Тайна «Коварной русалки» - Устинова Анна Вячеславовна. Страница 24

Петька продиктовал. После этого настала очередь Насти. Та назвалась Таней Ковровой-Водкиной. Дежурная восприняла это с ледяным спокойствием. И даже обрадовалась.

– Хоть по-человечески родители назвали, – отметила она. – Не то что этого Калява-Малява, – покосилась она на Петьку. – Идите, – разрешила она. – Прямо по коридору. Потом налево. Пятая палата.

Оказавшись на безопасном расстоянии от дежурной, друзья наконец дали волю смеху.

– Ты в следующий раз хоть предупреждай, – с большим осуждением воззрился Димка на Петьку. – Я чуть не помер, когда услыхал, что ты у нас, оказывается, Какумирала.

– Уж не тебе говорить Вивиан-Павиан, – ткнул его пальцем в грудь Петька.

– А между прочим, – вдруг резко посерьезнел Димка, – мы забыли узнать у дежурной о состоянии здоровья больного.

– Вернись, Вивиан, и спроси, – посмотрела на него Маша.

– Сама иди, Лиза, – ответил брат.

Тут Урхо Калево Какумирала заметил молодого человека в не слишком чистом белом халате. Молодой человек, весело насвистывая, катил тележку с грязным бельем.

– Извините, пожалуйста, – обратился к нему мнимый финн. – Вы случайно не знаете, как себя чувствует Ростислав Кузьмич Адаскин из пятой палаты?

– А у нас все хорошо себя чувствуют, кто еще в морг не попал, – жизнеутверждающим тоном отозвался молодой человек и повез тележку дальше.

– Ну и лечебное заведение, – проворчал Димка. – Не приведи Господь оказаться тут пациентом.

– Перестань нагнетать, Вивиан, – строго взглянула на него сестра.

– Вот сейчас Ростислав тебе врежет, тогда посмотрим, кто из нас нагнетает, – откликнулся Димка.

Тут они подошли к пятой палате.

– Давай-ка ты первая, – галантно пропустил сестру вперед Димка. – Все-таки у тебя цветы.

– О, Вивиан, какой ты трус, – нараспев продекламировала Маша и первой вошла в палату.

Она оказалась отдельной. Больной, лежа под капельницей, дремал.

– Здравствуйте, – вкрадчивым голосом произнесла Маша.

– Мы к вам из Красных Гор, – хором подхватили остальные.

Пострадавший приоткрыл один глаз, потом другой. На лице у него забрезжила полуулыбка.

– А вы боялись, – победоносно изрекла Маша.

– Я не боялся, – глухо произнес больной.

– Да это я им, – указала на ребят Маша.

– Чего же они боялись? – задал новый вопрос больной.

– Ну, когда вас выловили из воды, – принялась сочинять на ходу Маша, – вы так плохо выглядели. Вот им и стало страшно вас навещать.

– Зато теперь, Ростислав Кузьмич, вы замечательно выглядите, – подхватила Настя.

– Молодцом он у нас, молодцом, – говоря на ходу, вбежала в палату медсестра. – И вы, ребята, молодцы. Не забываете нашего больного. А то все один да один. Вот сейчас мы тебе иголочку из веночки вытащим, и совсем хорошо станет.

С этими словами она вытащила из вены больного иголку и, с грохотом отодвинув штатив, унесла с собой опустевшую капельницу.

– Это вам, – протянула Ростиславу Кузьмичу букет полевых цветов Маша.

Больной, взяв цветы, какое-то время с растерянным видом вертел их в руках, затем небрежно бросил на тумбочку.

– Ну? – выжидающе уставился он на ребят.

– Да вот. Пришли навестить, – отозвался Петька.

– А-а, – безо всякого выражения протянул «утопленник» и надолго умолк.

– Вот скоро выпишитесь, – с наигранной бодростью проговорила Настя. – На улице так хорошо.

– Вода в пруду теплая, – ляпнул вдруг Димка.

Правда, почти тут же спохватившись, он умолк и протянул больному «Тоблерон».

– Это тоже вам от нас.

«Утопленник» словно бы машинально взял шоколадку. Тут глаза у него неожиданно налились кровью. Ростислав Кузьмич приподнялся на кровати и с истошным воплем: «Убью!» – ткнул «Тоблероном» в живот Терминатора.

Димка от неожиданности и ужаса попятился и налетел на штатив от капельницы. Штатив с грохотом повалился на пол. Терминатор грохнулся на него, и они в мгновение ока превратились хоть и в причудливое, но единое и вполне неделимое целое.

