Мастер третьего ранга (СИ) - Коробкин Дмитрий. Страница 57

Мир перевернулся с ног на голову, удар о землю выбил дух. В глазах потемнело. Шипя от боли, девушка попыталась приподняться, но что-то придавило грудь, а в шею, уперлось острое лезвие.

— Не двигайся, — приказал Иван. — Быстро отвечай, сколько вас еще осталось?

— Иди нахер, — грубо процедила девушка.

Ее рука быстро метнулась к висящему на поясе ножу. Сверкнуло лезвие, но в тот же миг на руке сомкнулся горячий, влажный и колючий капкан.

Гром, рыча крепко прихватил ее руку. Острые зубы врезались в нежную кожу. Ему достаточно было небольшого усилия, чтобы перекусить тонкую девичью руку пополам.

— Ответ не верный, — покачал головой мастер. — Повторяю вопрос: сколько вас?

— На тебя хватит ублюдок, — зло процедила она, и попыталась плюнуть.

Пес сжал челюсти сильней, и она по-девчачьи завизжала.

— Сейчас он отгрызет тебе одну руку, — потрепав пса по холке, холодно произнес Иван. — Потом вторую. А потом возьмется за ноги. Ты хочешь остаться калекой?

— Давай мерзавец, — решительно сквозь слезы всхлипнула она. — Я ничего не скажу.

— В героиню решила поиграть? — хмыкнул мастер. — Ну и дура. Ради кого ты тут собой жертвовать собралась? Ради этих выродков, насильников и убийц?

— Мы праведные воины, — возразила она сквозь слезы. — Ты пособник нечисти. Не смей. Не смей так говорить.

Иван кожей почувствовал, как в девушке зарождалась сила, что сейчас должна была выплеснуться.

— Гром, — скомандовал он.

Пес не стал прикусывать сильней. Его пасть просто мгновенно стала накаляться, из ноздрей пыхнул дым. Девушка снова закричала и рванулась всем телом, чувствуя, как обжигает дыханием собачья пасть.

— Хватит, — попросил он пса. — Не будем обижать юродивую, — и тут же обратился к ней: — Попробуешь колдовать, он почувствует, и откусит тебе не руку, а голову. Поняла?

Девушка промолчала. Иван тем временем сдернул труп с мешков, которые тут же глухими толчками приняли в себя несколько пуль. Снял с него ремень и стал ладить петлю.

Дым унесло совсем, и мастер заметил движущийся в его сторону вихрь. Вот бешено вращающийся ветер подхватил и втянул в себя тлеющие головешки, что взрывом разметало по всей улице. Вот вздрогнула, поднялась в воздух и упала в стороне телега, за которой они укрывались. Снова усилилась стрельба. Оставляя трассера, пули исчезали в вихре, но он, не останавливаясь, стремительно надвигался на них.

Пока мастер спокойно, словно ничего не происходило, возился с грубым ремнем, девушка удивленно выпучила глаза, глядя на приближающийся смерч. Она даже забыла, что ее рука была зажата слюнявым капканом, настолько завораживающим был этот вихрь.

— Не может быть, — потрясенно прошептала она.

— Я же сказал уходить, — спокойно сказал Иван вышедшим из развеявшегося вихря подмастерью и лесавкам. — Что же ты вечно меня не слушаешься?

— Прости наставник, — виновато произнес покачнувшийся парень и присел, под прикрытие взлохмаченного пулями деревянного угла. — Я бы себя не простил. Это хуже той петли, из которой ты меня вытащил.

Лесавки сразу же прислонились к нему и стали слабо светиться. Юра почувствовал прилив сил и дрожащей рукой размазал смешавшийся с сажей пот, выступивший на лице.

— Дурень ты, — покачал головой наставник. — Ведь помрешь почем зря.

— Наше дело правое, — улыбнулся Юра в ответ.

Ничего, не ответив, Иван попросил Грома отпустить девушку. Она покорно дала себя повернуть на живот и связать руки. При этом она со смесью страха и интереса смотрела на эту странную компанию.

— Мы же вроде пленных не берем, — отдышавшись озадачился парень.

— Сам посмотри, — ответил Иван, перевернув и усадив связанную девушку.

— Господи, девчонка ведь еще, — произнес он разглядев пленницу. — Они там охренели совсем, женщин в оборону бросать?

Полынь одновременно с Громом прислушалась и просто растворилась в воздухе, будто и не было ее. Ее примеру последовала и Крапивка, а пес, смотря на забор, принял боевую стойку.

