Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2 (СИ) - Свадьбина Любовь. Страница 9

Про немного драгоценного времени явно произнесено с издёвкой (и это понятно, учитывая их долгожительство), а про дела – с укором.

– Санаду, – касаюсь его опустившейся на подлокотник руки. Санаду тут же поворачивается, ловит мой взгляд, но я сосредотачиваюсь на кончике его носа, чтобы не потеряться в тёмных глазах. – Может, что-то случилось. Вы бы узнали, а потом отдыхали без оглядки на дела.

Тяжко вздыхает Санаду.

– Послушайте юную мисс, – кисло соглашается Эдмунд. – Даже она благоразумнее вас.

– Всё, Клео, – притворно вздыхает Санаду и ловко меняет наши руки местами, так что теперь моя ладонь лежит на подлокотнике его кресла, а он накрывает её своими тёплыми пальцами, ещё и поглаживает. – Теперь вам не отвертеться.

– Я вроде пока ни от чего не отверчивалась. Кроме завтрашнего учебного дня, но у меня уважительная причина: привычка к семидневной неделе.

– Теперь вы останетесь со мной и будете проявлять благоразумие, – с мягкой улыбкой продолжает Санаду, – которого у меня нет.

– Я не говорил, что у вас оно отсутствует полностью, – мрачно поправляет Эдмунд.

– И у меня его тоже вроде не особо много, – хмыкаю я.

Санаду подаётся ко мне, смотрит прямо в глаза и интимно сообщает:

– Но если мы объединим наши благоразумия, этого добра у нас на двоих будет явно больше, чем на каждого в отдельности, так что есть смысл… – он поднимает мою руку и опаляет пальцы своим дыханием, – продолжить наше сотрудничество на долгосрочной основе.

И тут мой мозг немного сдаёт. Может, причина в пронзительном взгляде чёрных очей. Или в мурашечках, побежавших от целования руки, или на меня атмосфера так действует, но как-то не очень понятно фраза звучит, как-то слишком для предложения работы секретаря, тем более, я себя ценным сотрудником пока не показала. Не будь Санаду влюблён в Мару, можно было бы подумать, что он со мной заигрывает.

Или у него какие-то ещё мотивы есть? О чём он вообще? И…

– В каком смысле «на долгосрочной основе»? – уточняю я. – Знаете ли, учитывая вашу видовую принадлежность, звучит двусмысленно.

Санаду отстраняется, в его взгляде появляется растерянность.

И вдруг на комнату обрушивается сиплый грохот – это Дарион смеётся. Хохочет почти, издавая звуки, подобные шуму камнепада. Хлопает ладонью-лопатой по столу и утирает проступившие слёзы.

– Что? – спрашиваем я и Санаду одновременно.

Но это лишь усиливает хохот Дариона.

Мы с Санаду переглядываемся.

Снова смотрим на Дариона.

– Да-да, – кивает Санаду. – Очень смешно. Наслаждайся. – Он поворачивается к Эдмунду. – Эдди, давай сюда свои бумажки.

– Надеюсь, вы сочтёте возможным обсудить дела в более спокойной обстановке, – Эдмунд многозначительно указывает взглядом на потешающегося Дариона. – Среди своих, так сказать. При всём моём уважении к вашим отношениям с имперцами.

– Иди уж, – машет рукой Дарион. – Присмотрю за твоей рыжей.

Вздохнув, Санаду с самым галантным видом подхватывает мою ладонь и целует кончики пальцев:

– Вы не успеете соскучиться, как я уже вернусь.

– Иди-иди, – Дарион снова утирает слёзы. – Быстрей начнёшь – быстрей закончишь.

На выходе Санаду ещё раз оглядывается и бросает на меня странно проникновенный взгляд. Пропускает официантку с подносом в наш отдельный кабинет.

В первой партии заказанного нам доставляют сорбет, вина и сырную с хлебной нарезки.

Дарион, не дожидаясь, когда всё расставят, сразу бултыхает почти целую бутылку в ведрообразную кружку и откидывается на спинку жалобно хрипящего дивана.

Стреляя в него глазками и выкручивая в его сторону пышный бюст, девушка выставляет передо мной сорбет и наполняет металлический кубок пузырящимся розовым напитком.

– А морс можно? – благоразумно интересуюсь я.

– Что пожелаете, – похоже, девушка только рада ещё разок к нам заглянуть, улыбается Дариону. – Мясо будет скоро.

