Проклятье речного змея (СИ) - Райская Ольга. Страница 10

Рюкзак собрала быстро, инструкции выполнила, но что делать дальше не представляла. А дальше начался самый настоящий детектив.

Из наших окон мы, разумеется, не полезли. Как оказалось, план был совершенно иным. К тому моменту, как, игнорируя лифт, мы спустились на первый этаж, там нас уже поджидали две Ядвигиных товарки по дворовой лавочке: Федоровна и Семеновна. Я всегда подозревала, что с этими бабульками дело нечисто. Слишком уж глаза горели от нерастраченной энергии и жажды приключений. И сегодня их час пробил.

— Проходите! — скомандовала Антонина Федоровна, распахивая перед нами двери своей квартиры, окна которой, к слову, выходили на другую от подъезда сторону дома. Значит, по всем законам детективного жанра, бандиты никак не могли нас засечь.

Но и этого резвым старушкам оказалось мало.

— Я на стреме! — как заправский заговорщик, прошептала Алла Семеновна, потрясая мобильником, и резвой ланью рванула на площадку между первым и вторым этажами, где располагалось неширокое смотровое окно.

Едва мы прошли в комнату, как мобильник хозяйки ожил.

— Вижу объект, все спокойно. Как слышно? — отрапортовала Алла.

— Слышу хорошо. Наблюдение продолжать! — ответила ей Антонина и переключилась на нас, не выпуская телефон из рук. — Лена, стремянку спускай, а то я со своим артритом час копаться буду, — продолжала руководить нашим побегом Федоровна. — Так, теперь сама слезай. Осторожно! Да осторожнее же! Святые угодники! Рюкзак! Рюкзак принимай! Семеновна, прием! Как там у тебя?

— Чисто! Сидят голубчики, в носу ковыряют. Рожи мерзкие, подозрительные. Хорошо бы полицейскую хронику проверить, — доложила по громкой связи вторая Ядвигина приятельница.

— Проверим, — пообещала ей Федоровна и вновь переключилась на нас. — Как ты там, Елена, стоишь? Отлично! Теперь бабушку принимай. Осторожно! Мы чай не молодки!

Мне от всей этой шпионской возни стало смешно, но я прятала улыбку, плотно сжимая губы. Не думаю, что Гольцман просчитал форс-мажор в лице районных пенсионерок. А взаимовыручка, надо сказать, у них на высоте. Сердце, конечно, екало, но настроение все же было отменным. И вдруг подумалось, что с таким народом никаким мерзавцам не добраться до того, что дорого каждому. У нас будут течь чистые ручьи, шелестеть рощи и сиять солнце, освещая своими лучами лазурное небо.

— Спасибо, подружка! — улыбнулась Федоровне моя Ядвига, когда уже стояла рядом со мной.

— Сочтемся, — подмигнула та. — Удачи вам, девочки.

Вместе мы подали стремянку хозяйке, распрощались и, короткими перебежками, пригибаясь за разросшимися кустами шиповника, добрались до маленького тупика, где стояла новенькая Лада Приора дяди Саши.

Только плюхнувшись на сидения и отъехав на безопасное расстояние от дома, выдохнули с облегчением.

— Страсти-то какие! — прошептала Ядвига. — Настоящей Матой Хари себя почувствовала.

— Как они узнали? Статья же только завтра выходит, — пробормотала я.

— Зло, милая моя, не дремлет, и оно хорошо вооружено, — назидательно ответила мне бабушка.

— Вот бы и добру отрастить хотя бы зубы!

— Эх, Лена! — улыбнулась мне Ядвига. — Если бы у добра были зубы, зло давно прекратило бы свое существование.

— Вот и славно.

— Тогда нарушилось бы природное равновесие. Нам ли с тобой этого не знать? — загадочно произнесла она.

До «Ведьминого скита» ехали молча. Каждый думал о своем, но все надеялись на лучшее. Когда автомобиль вывернул на грунтовку, Ядвига встрепенулась.

— Стой, Алейсандер! Стой, кому говорю.

Машина затормозила.

— Ну, стою, — ответил всегда флегматичный дядя Саша.

— Вот и стой! Я тут чего подумала, а вдруг эти аспиды уже и у Гриппы окопаться успели?

— Вряд ли, — почесал затылок наш водитель. — Хотя, они ж не дураки, понимают, куда Ленке одна дорожка.

— То-то и оно, — кивнула Ядвига. — А сейчас я ей позвоню.

Несколько попыток и все неудачные. В хорошие времена никто из нас даже не разволновался бы. Про телефон бабушка частенько забывала, особенно когда по дому крутилась. Мало ли куда вышла. Еще вон не стемнело даже.