С треском, проломив хилый заборчик, к лапам черного пса вывалилась еще одна женщина. Над ней стала видимой Крапивка. Ее товарку с круто заломленной за спину рукой, в пролом провела Полынь.

Первая, что-то быстро залепетала, сжав кулак, но гром зарычал настолько убедительно, обдав ее горячим дыханием, что она сбилась и прикрыла голову руками.

— Вяжи их, — бросил Иван подмастерью, и выглянул из-за укрытия.

Выстрелы не заставили себя ждать. Мастер едва не схлопотал пулю.

— Что нам с ними делать? — с просил Юра связав руки последней. — И как прорываться дальше, а? Вань?

— Откуда я знаю, — устало ответил наставник. — Меня не учили воевать с людьми. Меня учили охотиться на нечисть. Хотя какие это люди… Не знаю. Хорошо бы сдать их властям. Им было — бы интересно узнать, что тут творится. Но нам этим заниматься некогда. Если живы останемся, отдадим на милость их сестрам. — Мотнул он головой в сторону лесавок.

Полынь на это предложение хищно ухмыльнулась. Упорно молчащие женщины под ее взглядом съежились и спрятали глаза. Весь вид воинственной лесавки давал понять, что на пощаду им надеяться не стоит.

— Кто вы такие? — вдруг решительно спросила первая пленница.

— Тебе не все — ли равно? — ответил Юра.

— Кто вы? — повторила она.

— Мастера, — бросил Иван обдумывая план дальнейших действий.

— Ты лжешь, — вдруг взвилась она. — Вы лжецы. Колдуны. Пособники нечисти.

— Вот, — ответил мастер задрав рукав куртки.

Она увидела плохо различимое во мраке клеймо, сосредоточилась и что-то быстро прошептала. Клеймо отозвалось. На руке мужчины было не поддельное, настоящее клеймо мастера.

— Я не понимаю, — растеряно прошептала она. — Как. Как такое…

Иван подобрался к ней и закатал рукав ее камзола, поверх которого был надет кожаный доспех.

— Чем дальше в лес, тем толще людоеды, — задумчиво произнес мастер. — Юрка, она из наших.

— Да ну? — не поверил парень.

— Ты Орденская или из Обители? — строго спросил Иван.

— Какая разница, — взвилась она. — Вы предатели. Вы заодно с этими, — она презрительно стрельнула глазами в лесавок.

— С кем с этими? Со стихийными, которых отлавливают, а после издеваются и бог весть что еще с ними делают, — зло цедил Иван. — С женщинами и мужчинами которых вы похищаете, только за то, что они одарены больше других? С невинными? С кем? Ну?

Она замолчала и уставилась в одну точку.

— Чего молчишь? Кто из нас предатель? Нас воспитывают, для того, чтобы уничтожать тварей. С каких пор безвредные стихийные и одаренные перешли в разряд тварей?

— Они не люди, — хмуро отозвалась она мотнув головой в сторону лесавок.

— Одаренные тоже не люди? Ты сама ведь одаренная. Нет, сестра, ты здесь предательница, не мы. Ты предала все идеи братства. Ты все человеческое предала. Не тебе нас судить.

— Я не мастер, — всхлипнула она, — а колдунья, слабосилок. Я хотела, меня не взяли в охотники.

— Какая разница, — махнул рукой Иван. — У нас одно дело: спасать и оберегать. Ты что-то перепутала девочка, в Обители на людей охотиться не учат. Нас не учат устраивать геноцид.

— Я орденская, — тихо ответила она. — Меня перевербовали. Мир на грани катастрофы. Понимаешь ты? Все больше существ выходит в физический план. Все больше рождается сильных одаренных. Они опасны для себя и окружающих. Сила возрастает, — упоенно вещала она будто молитву. — из-за магии человечество деградирует. Откатывается в каменный век. Рушится с трудом восстановленное равновесие. Сильные колдуны будут ставить на колени простых людей, превращать в рабов. Существа начнут вытеснять человечество. Это нужно предотвратить. Пока не поздно. Любой ценой.

— И этой херней вам забивают голову? — с кислым выражением лица хмыкнул Юра. — Это бред.

— Он прав, — согласился Иван. — Вам просто промывают мозги и используют в своих целях. Я пока не понимаю в каких, но все что вам здесь рассказывают, ложь.