Гостиница на раздорожье (СИ) - Брэйн Даниэль. Страница 10

Однако… Это на что он намекал? Неужели на то, что неспроста Агата сегодня с утра чувствовала недомогание? Неужели она что-то съела, когда пыталась поговорить с этим невежливым гражданином-параноиком? Или он вовсе не параноик? Мне было крайне важно узнать ответ на этот вопрос — реально вопрос жизни и смерти. Так что я быстрым шагом направилась вслед за умчавшимся совладельцем, все равно далеко не уйдет, гостиница небольшая. 

Я нырнула из ресторана в коридоры для сотрудников, запетляла темными поворотами и чуть заблудилась, но благо вовремя услышала чьи-то шаги в полумраке. Некто остановился буквально в нескольких шагах от меня. Я слышала дыхание, тяжелое и даже какое-то решительное. И когда напряжение стало почти невыносимым и мне до одури захотелось уже шагнуть вперед и нарушить звенящую тишину, я услышала вопрос:

— Ты выйдешь за меня?

Глава седьмая

— Что? — ошалело переспросила я. По голосу вроде не Врей и не мрачномордый совладелец. Но знакомый кто-то определенно.

— Выйдешь? — Настойчивый-то какой! Умоляющие нотки тоже присутствовали, прямо слышалось невысказанное «ну, пожа-а-алуйста». Вот еще! Я открыла рот. Закрыла. Снова открыла. Внезапно же, черт возьми. Вот так просто и замуж? Ну очень внезапно, даже не…

— Твоя смена, ты и выходи! — резкий женский рев меня аж к стенке припечатал. — А будешь филонить, мадам Агате нажалуюсь! 

Я реально не могла понять, откуда доносятся голоса, но меня попустило. Ох ты ж, елки-моталки, чуть сердце не стало! Это же не мне предложение, а всего лишь сменами поменяться. Можно выдохнуть, так и до разрыва сердца недалеко, пусть и в таком юном возрасте. То травят какой-то фигней, то предложение делают. А жить мне когда?

— Марта, свет очей, крылья шелковые, меня жена со свету сживет! — доносилось из… Ах да, кажется, вентиляционной шахты. — Мне детей надо в интернат собирать, с огородом помочь, а я тут с утра до ночи дышу как проклятый! 

— Наглый ты, Сигизмунд, — проворчала неизвестная мне пока Марта. — Пламя с тобой, иди к жене, это не ради тебя, плешивого, это все моя женская солидарность! Глаза бы мои вас, мужиков, не видели, хоть драконьих, хоть каких!

Мне все стало окончательно ясно. Это же мой источник света с напарницей договаривался. И слышно было их так хорошо из подвала. Интересно, а где же все-так Михалыч? Неужели вместе со мной попал и прямо Сигизмунду на обед? Или спокойно себе поднялся, отряхнулся и пошел квасить дальше… Теперь-то повод был и весьма значительный, администратор-то преставилась! 

Или я тоже жива и здорова, только мы местами со здешней Агатой поменялись? Фиг поймешь! Но если есть хотя бы намек на обмен, то можно же как-то и обратно все провернуть… Конечно, в девичьем теле пребывать — это очень даже соблазнительно, кому же охота обратно к ноющей пояснице и песням готовенького Михалыча под окном кабинета. Вот только девочку Агату жалко, она должна себе свою поясницу заработать, а может, и нет, если здесь медицина живет и процветает. Хотя кого я обманываю, какая медицина и наука, если у них тут вампиры салатики трескают, а волки сигары курят! Явно какая-нибудь тумба-юмба и алохомора сразу лечат и ревматизм, и диарею. Но я четко была уверена, что каждому человеку свое отмерено и чужого мне не нужно. 

Если возврата нет, то это другое дело, но пока… приглядываюсь и ищу пути и намеки. Ну и навожу красоту и уют, и пусть только попробует мне кто что-то против сказать!

Пока я размышлениями преисполнялась, что-то звякнуло — и драконьи голоса стали тише. Наверное, кто-то из них закрыл заслонку. 

Я закатила глаза, покачала головой, поиграла бровями, в общем, выполнила тот минимум, который говорил: как же я все-таки разочарована! Ну или зла, в зависимости от контекста. Не тем, что предложение руки и прочего ливера не мне, а всем. Ну или конкретно — мрачным совладельцем. 

