Феномен (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 36

Расход топлива у гружёных грузовиков скакнул, но до школы впритык хватило. Одна машина заглохла, когда уже ворота проехали. Пришлось шофёру бегать с канистрой к старшине, получать топливо. Один взвод из десанта я расформировал, построил их, и сообщил что формируются пять пулемётных расчётов, три для станковых крупнокалиберных пулемётов, командиром пулемётного взвода назначил командира бывшего второго взвода десанта, и два зенитных расчёта. Командиров везде назначил, те сами себе в расчёты бойцов подбирали. Оба «Зиса» отдал под установку зенитных пулемётов, Мамедову поставил задачу их установить, так что пока курсанты вскрывали ящики, сами вооружались винтовками, экипажи танков получали личное оружие, тут старшина работал, получил от меня списки, и выдавал, пока оба грузовика разгружались. Кстати, ручные гранаты, в гранатные сумки по десять штук и в каждый танк, с выкрученными запалами. Вкручивать перед боем приказал, после боя разряжать. Ну и остальным курсантам по одной гранате выдать, обучение с ними те ранее прошли. А я снова покинул территорию школы, уже узнал, связи нет, посыльных тоже, и покатил на мотоцикле до дороги Брест-Кобрин. Нашёл две брошенные «полуторки», баки сухие. Одну заправил, другую взял на буксир, жёсткая сцепка у меня была. Технари нужна для взвода тяжёлого вооружения. Это я про пулемётный взвод. Вернусь, пора станет покидать расположение школы, та может быть второстепенной целью, рано или поздно налетят. Я приметил неплохое место для лагеря, роща скроет, рядом со школой. Будет посыльный, наблюдатель его засечёт. Так и вернулся. А посыльного так и не было, похоже о нас забыли. Всё, переезжаем.

Желание было острым, похоже чуечка заговорила, но переехать смогли только через час. Мамедов, если успел с танками, наварив на броню скобы, я проверил, неплохо получилось, то с зенитками ещё работал. С одной заканчивал, ко второй пока не приступал. «Обе «полуторки» я передал во взвод тяжёлого вооружения, там пулемёты уже собрали, снарядили ленты, так что назначил на машины кого-то из курсантов, благо их всех обучали вождению на школьной «полуторке», и парни начали грузить своё имущество, пулемёты и боезапас. Пока всё готовилось, я перегнал в рощу танки и часть гружёных машин. Ну «Т-26» сами доползли, печальное зрелище, выше двадцати пяти километров в час держать те не могли, а желательно двадцать, самая оптимальная скорость. Стволы пушек если не в ноль расстреляны, то близко. Сам изучал стволы, подсвечивая фонариком, нарезов почти нет. Хотя стволы хорошо почищены, это я определил быстро. «Тридцатьчетвёрки» перегоняли своим ходом, для механиков-водителей это первый опыт, до этого всё в теории, а такой личный опыт, это дело серьёзное. Перегонял по одному танку, сидел на месте стрелка и наблюдая комментировал, что механик делает правильно, а что нет. Причём, командир и заряжающий на ходу учились заряжать пушку, и крутить башню, наводясь на цель, тоже опыт. Три километра до рощи, расстояние вроде небольшое, но спуск в овраг, подъём, повороты, снова подъём, давали необходимый опыт. Курсанты ещё не испорчены ненужным опытом вождения «Т-26», быстро привыкнут к новым машинам, двое из четырех механиков-водителей, а я все четыре перегонял по одному, сидя на местах стрелков, такое обучение, показали неплохие результаты, двое других чуть похуже, но тоже набирались опыта. Связь в танках работала, как внутри, так и снаружи, это я про те что радиофицированы. Особо мы не общались в эфире, выдавать своё местоположение не хотел. Немцы эфир контролируют плотно.

Когда закончили с зенитками, перегнали оставшуюся технику и сами переехали в рощу, навели маскировку, я проверил и приказал поправить, повар, получив трёх курсантов из десанта в наряды по кухне, и разведя два костра начал творить на котлах. Первый опыт, но он тоже нужен, ужинать будем тут. А пока шло обучение, продолжалось освоение. Экипажи четырёх новейших танков пока оставили свои машины, и теперь я учил других курсантов, в основном из десанта, всему по «тридцатьчетвёркам». Обучение пока теоретическое, но если найдём ещё такие машины, будет из кого формировать экипажи. Отвлекли меня дважды. Сначала старшина, наблюдатель засёк на территории школы неизвестных, в гражданской одежде. Мародёры похоже. Отправил туда старшину с отделением курсантов, ну и продолжил обучение. Потом на ужин отвлекался. Ну а на территории школы был бой, было слышно, как частят выстрелами наши «светки», вернулся старшина гордый, на пикапе, легковая машина на базе «эмки». «Газ-415». Мародёров трое было, один начал стрелять из «Нагана» по нашим, не попал, но его задавили огнём и уничтожили. Двое других сдались сами, им отвесили по пинку и погнали прочь. Вообще на территории школы, помимо основного состава, работало шесть вольнонаёмных, пять женщин и мужчина. Женщины на кухне, мужчина писарем и делопроизводителем. Я их ещё утром отпустил по домам. Двое вроде эвакуироваться хотели, хотя все местные. Ещё стоит отметить что оптики в моём сборном отряде всего шесть единиц, один мой, от Сергеева по наследству перешёл, у одного из лейтенантов свой был, родители подарили по окончанию училища, ну и четыре из состава имущества школы. Эти четыре я и распределил. Два командирам танковых взводов, один командиру взвода тяжелого вооружения и один зенитчикам, чтобы за небом наблюдал. Как раз боец-зенитчик и был наблюдателем, когда мародёров засёк. А вообще старшим над обеими зенитками я не ставил никого, просто смысла не видел. Одну зенитку передал старшине под командование. То есть, эта зенитка будет защищать наши грузовики, наши тылы. Командиру второй поставил задачу защищать танки, будет нас сопровождать при движении. Причём, оба расчёта обучал использованию этих зенитных пулемётов, они им незнакомы, как и расчётам трёх других. Для тех была новость узнать, что стволы тут хрупкие и бить длинными очередями нельзя, только короткими, за этим командиры расчётов должны следить, если наводчики лупят длинными бить по плечу, останавливая. Объяснил, как нужно бить по самолётам противника, когда в стороне пролетает, то на полкорпуса впереди, если атакует их, прямо по нему, короткими очередями, постоянно поправляя прицел. В общем, учёба шла, справлялись парни. Молодые, науку схватывали на лету. А я делился своим огромным боевым опытом.

