ВЦ - 2 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович. Страница 33

Денег дали прилично. Двести рублей подъёмных и триста аванса, так что ребята решили закупиться, явно соседи на хвост упадут, узнав о празднике. Вышли затаренные всякой всячиной овощной и по пути, буквально десяток шагов сделав, наткнулись на мастерскую по ремонту обуви. Чем, чёрт не шутит, решил Фомин, и потащил вратаря в полуподвал. Попросил старшего позвать у веснушчатой рыже-кудрявой приёмщицы. Та хромая ушла, и вернулась со своей копией, только на двадцать лет старше, но рыжие кучеряшки те же, и самое прикольное, прямо ярко-рыжие брови и ресницы у обеих. Нет ещё моды на нарисованные брови и чёрные нарощенные ресницы.

Вовка достал коньки из сумки и показал, что хотел бы от самого передового в Москве и окрестностях обувного комбината получить. А потом изобразил иностранного шпиона и, воровато оглядевшись, шёпотом добавил, что если всё получится, как надо, у «директора комбината», то заказами не самых бедных людей в стране он её обеспечит.

Вот первый день тестирует совершенно бесплатную рекламную продукцию, а ещё говорят, что в СССР секса не было. Тьфу, предпринимательской жилки у людей нет.

В раздевалке народ весело переговаривался и шутил, развалившись на лавке. Хоть в Москве и потеплело, но это ни как не отменило того факта, что отопления в раздевалки не было. От всех игроков прямо клубы пара поднимались, словно не в раздевалке хоккейно-канадской команды находишься, а в русской бане.

— О, герой! — заметил Вовку Чернышёв. Встал, подошёл, покачиваясь, и обнял неожиданно, — Молодец! Правильно всё сделал! — и шёпотом добавил, — но больше так не самовольничай. Выгоню нахрен из команды.

— В ВВС зовут, — также тихо прошептал Вовка. Нельзя сейчас уступать Чернышёву. Он не прав, и он должен понять, что он не прав, запомнить это и сделать правильные выводы.

— Эй, хватит обниматься, — прервал их перешёптывания Всеволод Блинков, — Вован, покажи, чего это ты себе на коньки надел.

Вовремя прервал. Неизвестно, чем бы закончилось. А так все потянулись к снятым Фоминым с коньков чехлам и стали их натягивать себе на лезвия, пробуя ходить.

— А что нормально. Где взял, последним попробовал обновку играющий тренер.

Вовка объяснил, как найти мастерскую. Народ почесал репу и Чернышёв оглядев команду сказал:

— Все в разных концах Москвы живут. Ты, Атрист, закажи, сколько нас, тринадцать пар чехлов, а как готовы будут, мы тебе деньги дадим и выкупишь. Только Михаилу Иосифовичу пока не говори, а то и он влезет, тогда всё это на месяц затянется.

— Так-так, — «Хитрый Михей» появился у него за спиной. — Чего это моё имя всуе тут изволят трепать?

— Сюрприз будет, Михаил Иосифович, — спрятал за спину чехлы Фомин.

Второй тайм начался вяло. Первое звено армейцев наелось? Или это тактика такая была — усыпление бдительности? Тем не менее, катались медленнее горячие финские парни обеих команд и в основном проверяли вратарей дальними бросками. И тут Чернышёв отличился. Он классно щёлкнул, буквально, как на тренировке, шайба взвилась и почти прикрытая своими защитниками незаметно юркнула в девятку слева от вратаря. Судья вот увидел и свистнул. Тарасов покатил к воротам разбираться, а потом к Чернышёву, чего-то на него покрикивая. С чего бы это? Что не так? Ага, вона чё, должно быть положение вне игры, шайба пересекла синюю линию.

Драться начали. Нервы у играющих тренеров. В кучу малу ринулись и остальные игроки находившиеся на площадке. Чего делать, лезть разнимать? Вовка, конечно, один из самых габаритных игроков высшей лиги, но лезть в эту махаловку с нередсказуемым финалом очень и очень не хотелось. К счастью, пока раздумывал, судьи растащили драчунов и удалили обоих тренеров. Остались на поле по четыре человека.

Вовка подошёл к клетке.

— Аркадий Иванович, давайте я смену произведу и своих на площадку выведу, мы отрабатывали игру четыре на четыре.

