Слепые чувства (СИ) - Иванов Марк. Страница 96

Всё оставшееся время до полдника Олег провёл в компании Толиков. Если с Лёхой и каждой девушкой было интересно о чём-нибудь поговорить, то в компании Толиков отлично молчалось и думалось. Медитативно наматывая круги по лагерю, с небольшими перерывами на отдых и воду, он всецело отдался своим мыслям, которые терзали его с самого завтрака. Олег хотел разобраться в причине, почему в этом чужом, на первый взгляд, лагере он чувствует себя как дома, а пионерская форма начала сидеть на нём как родная, не вызывая никакого дискомфорта. До конца тихого часа найти ответ ему так и не удалось, и, после полдника, он продолжил нарезать круги, но теперь уже в одиночестве. Дети помладше смеялись над ним, когда видели, что он уже в сотый раз пробегает мимо них, но Олег не обращал на это внимания. Лишь когда до ужина оставалось пятнадцать минут, а его ноги уже отказывались подчиняться приказам мозга, он оставил свои размышления и пошёл переодеваться.

— Ты что, бегал с самого обеда? — спросила его Аля, как только он сел за своё место, — что-то случилось? Мы можем тебе как-то помочь?

— Алевтин, всё в порядке, спасибо за заботу, просто мне надо немного подумать… Можете пока не трогать меня, хорошо?

Все понимающе посмотрели на него и кивнули головой. Ковыряя гуляш вилкой, Олег уже в сотый раз прокручивал у себя в голове эти два дня. Костя, Димас, Макс — все они сразу же почувствовали себя здесь чужими, желая всеми возможными силами вырваться из лагеря, и даже волейбол со свечкой не переубедили их… в отличие от него. Почему? Дело в нём, в них или в лагере? Почему он не может найти ответ на этот вопрос?

После ужина вожатый выловил его из общей толпы, отвел на бельевой склад, вручил новенькие плавки и велел идти переодеваться для купания. Лезть в воду и загорать у Олега не было никакого желания, но покидать уже привычную компанию хотелось ещё меньше.

Первый отряд, во главе с бессменным вожатым Егором, прошёл мимо большой уличной сцены, зашел в глубь леса и повернул налево на единственной развилке, встретившийся у их на пути. Вскоре земля начала уходить вниз и они спустились к большому песчаному пляжу.

Сначала Олег подумал, что это не река, а настоящее море: противоположный берег был еле-еле виден на горизонте, а всё остальное пространство было залито прозрачной водой.

— Ну что, Олег, — Егор похлопал его по плечу, — добро пожаловать на нашу маленькую речку… За буйки не заплывать…

— На спор не переплывать! — добавила Катя, бросая полотенце на землю и снимая с себя футболку, — айда купаться! Небось запарился бегать по жаре.

— Да я… как-то не хочу…

— Не умеешь плавать? Ничего, Даша вон тоже не умеет, но не боится.

— Эй, я всё слышала!

— Да нет, не в этом дело… просто нет настроения…

— А, — её улыбка пропала, а взгляд сделался серьёзным, — поняла… это из-за того, над чем ты думал за ужином?

— Ага.

— Поняла, оставляю тебя в покое. Появится желание — присоединяйся.

Он расстелил полотенце и лёг прямо так, не раздеваясь. Прошлый Олег уставился бы на прыгающих в воде пионерок в одних купальниках и начал бы мысленно оценивать достоинства и недостатки каждой, но теперешний Олег ловил каждую улыбку на их счастливых лицах и наблюдал за полётом пляжного мяча.

Он не заметил, как глаза сами собой закрылись от внезапно накатившей усталости. Так бы юный пионер и провалялся до самого сонника, если бы не глубокий и чистый женский голос:

— Всё в своих мыслях крутишься?

Олег поднял глаза и увидел Лену. Она вылезла из воды раньше всех, и уже успела переодеться.

— А ты чего так рано? Мы ведь уходим только через час.

— Да я как-то не особо люблю это дело… — она присела на полотенце рядом с ним, — захожу в воду чисто для приличия, и чтобы освежиться после жаркого дня. Пятнадцать минут — и хватит… — после недолгой паузы Лена добавила, — знаешь, тут неподалёку есть очень красивое место, в честь которого назвали наш лагерь. Если хочешь, можем прогуляться… Может быть там все твои мысли наконец-то встанут на свои места…

— А вожатый разрешит?

