Слепые чувства (СИ) - Иванов Марк. Страница 110

Отъезд был назначен на 12:00, поэтому после подъёма у первого отряда оставалось ещё пару часов друг с другом, да и после этого им предстоит длинная дорога в одном автобусе. Перед завтраком Даша зашла в комнату мальчиков с небольшой записной книжкой и попросила всех оставить на девяти листах свои адреса и подписи. Олег не знал, куда его занесёт судьба сразу после отъезда, поэтому дал свой настоящий адрес из будущего.

Когда дело было сделано, девушка аккуратно вырезала из книжечки исписанные листы и раздала их по одному всем мальчикам.

— Если тебе станет грустно, — сказала она Олегу, — или ты снова собьешься с истинного пути, то посмотри на нашу фотографию и напиши любому из нас. Тут есть адрес каждого, в том числе Егора Николаевича и Лены.

— Спасибо… — он решил предупредить её о своём адресе, — только я скоро переезжаю, так что в первое время могу не отвечать. Как появится возможность — то сразу же напишу вам всем с нового адреса.

— Ничего страшного… я предупрежу вожатого и девочек.

— Даша… спасибо тебе за всё.

— Надеюсь… — в её глазах заблестели слёзы, — вы с Леной будете счастливы… — она не выдержала и, всхлипнув, резко развернулась, — встретимся на завтраке.

Линейки и зарядки сегодня не было — все прощальные слова уже были сказаны вчера, да и начальник лагеря ещё ранним утром уехал в город вместе с физруком и библиотекаршей. Сегодня ничего не должно было помешать сборам и отъезду, но завтрак был превыше всего. По случаю последнего приёма пищи повара приготовили всем небольшой сюрприз: вместо привычной каши, на столах стояли тарелки с двумя кусочками аппетитного ягодного пирога, а вместо стаканов с чаем было по маленькой бутылочке лимонада «Буратино». Этот неожиданный, но приятный сюрприз поднял настроение не только первому отряду, но и всему лагерю. Лишь Лена сидела погрузившись в свои мысли, так и не притронувшись к еде.

— Можете забрать, я не буду свою порцию, — отвечала она на все вопросы в свой адрес, — не люблю сладкое.

Девочки начали шутить в ответ, но видя лицо Лены, полное горечи и страдания, быстро отстали от неё. Олег же просто не мог смотреть на всё это — ему было невероятно больно заглядывать в её бездонные карие глаза. Им обязательно надо поговорить, нет, вернее, ему обязательно надо убедить свою девушку в том, что у них всё будет хорошо.

Он доел уже было поднялся со своего места, чтобы уйти куда-нибудь подальше и подобрать слова к грядущему разговору, но вожатый жестом остановил его и попросил сесть назад.

— Традиции, — пояснила Аля, — как только все доедят мы дружно крикнем: «Спасибо нашим поварам за наш последний завтрак!».

Он кивнул, дав ей знак, что всё понял и начал ждать, пока мелкие, прикончат свой пирог и допьют лимонад. Наконец, по команде вожатых, все встали со своих мест и дружно крикнули заготовленную фразу: «Спасибо нашим поварам за наш последний завтрак!», впрочем из первого отряда кричали лишь Аля с Дашей, а остальные просто открывали рот для приличия.

После завтрака настало время сборов: для начала нужно было сдать всё, что им здесь выдали и переодеться в «дорожное». За эту неделю Олег буквально сросся с пионерской формой и она начала сидеть на нём как родная, поэтому свои старые рваные джинсы, грязную футболку и прохудившиеся кроссовки он надел с неприкрытым отвращением. Бережно, стараясь не помять своё ценное сокровище, Олег положил в передний карман джинс фотографию счастливых пионеров и листочек с адресами, а затем в последний раз посмотрел белоснежную рубашку с огненно-красным галстуком, висящую на вешалке. Он был далеко не сентиментальным человеком, а годы в компании Кости окончательно выжгли в нём эмоции и чувства, но сейчас что-то сжалось у него внутри, и к горлу подступил ком. Ему пришлось поспешно выйти из бельевого склада на жаркий июньский воздух, чтобы эмоции не взяли верх над его телом.

У Олега не было с собой никаких вещей, поэтому и собирать было нечего. Пока весь лагерь суетливо носился туда-сюда, он отчаянно искал Лену, но девушка как будто нарочно избегала его. Осознав, что ему не найти её, если она сама того не захочет, Олег сел на скамейку рядом с Лениным, вечно шагающим в светлое будущее, и в раздумьях закрыл свои глаза.

— Всё о Лене думаешь? — подсаживаясь к нему, спросил Егор Николаевич. Он тоже уже успел сдать свою форму и был в простой клетчатой рубашке и брюках, — весь лагерь шепчется о том, что происходит между вами.

