Клякса бифуркации (СИ) - Зеленин Сергей. Страница 27
Как бы и, мне «не просрать», а?
А что же делать, то?
Никого из берлинской шпаны я не знаю, «грибной порошок» его не берёт…
Терминатор из жидкого металла, иттить его мать!
***
Вдоволь нагулявшись, ещё пару раз поскандалив-поругавшись с нашими бывшими соотечественниками по идеологическим причинам, просто со скуки, иль из хулиганских побуждений – уставшие и довольные возвращаемся в отель, чтоб поужинать и отправиться по своим камерам… По номерам, то бишь - отдыхать до утра лёжа.
Настроение у меня, я бы не сказал - что шибко «ахти», но тут…
Вроде ресторан – а одни лишь «парочки», свободных женщин нет и, некому «присунуть» - поднимая собственную самооценку и вместе с ним настроение.
Смотрю, а наш кучерявенький оказывает знаки повышенного внимания официантке в ресторане при отеле – молодой белокурой немочке, чем-то похожей на Мерилин Монро. Такая глупенькая, болтающая всякую ерунду милашка – от которых, обычно без ума мужики.
Сидим за столиком вдвоём с архитектором, не торопясь кушаем, изредка делясь впечатлениями об насыщенном событиями прошедшем дне. Внимательно наблюдаю за развивающимся, прямо на глазах, романом и подумываю о групповушке.
Интересно, интересно: наш то «Терминатор» оказывается - на поверку оказался живым человеком, которому ничто не чуждо!
А что же чистокровная арийка?
По некоторым признакам – наш ухажёр вызывает у неё лишь одну лютую неприязнь. Но она не может прямым текстом отшить клиента – видимо опасаясь за своё рабочее место. Тоже не открытие: гостиничный бизнес и проституция – сиречь синонимы. Даже если и не заставляют «ноги раздвигать» - ты должна привлекать клиента, а не отталкивать…
Иначе, для чего мы тебя такую красивую на работу взяли?
Впрочем, на мой взгляд – пока всё в рамке приличий, даже за задницу её – в отличии от постояльцев, не лапает. Заметил я уже такой местный обычай.
Но, вот немец за соседним столиком – вся морда в шрамах, должно быть ветеран войны, так не считает и, от злости кусает губы.
Определённо, он очень сильно не любит евреев!
Наш Просолов - тоже туда же, то и дело бурчит:
- Привыкла эта публика к вседозволенности.
Я, со смешком:
- Александр Александрович! Давайте завидовать молча. Люди молодые, взаимно-привлекательные – как-нибудь сами разберутся в своих отношениях.
Немец угрюмо сопит, Прасолов опять за своё:
- Да, что он себе позволяет?
- Александр Александрович, успокойтесь! Не насилует же он её в конце концов.
Немец за соседним столиком, оказывается, немного понимал по-нашему: видать морду - ему «покарябали» где-то на Востоке:
- Пусть попробовать! Deutschland, das ist nicht Russland! Управа быстро auf diesem jüdischen Schwein найдёт!
«Так, так, так…, - соображаю, - ага».
Эврика!!!
Не всё ещё потеряно: есть ещё у меня одно – последнее, но очень действенное средство. Похлопав по карманам:
- Сан Саныч! Я Вас на минуту оставлю. Кажется, портмоне в номере оставил…
- Не извольте беспокоиться, я заплачу за Вас.
- Извините, но с детства приучен - не разрешать расплачиваться за себя взрослым мужчинам!
Впрочем, когда несколько задержавшись, я вернулся из номера за столик – архитектора, уже след простыл. Возможно, закончив с ужином – он решил посетить «комнату для мужчин», чтоб потом до утра не вставать.
Еврей-переросток же, всё также крутится возле предмета своего вожделения и, видно ждёт - когда клиенты постояльцы отеля разойдутся по номерам, чтоб приступить к более решительным действиям.
Доев, жду когда «Большой босс» проголодается – когда инстинкт самосохранения перевесит «основной» инстинкт. Его ужин почти не тронут, а ведь за него деньги плачены.
Его деньги, между прочим!
Наконец, «натура» взяла своё и, вновь усевшись на своё место - тот буквально в один присест смёл всё со своей тарелки и вновь умчался к своей «белокурой бесовке».
