Если движется небо (СИ) - Духовникова Евгения. Страница 22

Владелец ресторана на мгновение задумался, но тут же решительно тряхнул головой.

– Не рассматриваю. Насколько я знаю, он любит свою супругу и они вполне счастливы.

– Знаешь, До-фа-соль, похоже толстяк не врёт, – пробормотал Алан, сообразив, что его напарник заговорил с ним по-орниттски для того, чтобы проверить его реакцию.

Минор согласно кивнул.

– Не врёт, это факт. Значит, улики следует искать не здесь, не в ресторане.

– У него были враги? – спросил Алан. – Проблемы? Кредиты?

– Кредитов – точно не было, – уверенно заявил ресторатор. – Мы проверяем банковскую историю всех наших работников. – Насчёт личных долгов – не знаю. А враги... Не смешите меня, ну какие у него могут быть враги?

– В день перед исчезновением Кари-маа задержался на работе дольше обычного, – вдруг сказал официант, тот самый, что их встретил. – Я тоже работал в ту смену. Я ещё спросил, что он не идёт домой, а он отшутился как-то неуклюже, сослался на дождь. Я тогда подумал, что причина притянута за уши, ведь сейчас сезон дождей и ждать сухой погоды просто глупо. Но к полуночи ливень в самом деле поутих, и Кари-маа уехал.

– На чём?

– На своём скутере.

– Надо запросить данные в транспортном ведомстве, – Алан повернулся к напарнику, – и попытаться запеленговать его скутер. Найдём скутер – найдём Кари-маа.

– Надо, – минор согласно качнул ушами. – Но это займёт какое-то время. Системы слежения орниттов далеки от совершенства, а данные с маячков, установленных на электротранспорте, подгружаются в систему по медленному каналу.

– Тьфу, – Алан витиевато выругался, заслужив очередной неодобрительный взгляд минора. – Каменный век! Надеюсь, в вашей забегаловке хотя бы есть камеры?

– Только одна, – хозяин смутился. – Вон там, над входом. Но она направлена так, что захватывает почти весь зал. Видите ли, у меня не самый богатый ресторан...

– Это мы уже поняли, – перебил Алан. – Нам нужны записи за последние две недели.

– Конечно, конечно, – елейным голосом проворковал хозяин. Вскочил на ноги, засуетился, пихнул официанта под рёбра, подав тому недвусмысленный знак. – Сию минуту! А пока, может быть, желаете что-нибудь выпить и... эээ... перекусить?

– Благодарю покорнейше, мы воздержимся от угощения, – сухо сказал Алан. Он хотел добавить чтоб они поторопились, но в этот момент раздался телефонный звонок. – Слушаю...

В трубке, захлебываясь, быстро-быстро залопотали по-орниттски. Понять это было нереально.

– До-фа-соль, поговори, пожалуйста, – он протянул телефон напарнику.

Минор взял трубку – и оцепенел. Он слушал, не перебивая и не вставляя своих реплик, но по выражению его лица Алан понял, что новость ему очень не понравится.

– Ну, что там?

– Нашли скутер Кари-маа, за городом, в лесном массиве, у излучины реки. В огромной луже крови.

Каучуковые колёсики чемодана катились по выложенному мелкой плиткой тротуару, отбивая бодрый ритм, напоминавший мотив хорошо знакомой песни. Фелис невольно начала напевать в такт ритму. Давно она не пребывала в таком приподнятом настроении. Все злоключения и треволнения последнего дня отошли на задний план. Её ждала Лайма и "Ксено-тур", а всё прочее было уже неважно. В самом деле, какое ей дело до сбежавших подростков, неведомых террористов и испепелённых памятников?

Ничто не могло омрачить сейчас её радость. Даже пробежавшая мимо троица долговязых орниттов, чуть не сбивших её с ног. Фелис проводила их долгим любопытным взглядом, потирая ушибленное плечо. Интересно, они убегают от кого-то или сами гонятся за кем-то? Хотя орниттский не входил в её специализацию, Фелис неплохо владела их грубоватым языком. А ещё знала, что орнитты пренебрегают правилами приличия, особенно если это правила приличия иных рас, да и вообще не отличаются законопослушностью.

Впрочем, если они и вправду что-то натворили, далеко им не уйти. Здесь, в непосредственной близости от космопорта полицейских как грибов в лесу после дождя.