— Делаем так! — решительно заявила родственница. — Ты, Саш, поезжай, да вещички наши прихвати, а мы уж огородами до сарайки Вельзевуловны доберемся, там и подождем. А ты, коли все в порядке, контрольный, стало быть, звонок нам сделаешь. Я айфон на вибровызов поставлю.

Перестраховывались зря. Никаких бандитов в «Ведьмином ските» и в помине не было, а Агриппина не брала трубку исключительно потому, что когда она принимала пациентов, то отключала не только звук на телефоне, но даже радио.

— Пошли сразу на кухню. Что-то у меня от этих боевиков аппетит разгулялся, — потянула меня Ядвига, не успели мы миновать сени.

А мне ужасно хотелось посмотреть, как лечит бабушка Гриппа. С детства любила за ней наблюдать. Что ни говори, а ее дар помогал людям избавиться от многих болезней. А уж как диагносту, Агриппине Саввичне просто цены не было.

— Ты иди, я чуть позже подойду, — улыбнулась я, прислоняясь к дверному косяку.

— Ладно уж, подслушивай на здоровье, но вечерить все ж приходи, — снисходительно разрешила Ядвига и в обществе дяди Саши направилась в кухню.

Сколько себя помню, люди всегда шли к Гриппе. Летом сидели на завалинке, нагретой за день солнышком. Зимой теснились в небольшой комнатке, прилегающей к царству сушеных трав и готовых снадобий, под которое еще бабка моей бабушки приспособила одну из комнат дома.

Принимала она по правилам, ведомым только ей: несколько человек на закате, несколько в полдень. Причем, помогала далеко не всем.

— Нельзя отказывать добрым людям в помощи, — говаривала она. — Но есть те, что ищут ее, нисколько в ней не нуждаясь. Все их беды от лени, да от глупости. Таких, Ленка, гнать надобно. Это Ядвига, бабка твоя, верует, что добро с крыльями, а оно с кулаками, ибо порой только кулак до иного ума достучаться может. Так-то вот, девонька.

Обычно Гриппа выходила к страждущим и внимательно рассматривала всех собравшихся. Начинался привычный отбор.

— Ты! Первым пойдешь. Нужда у тебя не терпит, — вещала она, заглядывая каждому посетителю в глаза. И так говорила, что у всех наблюдателей мурашки на коже выступали, а по спине холодок пробегал. — А ты, милая, ступай, да на следующей седьмице, в среду приходи. На закате. А тебя чтобы я рядом с моим домом близко не видела! Наведаешься еще раз — прокляну! Пить бражное да хмельное прекращай, стариков уважай, ее вон, жену свою, почитай, и все наладится. Нет у матушки Землицы для тебя глупаря лечения. Вон!!!

И ведь бежали такие от нашего дома, едва подметки по дороге не теряли.

Сейчас перед бабушкой сидела молодая, заплаканная женщина. Она держала на коленях хорошенькую девочку лет четырех. В комнате горело аж три масляных лампы. Электричеством Агриппина Саввична, конечно, пользовалась, но в своей святая святых зажигала лишь лампы с живым огнем. Обычно одну или две, а когда три, значит, проблема у посетителя была серьезной.

— Зовут-то тебя как, страдалица? — спросила бабушка.

— Ксения. Ксения Киреева, — ответила женщина и всхлипнула, достав из лифа сарафана сложенный платочек.

— Ну-ну, полно тебе убиваться, — похлопала ее по коленке Гриппа. Потом встала, взяла со стола глиняный кувшин и щедро плеснула в чашку напитка. Я знала, что там находилось — отвар корня валерьяны, щедро сдобренный мелиссой и медом. — На-ка, выпей это.

Женщина вздрогнула, но кружку приняла и сделала два больших глотка.

— Вот и славно, — улыбнулась бабушка. — А ребеночка твоего как нарекли?

— Александрой, — улыбнулась женщина и взъерошила малышке на затылке легкие, словно пух, волосенки.

— Шурка, значит. Что ж, хорошее имя, красное, — похвалила Гриппа. — Ты ведь ко мне не своей бедой пришла, Ксения?

— Не со своей, бабушка! — почти воскликнула посетительница. — Понимаете, нам с мужем доктора сказали, что своих детей у нас не будет. Три раза пробовали ЭКО и не вышло. Решили усыновить ребеночка. Так у нас Сашенька появилась. Сначала все хорошо было, а потом у нее на ножках (вот тут, смотрите) появились наросты прямо под кожей. Плотные. Сначала маленькие были. Но они растут! Уже и сандалики не застегнуть… — Женщина всхлипнула, но взяла себя в руки. — Мы были у хирургов на приеме, до профессоров дошли. Никто не знает, что с Сашенькой. Эти наросты видно, и руками они прощупываются, а рентген ничего там не показывает. Понимаете? В общем, доктора операцию предлагают. А у меня сердце кровью обливается. Как подумаю, что такую кроху под нож…