Он, не глядя на неё, кивает и опрокидывает в себя кружку.

– Лихо, – признаю я, утаскивая себе кусочек сыра с орехами и обмакивая его в чашечку мёда. – Кстати, а вы знаете ещё какие-нибудь весёлые истории о Санаду?

Официантка, бросив на Дариона заинтересованный взгляд, выходит. Я жду ответа. С сожалением заглянув на пустое дно, Дарион смотрит на меня поверх кружки:

– Интересно?

– Конечно, – я закусываю подслащённый сыр и на секунду замираю, проникаясь вкусом.

Пусть это заведение и выглядит помесью средневековой забегаловки с филиалом не очень активно маскирующегося борделя, но сыр и мёд тут отменные.

Вздохнув, Дарион заливает в кружку ещё одну бутылку и откупоривает драконье огненное.

– Вам вроде нельзя, – напоминаю я. – Оно же убойное.

Дарион только отмахивается. Прищуривается и сцеживает в свою кружку где-то столовую ложку полыхающей жидкости. В кружке тут же начинается кипение и брожение, во все стороны летят полыхающие синим пламенем брызги.

– Я бы не стала это пить, – замечаю я.

Хмыкнув, Дарион опрокидывает в себя эту гремучую смесь и, весь скорчившись и передёрнувшись, откидывается на спинку дивана. С закрытыми глазами. Лишь то, как он крепко обнимает пустую кружку, выдаёт, что Дарион в сознании.

Или почти в сознании – минуты через две такого его лежания я уже сомневаться начинаю.

Да и на официантку с морсом Дарион не реагирует. Я же слежу, чтобы он дышал: не хочется вдруг оказаться наедине с трупом.

Но вот кончается мой сорбет.

Нам вносят блюда с мясом и фрукты со взбитыми сливками, и у Дариона от наполнивших комнату запахов раздуваются ноздри, дёргается верхняя губа.

Санаду всё нет.

Подумав и забив на нежелательное для еды ночное время, я обмакиваю какую-то местную оранжевую ягодку в белоснежную, похожую на облака сливочную пену. С удовольствием слизываю белую шапочку и запускаю шарик в рот.

Как вдруг замечаю, что у Дариона приоткрыт глаз.

– Санаду понравился? – басит Дарион.

Чудом не подавившись, я склоняю голову, пережёвывая кисловатый с горчинкой фрукт. К взбитым сливкам он, на мой взгляд, не очень подходит.

Дарион же смотрит на меня, явно ожидая ответа.

– У Санаду чувство юмора просто огонь, – выдавливаю я. – И ванна выше всяких похвал.

Ну правда, не рассказывать же этому громиле о мурашечках и прочем.

– Чувство юмора – это да, – хмыкает Дарион неопределённо и тянется за моим морсом.

Чтобы набултыхать его в кружку и добавить ещё порцию огненного. И опять он смотрит на меня поверх кружки:

– Значит, только юмор и ванна в Санаду привлекают?

– А вам зачем такая информация? – задираю бровь я.

– Да вот, – Дарион как-то странно смотрит на эту мою бровь. – Пробую себя в новой роли.

– Сводника? – уточняю я.

– Да, – он уныло заглядывает в свою кружку. – Что-то меня сегодня тянет… устраивать чужие отношения.

– А вы в курсе, что Санаду любит Мару? – любопытствую я холодно, и спину невольно сковывает напряжение.

– Ну, – Дарион вытягивает губы трубочкой. – Это как раз отличный повод свести его с тобой.

– Ну ничего себе, – я поднимаю драконье огненное и ставлю на кресло слева. – Кажется, вам надо меньше пить.

Ответить Дариону не даёт распахнувшаяся дверь. И нет, это не набег кокетливой официантки с продовольствием – это мой второй работодатель.

Или первый? Что-то даже затрудняюсь точно идентифицировать, Санаду-то мне не платит, только расходниками одёжными снабжает.

– Доброй ночи, – мрачно приветствует нас Танарэс и, пройдя внутрь, бессовестно устраивается на кресло во главе стола.

На место Санаду.

Глава 7

Танарэс ещё и елозит, устраиваясь удобнее. Его бледное лицо крайне сосредоточено, взгляд сумрачный.

– Здесь занято, – сообщаю я.

Но Танарэс оглядывает стол, замечает драконье огненное на втором кресле и указывает на него.

– Пожалуйста, будьте так любезны, подайте мне ту бутылку.