— Мне всё равно, пусть думают что хотят.

— Эх… угораздило же вам под конец смены… Нет, не подумай, я не начальник лагеря и пустыми нравоучениями заниматься не буду. Сам недавно был таким, как вы. Просто любовь в вашем возрасте — это как вчерашний пионерский костёр. Помнишь, хватило лишь одной спички, чтобы он загорелся и полыхнул до самых небес. Так же и у вас двоих… Лена — девушка начитанная и умная: она прекрасно всё понимает, но даже ей не под силу сопротивляться пожару любви. Олег, я не люблю лезть со своими советами, но в данный момент ставки как-никогда высоки — жизни двух пионеров. Многое сейчас зависит лишь от тебя и твоих дальнейших действий. Наверное ты уже сам понял, что такие рассудительные девушки, как Лена влюбляются лишь раз и на всю жизнь, поэтому, если тебе действительно хочется, чтобы она была счастлива — сделай всё, чтобы показать серьёзность своих намерений… Я знаю, что сделать это семнадцатилетнему парню будет крайне тяжело, поэтому готов предложить помощь со своей стороны.

В душе Олега что-то ёкнуло и он с надеждой посмотрел на Егора Николаевича.

— Как думаешь, почему начальник лагеря принимал все мои инициативы, которые явно противоречили святому для него «Духу партии»? Дело в том, что мои родственники занимают далеко не последнее место в коммунистических кругах. Я знаю, что Лена живёт в Мурманске и готов помочь тебе с документами и переездом. Займемся этим, как приедем в город, а пока, — он посмотрел на часы, — до отъезда есть ещё полчаса. Один пионер из четвёртого отряда шепнул мне по секрету, что видел её на Ласточкином Гнезде.

— Егор Николаевич… — Олег горячо пожал ему руку, — спасибо вам большое.

— Брось. Для меня это и правда сущий пустяк. Ваше счастье важнее всего. Давай беги и развей радостной вестью её вечный пессимизм.

— Да… — ответил он, вскакивая со скамейки, — ещё раз спасибо!

— Эй… ты чего стоишь так близко к краю?

Сильный боковой ветер, дувший на открытом месте, развевал волосы девушки и прижал длинную юбку её летнего платья в крупный белый горошек к левой ноге. Она стояла у самого обрыва, гордо подняв голову и смотря на далёкий берег у горизонта. Ласточки кружили вокруг неё с пронзительным писком.

— Лена… — мягко сказал ей Олег, — прошу, отойди, а то ещё упадёшь нечаянно.

В ответ на его слова девушка развернулась, и ему тут же бросилась в глаза нездоровая бледность на её лице. Они смотрели друг другу в глаза, и она наконец-то заговорила медленным и тихим голосом:

— Пожалуйста, подойди и поцелуй меня.

— Я поцелую тебя, только давай ты сначала подойдёшь ко мне?

— Олег… я прошу тебя.

У него было всего три различных варианта: продолжать настаивать на том, чтобы она отошла от края, забрать её оттуда силой или повиноваться и найти момент, чтобы отвести девушку от обрыва. Остановившись на третьем, Олег осторожно подошёл к ней и поцеловал. Её губы показались ему какими-то холодными, а прикосновение левой руки ледяным, но Лена не хотела останавливаться и наслаждалась каждым мгновением…

— Спасибо… — сказал она, когда в её лёгких кончился воздух, — спасибо тебе за то, что до ты сих пор любишь меня.

— Лена, я буду любить тебя всегда и ради нашей любви готов пойти на всё, даже прямо после смены переехать в Мурманск. Егор Николаевич сказал, что у него есть…

— Егор Николаевич? — она улыбнулась, — я знаю, кто такой наш вожатый на самом деле, но, боюсь, тут бессилен даже он…

— Что ты имеешь ввиду?

— Это моя тайна, которую в этом лагере узнаешь только ты. Два года назад, во время бесконечной ночи, я всё-таки решилась выйти на улицу по делам… Однако все мои планы испортил один пьяный наркоман, которого я встретила на безлюдной улице. Уйти от него живой мне удалось лишь благодаря… да, именно, благодаря лишь чуду, а этого ублюдка скоро нашли и жестоко… очень жестоко наказали. Но он оставил мне прощальный «подарок» — эту новую заморскую инфекцию из трёх букв: ВИЧ. От неё нет никакого лекарства и в любой момент она может перейти в свою терминальную фазу. Этот вирус пробудил во мне тягу к знаниям и всему новому — мне хочется узнать как можно больше перед тем, как он убьёт меня. Сначала я надеялась на чудо, — она показала ему небольшой золотой крестик на серебряной цепочке, висевший у ней на шее, — но чудес не бывает.