Ну, что? Дело сделано и, пора идти баиньки…
***
Проснувшись утром, зевая и потягиваясь выхожу, нахожу Прасолова и поздоровавшись, спрашиваю:
- Мне привилось или ночью действительно был какой-то шум?
- Ну и сон у Вас, Серафим Фёдорович - я прямо завидую! Я Вас уж и тормошил, и…
- И, всё же?
- Представляете, ваш жидовчик…
- Фи, Александр Александрович! Не уподобляйтесь старорежимного околоточному надзирателю с Крещатика.
- Ну, а как ещё назвать вашего знакомого? Зверски изнасиловавшего официантку? Великодержавным русским шовинистом, что ли?
Напрягаю извилины, морщу лоб:
- Это он ту – беленькую?
- Да, её!
- Одобряю выбор! А почему сразу «изнасиловал»? А может, у них… ЛЮБОВЬ!!!
- Вот именно, что изнасиловал, - того трясёт как при лихоманке, - причём - зверски! Привыкли у нас, понимаешь к вседозволенности…
- Зачем сразу думать о самом плохом? Может это - провокация германской военщины? Британской разведки? Эмигрантских белогвардейских организаций? Масонов, наконец?!
Психует:
- Серафим Фёдорович! Вы – умный человек, но иногда… Как будто бредите!
По его словам, преступление было совершенно - чуть ли не на глазах у почтенной публики.
Сперва, более-менее адекватно ухаживающий за девушкой постоялец - казалось бы, в один момент сошёл с ума!
Затащив жертву в подсобное помещение, он сорвал с неё одежды и рыча принялся за своё «чёрное» дело. На крики прибежали люди – которым с большим трудов оторвать насильника, до последнего пытавшегося продолжить коитус:
- Его так и увезли в полицию – рычащего, голого… С эрегированным пенисом! Представляете, Серафим Фёдорович?
Мотаю головой, протестуя:
- Нет, не представляю. И даже не хочу этого представлять!
«Разве что с Кисой разок так попробовать, в нашей «ролёвке»? Всего пару ложек из пузырька и, пока у меня - «в ноль» не «сточится», а у неё – пополам не треснет… Бугагага!».
- Девушку увезли на «карете скорой помощи»… Совершенно голую… Окровавленную… Боже ж, ты мой… Он её чуть не порвал - зверь, истинный зверь!
«Блин… Определённо передоз!
Однако, попробуй рассчитай правильно дозу «Пролетарской стойкости» для такого бугая - не имея нужных навыков ни в химии, ни в фармацевтике!».
- Мда… Нехорошо получилось.
- Так, ваш знакомый ещё и немца искалечил.
Ну, а это – вообще хорошо и, даже - очень прекрасно!
- Того, со шрамами? И насколько сильно? Часом не убил – с него станется…
- Челюсть сломал и четыре зуба одним ударом выбил.
Пилять, от Давидки я ожидал большего…
Слабак!
- Ничего страшного! До Второй мировой - как на собаке заживёт.
- Что Вы сказали? До «Второй мировой…»? Войны?!
- Да, так – мысли вслух. Не берите в голову, Александр Александрович.
Этот день прошёл на удивление бестолково – полиция, работники советского посольства, уйма назойливых журналистов… Расспросы, опросы, попытки взятия интервью. Я от всего этого ловко уклонялся, а вот Прасолов…
Блин, вот что значит – язык без костей!
Забавно, конечно, но уже под вечер конкретно задолбало.
***
На следующий день с утра почитал успевшую выйти свежую эмигрантскую прессу, попросил Александр Александрович перевести немецкоязычные газеты – которые постояльцы отеля буквально рвали из рук и, досадливо поморщился:
«Блин, эти газетчики в погоне за рейтингом - вечно смакуют все «пикантные» подробности и преувеличивают их в несколько раз… Поубивав бы!».
Сам не видел, но навряд ли у этого Давида-Голиафа «Penis» - размером с «бейсбольную биту». Ведь, как любила повторять одна моя хорошо знакомая, «там»:
- Чем крупнее «шкаф», тем меньше торчащий из него «ключик».