Нет ничего хуже, когда не работа, а черт знает что. Марс Телескопович — наградили же родители имечком, — владелец «Джеральдины» и бывший завхоз «Красного матроса», как бы ему погано вместе с «Матросом» ни было, на дележку доли не соглашался. И правильно делал. Тут если тонуть, так лучше одному, потому что второй или третий совладелец только оттянули бы «Матросу» конец.

Какому «Матросу»! Я схватилась за голову. Мне не о матросах теперь надо думать, они там уже как-нибудь без меня!

Но я как-то не успела додумать, как там будет «Матрос» без моей твердой руки, потому что шаги, те самые, которые я сперва услышала, раздались снова. И я тоже прошла чуть вперед — мало ли, может, это совладелец гуляет, вот тут-то я его сейчас и — ам! Хотя он же должен быть в какой-то башне. Про какую башню говорил Врей, чего я не спросила? Ну, наверное, потому, что я-то должна это знать, правда? Надо хотя бы снаружи на гостиницу глянуть, где у нас какие башни и не только.

А шаги стали громче. Потом замерли, потом раздались опять. Они удалялись, и до меня вдруг дошло, что это не в коридоре, а где-то снаружи. Кто-то ходил там, за стенами, тяжелый такой, внушительный, ну и пусть ходит, не до ходоков сейчас. Махнула я рукой на эту мелочь и отправилась искать своего кредитора.

Нет, вот почему все так вышло?! Обычно же наоборот — кредиторы ищут заемщика, а у меня с ног на голову все поставлено.

Тут мое возмущение волной схлынуло обратно, а на его место встали ум и логика одновременно. Так-так-так. Кредитор, значит. А я, значит, по доброте душевной его еду пробую или просто угощаюсь. А потом мне после этого нехорошо. Так? Так.

По крайней мере, именно так и должно было всем показаться. 

А ведь может быть наоборот! Мой совладелец делает вид, что его кто-то намерен грохнуть, в один прекрасный момент дурочка Агата берет печеньку с его тарелки, мол, ничего же не отравлено, что за идиотизм, а потом — а потом ой. Совсем. Отравилась печенькой. И ведь он вроде как и не при делах, его же с этого света сжить хотели, и об этом все вокруг знают, он остерегался! Но вот не судьба, случайно надкусила печеньку бедная Агата. А наследников у меня нет, а значит — вся гостиница ему, мрачномордому долбоклюю.

Ну дела, подумала я и махнула рукой тому, кто в это время снова протопал прямо возле стены снаружи. Не до тебя сейчас. Получается, я раскрыла покушение на убийство! Это, конечно, хорошо, с головой у меня, значит, все в порядке. Но плохо только, что покушение на меня саму. Как доказать, что оно было, если жертва жива? 

Впрочем, тот вариант, что совладелец как-нибудь все-таки траванется, а свалят все на меня, исключать тоже нельзя. Как ни крути ты этого Колобка, у него везде одна сплошная задница.

И что делать?

— Мадам Агата, ну не грустите вы так, — услышала я голос Биби и поняла, что дошла уже до стойки регистратора. — Мы же все с вами. Образуется все. Лет через немножко совсем. — Я плаксиво осклабилась. Ага, через три-четыре столетия. — Вон Сигизмунд и метлу вашу передать просил…

Ах да, метла. Интересно, что я ей делала? Лупила дракона или щитовую подметала? Кто мне ответит-то теперь? Но метлу взяла, ей так и так тут не место… ой.

Нет, то, что мою руку словно бы обожгло, причем не сильно, а очень приятно, похожим на теплое и нежное дыхание, меня не удивило. Скорее всего, пролетел мимо кто-то невидимый, делов-то, но этим не ограничилось. Метла словно завибрировала, а я почувствовала с ней какое-то единение. Ну совсем как ноутбук, вроде «найдено неопознанное устройство»... 

А хотя что за чушь! Вот только с метлой мне единения не хватало, возмутилась я, и тут же метла легонько меня толкнула, будто говоря: «Тебе не нравится что-то? Ты совсем охамела?».

— Обиделась она, что вы ее бросили, мадам Агата, — попеняла мне Биби. — Они, ведьмины метлы, ой какие обидчивые.

Ведьмины… что? 

Сюрприз за сюрпризом. Так я еще и ведьма? С метлой? «Растяни меха, гармошка, эх, играй-наяривай!» А что там дальше-то было?

— Вы бы полетали на ней, — посоветовала Биби. Я едва удержала отпадающую к полу челюсть. Мамочки, остановите этот поток входящей информации, у меня сейчас процессор перегреется. — Она и отойдет, а то выкинет еще что, как в прошлый раз.