– Убью! – вновь грозно прорычал Ростислав Кузьмич.

Направив острие шоколадки вниз, он устремился к Терминатору. Тот в обнимку со штативом катился по полу.

– Димка! Не трогайте Димку! – кинулась наперерез «утопленнику» Маша.

Ростислав Кузьмич на мгновение замер, затем обратил исполненный ярости взор на Петьку.

– И тебя убью! – размахивая «Тоблероном», словно кинжалом, атаковал он нового врага.

Петька с ловкостью уворачивался. Многолетние занятия восточными единоборствами сейчас ему очень пригодились. Ростислав явно стал уставать. В это время Димка попробовал оторваться от штатива и подняться на ноги. В общем-то, можно сказать, что он даже вполне неплохо поднялся. Но вместо него каким-то неведомым образом тут же упала тумбочка.

Новые впечатления побудили «утопленника» немного отвлечься от Командора. Тем более что возле поверженной тумбочки он немедленно заприметил совершенно ошеломленного Терминатора. Видимо посчитав, что Димка и есть его враг номер один, Ростислав Кузьмич поудобней перехватил «Тоблерон» и изготовился нанести сокрушительный удар противнику.

Но в этот момент дверь в палату распахнулась и внутрь вбежал Павел Потапович. В одной руке он держал огромный ананас, а в другой пластиковую сумку, полную соков и прочих различных продуктов.

– А вот и я, мивый мой Гостисвав Кузьмич! Как мы сегодня себя чувствуем?

Ничего не замечая вокруг, действительный и почетный член множества академий мира понесся к кровати, возле которой стоял больной с занесенным в воздухе «Тоблероном».

– Вы вюбите ананасы, мивейший? – с этим вопросом Павел Потапович торжественно вручил экзотический фрукт Ростиславу Кузьмичу.

Тот, презрительно отбросив на кровать уже порядком подтаявший и обтрепанный в боях «Тоблерон», с хищным видом воззрился на ананас. Не успели присутствующие что-либо сообразить, как «утопленник» ухватился за пышное зеленое оперение ананаса и, исторгнув сакраментальное «Убью!», ударил экзотическим фруктом Павла Потаповича по голове.

Академик, совершенно ошеломленный таким развитием событий, отчаянно взвизгнул и, прикрываясь сумкой с продуктами, начал отступление к двери. Димка, который в отличие от Павла Потаповича уже вполне освоился в суровой боевой обстановке, атаковал «утопленника» с тыла и повис у него на плечах. Петька подсек его спереди. «Утопленник» полетел на пол и отчасти на Командора. Димка приземлился сверху на Ростислава Кузьмича. Тот в падении выпустил из рук ананас. Ананас, пролетев со свистом возле самого уха Павла Потаповича, ударился в пышный бюст медсестры, которая как раз поспешила на шум в палату.

Не успела еще медсестра осмыслить это происшествие» как ее сбил с ног продолжавший паническое отступление Павел Потапович. Оба вскрикнули и оказались на полу. Сумка тоже упала. Пачка с соком лопнула. По полу расползлась вишневая лужа.

– В чем дело? Что здесь происходит? – раздался громкий голос. На пороге застыл строгий мужчина в белом халате.

– Убью! – и вырвавшись из цепких объятий двух мальчиков, Ростислав Кузьмич устремился прямиком на вновь прибывшего.

– Ананас! Ананас ему не давайте! – истошно вопили девочки.

Неизвестно, сколькими еще жертвами обернулась бы эта новая атака, не попадись под ноги «утопленнику» баночка с йогуртом. Поскользнувшись на ней, Ростислав Кузьмич упал. Тут подоспели два санитара. Один из них уже был знаком ребятам.

– А говорили, что он хорошо себя чувствует, – с упреком обратился к нему Димка.

– А что, по-твоему, плохо? – облачая Ростислава Кузьмича в смирительную рубашку, сказал санитар. – Вон какой бодренький.

– Быстро ему успокаивающий укол! – скомандовал врач медсестре.

– Вот, бвин, навестив бовьного! – потирая одной рукой ушибленную ананасом голову, а другой тоже ушибленное при падении место пониже спины, воскликнул почтенный Павел Потапович. – А вы как, моя мивая? – игриво подмигнул он медсестре. – Не свишком я вас зашиб?

– Мы привычные, – неожиданным басом изрекла медсестра. – А ну, не рыпаться мне! – прикрикнула она на «утопленника» и мигом вкатила ему успокаивающий укол.