Вопросы почему мы стоим, а не лупим немцев как другие, конечно вставали, но отвечал так, решение командования, мы в резерве, ждём приказа. Потому дорога и под наблюдением, как и школа. Я думаю про нас просто забыли в суматохе. А если даже и нет, то если и был посыльный, то просто мог не доехать, дороги опасные, мало ли что могло случится. Также собрав вокруг себя командиров, начал описывать свои планы на завтра:

- На дороге и в городе я общался с другими командирами. Вердикт такой. Наши приграничные армии по сути уже разбиты, отходят, под постоянными ударами вражеской авиации. То есть, вокруг нас происходит просто огромная катастрофа. Я разобрался в чём ошибка, слушая описания боёв раненых командиров, которых эвакуировали в тыл. Ошибка проста, устав наш даёт мало действий в обороне, в основном перелагается атаковать. В этом и заключается ошибка. Немцы просто встают, залегают и расстреливают наши танки, и стрелков, что их сопровождают. Потом добивают выживших, формируют колонны с пленными, что отправляют в свой тыл под охраной, и идут дальше. Даже пехотные части опасны для наших танковых подразделений. Я объясню почему. В каждом немецком пехотном батальоне в штате противотанковая батарея, от пяти до шести лёгких пушек в тридцать семь миллиметров. Вроде и немного, но в каждой пехотной роте два-три противотанковых ружья, что с двухсот метров пробивают броню наших «двадцать шестых» насквозь. И пересидеть в подбитом танке не получится, бой вести с места тоже, на донышках пуль отравляющее средство слезоточивого действия. Вы сами полезете наружу в слезах и соплях только бы вздохнуть свежего воздуха. Немецкие пехотинцы об этом знают и этого ждут, расстреливая наших танкистов, как только те появляются снаружи. Наши «тридцатьчетверки» неуязвимы для такой тактики, да, но их в нашем Четырнадцатом механизированном корпусе, в наличии, всего четыре, и их вы можете наблюдать своими глазами. Наш корпус вооружён только танками «Т-двадцать шесть» и немногими «БТ» и броневиками «БА». Так и сточились наши армии в этих бессмысленных атаках. К слову, нашего механизированного корпуса по сути не остался, ошмётки. Я согласен, в некоторых случаях нужно проводить контратаки, но не постоянно же атаковать?! Нам дана уникальная, да-да, именно уникальная возможность обескровить противника в обороне. Обычно по статистике потери атакующих в три раза больше чем у тех, кто сидит в окопах. У нас же уникальный, по своему бреду случай, я бы даже сказал позорный, мы в обороне, это на нас наступают, но несём потери в четыре раза больше чем наступающие немцы. Как так? А вот так, устаревший устав, который нужно срочно менять, но большая часть командиров воюет именно по нему и пока будет по нему воевать, нас будут бить и гнать дальше, занимая наши земли… Тихо! Да, товарищи командир, фразу «малой кровью и на чужой территории» мог сказать только военный чиновник мало что понимающий в военном деле, но его клич подхватили, и несмотря на абсурдность заявления, до сих пор держат его за лозунг. Например, я знаком с маршалом Кулик, да, прославленный военачальник, известный всем герой Гражданский войны. Однако составить своё мнение я о нём смог. Как военный чиновник он ещё неплох, как военачальник один сплошной ноль. Ему и роту нельзя доверить, погубит. Как я слышал, Ворошилов тоже не блещет, финская, где мне довелось поучаствовать, это только подтвердила, полный разгром наших войск, воевать научились уже под конец, но не дали, подписали позорный мир. Что писали в газетах, враньё, я там был и видел всё своими глазами. Так что у меня был опыт, удалось повоевать под командованием маршала Ворошилова… Я бы не хотел повторять такой опыт. Стала известной фраза, сказанная маршалом при подготовке к атаке очередных позиций дотов, звучала она так: Снаряды экономить, бойцов не жалеть, бабы ещё нарожают. Я даже не знаю кем нужно быть чтобы сказать такое. Вот маршал Будённый, вызывает только уважение, отличный командир, под его началом я бы с удовольствием послужил. Как вы знаете, мы находимся в резерве, от командира Четвёртой общевойсковой армии генерал-майора Коробкова я лично получил такой устный приказ. В случае если приказов не будет, или они до нас не дойдут, действовать на своё усмотрение. Так вот, изучив оперативную обстановку, она достаточно верная, я проверял из разных источников, решил встретить немцев из засады, отработать новую тактику бить их в обороне. По примерным прикидкам в Кобрин немцы войдут завтра утром, возможно ближе к обеду. Вот на подъезде к городу, замаскировав бронемашины, мы и ударим по колонне, выбивая и технику, и личный состав. Сигнал к открытию огня будет мой первый выстрел. Чуть позже с командирами на зенитных машинах скатаемся к месту будущей засады, и определим позиции для каждого танка, зенитки или станкового пулемёта… Да, лейтенант?