Перехватив поудобнее ручку чемодана, Фелис продолжила путь. Её корабль уже выставили на взлетно-посадочную площадку. Пять минут ходу до траволаторов – и, считай, она уже на борту.

Солнце начало припекать не на шутку; Фелис остановилась, чтобы вытащить из рюкзака панаму. И вдруг услышала тихую печальную мелодию.

Она затаила дыхание, прислушиваясь. Судя по всему, музыка доносилась из ближайшего здания – одно из окон первого этажа было приоткрыто.

Не владеющий минорским человек (да хоть бы и не человек, а брат-по-разуму) почти наверняка не придал бы услышанному особого значения и прошёл мимо. Но Фелис поняла, что замысловатая мелодия, которую старательно выводил слабеющий с каждой секундой голос, – отчаянная мольба о помощи.

Звук доносился из узкого прохода между двумя корпусами – то ли склады, то ли какие-то подсобные помещения. Она огляделась по сторонам – как назло, никого. Метрах в двухстах, у крайнего левого траволатора из электрокара выгружалась шумная толпа туристов-людей, но они были слишком далеко, чтобы бежать к ним. Понимая, что медлить нельзя, девушка решительно шагнула в проход.

Здесь пахло пылью, железом и сваркой. И точно: неподалеку лежали обрезки труб и сварочный аппарат. Зато мелодию было слышно гораздо отчётливее. Теперь сомнений не оставалось – зовущий на помощь минор внутри, в здании.

– Есть здесь кто-нибудь? – крикнула Фелис по-альбински. – Эй! Помогите!

Ответа не последовало.

Она поискала дверь, и, не найдя, остановилась в нерешительности. Единственный путь – через окно, благо первый этаж низкий, пол вровень с землёй. Рюкзак можно и не снимать, он лёгкий, а вот чемодан придётся оставить внизу.

– Ладно, допустим, – подтянувшись на руках, Фелис вскарабкалась на подоконник, отодвинула оконную раму – ржавые ролики жалобно скрипнули, и спрыгнула вниз.

Когда-то давно здесь, похоже, располагалась ремонтная мастерская, сейчас же всё пришло в запустение. Сложно было поверить, что рафинированные эстеты альбины могут терпеть подле себя подобный хаос. В пустом помещении с низким потолком царил полнейший разгром: на полу беспорядочно валялись какие-то ящики вперемешку с битым кирпичом и прочим строительным мусором, в некоторых оконных переплётах не хватало стёкол, а облупленные стены были щедро изрисованы граффити, – видимо, Фелис оказалась далеко не первой, кто смог забраться сюда.

– Где вы? – девушка невольно понизила голос. Что-то подсказывало ей, что сотрудники космопорта не очень обрадуются, если застанут её здесь.

Из помещения было несколько выходов – как почти везде у альбинов, пустые арки без дверных полотен. Фелис прошла в соседнюю комнату и сдавленно охнула.

Минор лежал ничком прямо на пыльном полу. Его огромные глаза были подёрнуты мутной поволокой, но, кажется, он ещё был в сознании. И хотя у него не наблюдалось никаких ран и даже царапин, сомнений не оставалось: минор при смерти.

Заметив Фелис, он замолчал. Повернул голову – видно было, что это движение далось ему с огромным трудом.

– Я понимаю ваш язык, я ксенолингвист, – торопливо пропела Фелис. – Что случилось? Вам плохо? Я... я сейчас кого-нибудь позову... – она метнулась назад, но минор её остановил.

– Нет! Не надо, пожалуйста. Иначе... быть беде. Большой беде. Мы все... в смертельной... опасности.

– Что? – Фелис решила, что она неправильно разобрала его речь. – Но... как же...

– Ты... не одна из них? – минор будто её не слушал. – Ты не... враг?

– Нет, – торопливо ответила она, гадая, что он имеет в виду. – Послушайте, я не понимаю, о чём вы... Вам нужна помощь. Я...

– Постой! – минор еле дышал. Фелис замерла как вкопанная. – Не уходи. Помоги мне... помоги. Прошу тебя.

– Так я о том и говорю, – Фелис лихорадочно огляделась по сторонам. Что она может сделать, она не ксеномедик и даже приблизительно не знает, что с ним.

– Возьми, – минор пошевелился, и Фелис заметила, что он сжимает в руках металлический кейс размером с толстый энциклопедический словарь. – Сохрани... его. А лучше уничтожь.