— А, выводи! — махнул рукой Чернышёв. Тридцать три года дядьке, сидит весь в крови, нос разбили и руками эту кровь размазывает по лицу. Прямо Виннету — сын Инчу-Чуна.

Игру уже начали и Бобров первый добрался до шайбы, бросил, она пошла низом, попала в конёк защитника «Динамо» Бориса Бочарникова и залетела в малюсенькую щелку между правым щитком и штангой. 4:1.

— Смена, — крикнул Вовка, когда команды покатили на вбрасывание.

В отсутствии сидевшего в клетке Тарасова, Бобров командовал. Он людей своих не увёл. Решил ещё раз проверить молодого.

Вовка не пошёл на вбрасывание. На тренировке несколько раз попытался применить мельницу против обладающего теми же габаритами почти, как и Бобров, Всеволода Блинкова, одного из команды лейтенантов, а сейчас, как и Бобров, даже старшего лейтенанта. Не сразу, но приноровился. Чернышёв, смотря на это феерическое зрелище, только крякал. Сам попробовал, но в результате оба чуть не покалечились.

— А что судьи умышленной грубостью не посчитают? — спросил, массируя выбитое плечо.

— Атака хоккеиста, не владеющего шайбой — это нарушение правил, а этот же приём против хоккеиста, который катит к твоим воротам с шайбой, это в пределах правил, — Вовка врезался коленом и шипел это сквозь приступы боли, волнами накатывающие на ногу.

— Ну, будем выигрывать с крупным счётом — примени. Посмотрим, что скажут судьи, и что скажут газеты.

Вот. Время и пришло, пусть счёт и не крупный, но запас в три шайбы есть.

Бобров летел вперёд с шайбой. Прямо к воротам по кратчайшей траектории. Вовка чуть присел, готовясь к приёму. И когда до легенды оставалось пара метров, развернулся и спиной вперёд, присев, как мог, наехал на Севу, тот уже ничего сделать не мог. Вовка резко выпрямился и Бобров полетел, выронив клюшку и переворачиваясь в воздухе. Приземлился на спину, ничего себе не сломав, но встреча со льдом на такой скорости и так неожиданно выбила дух из богатыря. Лежал, осмысливал перспективы полётов без летательных аппаратов и медленно продолжал скользить к воротам «Динамо».

Вовка ждать не стал. Нет свистка, он подхватил шайбу и погнал на ворота армейцев очередную «систему», ну почти стоппера-то нет, но он в такой ситуации и не нужен. Пока Бобров оклемается и вступит в игру, дело уже будет сделано. Пас Револьду, ответный на ход и щелчок. 5:1.

Матч получился долгий и грубый, армейцы начали не просто грубить, ну, там подножки клюшками делать, локтями пихаться, атаковать как раз игроков, не владеющих шайбой, они вообще озверели и ещё два раза устраивали битву команда на команду. Что там Озеров скажет: «Такой хоккей нам не нужен». Вот именно тот случай. Почти весь остаток игры команды неполными составами играли. Армейцы ещё две в большинстве забили, но и сами одну пропустили. В итоге 6:3. Дружба не победила. Болельщики "Динамо" были довольны, а вот будущие красно-синие уходили побитые со стадиона. Не физически, как их кумиры, а морально. Не ждали такой игры от легенд. Кулаки показывали динамовским болельщикам, типа, ничего будет ответная игра, мы подготовимся, с велосипедными цепями придём.

После матча, едва хоккеисты туда вошли, сразу в раздевалке появился чуть подшофе Аполлонов. Оттащил Вовку, обнял и строго так по-отечески спросил:

— Володя, что это за выверт с Ленинской библиотекой? Твоя работа?

— Нет, я, как мог, отнекивался, — и честными голубыми глазами не отводя взгляда от чуть затуманенных генеральских.

— Я дал команду, там Наташе подберут не секретные материалы. Ты, это, выбери пару часов, помоги дочке, не убудет. Торт с меня. А да, всё, утвердили тебе стипендию. Двести восемьдесят семь рублей и тренером молодёжной секции утвердили, там триста семьдесят рублей. Шестьсот пятьдесят рублей будешь получать. Для шестнадцати-то лет неплохо.

— Спасибо, Аркадий Николаевич.

— Нормально всё. Как ты сегодня Севу! А красота! Давай, переодевайся, к нам поедем. Жена праздничный ужин готовит. У Лены день рождения.

— Так я не знал, без подарка, — развёл руками Вовка.

— Херня. Ты сам как подарок.