— Я его уже предупредила, — с улыбкой ответила она.

— Играешь наперёд… Ну ладно, пошли. Всё равно тут я только отрублюсь.

Лена помахала Егору Николаевичу, и они вдвоём поднялись к развилке и повернули направо. Пройдя немного сквозь кустарник, Олег вдруг оказался на краю огромного обрыва. Река плескалась в метрах тридцати ниже, а вокруг со всех сторон порхали и пищали ласточки…

— Аккуратнее, не подходи к краю… — предупредила его Лена, — в этом обрыве живут ласточки. Очень много ласточек. Именно в честь него и назвали наш лагерь.

— Видок конечно… — протянул он, осматривая бескрайнюю реку и далёкий берег на той стороне.

— Да… когда нас привели сюда в первый день, то все девчонки визжали от восторга. Ну а я черпаю здесь вдохновение…

— Вдохновение?

В ответ Лена прочитала наизусть небольшой стишок собственного сочинения:

«Ласточки щебечут и живут в песке,

Рядом с ними лагерь стоит невдалеке.

И когда над нами птицы пролетят

Дети им в ответ радостно шумят»

Глядя на его молчаливую реакцию, она поспешила добавить:

— Это так, первое, что пришло на ум, когда я в первый раз увидела настолько красивое место… Вообще я гораздо серьёзнее стихи пишу.

— Ты что, оправдываешься? Разве я сказал, что твой стих плохой? Просто до меня внезапно дошло, что мне ни за что не сложить даже пару строк. По сравнению со мной ты — настоящая поэтесса.

— Спасибо. В общем, тут у тебя есть время хорошо подумать… Если надо, я могу уйти.

— Нет. Прошу останься, мне нужна твоя помощь. Весь день я думаю над тем, почему мне здесь нравится.

— А что, не должно?

— Ты видела, как на лагерь отреагировали мои друзья, а я всё время думал, что у нас четверых одинаковый характер… И правда, до этого момента мы были очень похожи, но спустя всего сутки в «Ласточкином Гнезде» я понял, что это совсем не так.

— Может ты и не был одним из них, а просто убедил себя в этом?

— Нет, после… — Олег сделал длинную паузу, — смерти моего отца я стал очень, очень злобным ребенком и сдружился с этими тремя… Всё это время я по-настоящему ощущал себя на своём месте и получал неподдельное удовольствие от того, чем мы занимались…

— Так всё это случилось после смерти твоего отца? Теперь понятно, почему ты не хотел говорить об этом на обеде.

— Да, я очень любил его, и он умер, когда мне было тринадцать. После этого мой характер в корне поменялся и всё пошло наперекосяк…

— Может быть в этом и есть главная причина? Его смерть создала в твоей душе гигантскую дыру, которую ты пытался закрыть всем подряд. За эти два дня я только убедилась в том, что они — это настоящие и жестокие отморозки, которые уже совсем скоро перейдут черту и надолго сядут в тюрьму. А ты, Олег, совсем другой. Лагерь заполнил пустоту в твоей душе и твои старые дружки тебе уже не нужны… Здесь ты впервые посмотрел на мир своими настоящими глазами и увидел всю ту грязь, которая покрыла тебя с головы до ног.

— Лена, — впервые за очень долгое время он тепло улыбнулся, — кажется я всё понял… спасибо тебе большое! Без твоей помощи я бы ни за что не разобрался в себе.

Он подошёл к ней и крепко обнял в знак благодарности.

— Не за что, не за что… А теперь, будь добр, насладись остатком смены и порадуй нас своим присутствием…

Впервые после смерти отца, Олег засыпал с улыбкой и чистыми мыслями. Синхронный храп Толиков ему нисколько не мешал, а в его голове крутилось лишь одно имя: Лена. Сейчас он буквально боготворил эту девушку за то, что она пришла ему на помощь в столь трудный для него час. Перед глазами стоял её образ: немного кудрявые русые волосы чуть ниже плеч, умное выражение лица и понимающий взгляд. С каждой секундой она начинала становиться всё реалистичнее и реалистичнее, и вскоре Олег провалился в глубокий сон.