Апокалипсис (СИ) - Котов Сергей. Страница 31

Я переместился с помощью тюрвинга вдоль своей траектории. Внимательно, в режиме, оглядел пространство. Никаких следов других парапланов — ни в воздухе, ни на земле. Ещё один скачок — и снова пусто. И вот тюрвинг снова перестаёт работать.

В состоянии, близком к панике, я метался по всему нашему пройденному пути, наплевав на правила безопасности. Как я мог упустить родителей из поля видимости? Почему не контролировал самое главное? У меня не было ответа на эти вопросы. И от этого было совсем погано.

В конце концов, на последних крохах заряда, уже под вечер, я вернулся к месту, где оставил отряд. Больше всего я опасался, что Кай организует поисковую экспедицию до моего возвращения. Но, к счастью, у напарника хватило благоразумия сохранить основную группу. Что бы ни забрало родителей и пилотов — оно это сделало прямо в пути, в полёте. Так что риск потерять кого-то ещё был более, чем реален.

Снижаясь в лучах закатного солнца, я оглядел небольшой лагерь, разбитый возле кромки леса и хорошо замаскированный под местность. Если бы я не знал, где искать — наверняка при беглом осмотре ничего бы не обнаружил.

Первое подозрение у меня появилось, когда я коснулся ногами земли, не раньше.

Меня никто не вышел встречать. Возможно, в другое время я был попробовал снова подняться во воздух, чтобы ещё внимательнее, в режиме, оглядеть местность. Но у меня не было заряда для взлёта, а ветер, как назло, стих до полного штиля.

Аккуратно сложив купол, я направился к палаткам.

В лагере по-прежнему было тихо. Гадая, от какой опасности могли скрываться мои соратники, я откинул полог и заглянул в ближайшую большую палатку. И с огромным удивлением обнаружил десять человек из отряда, среди которых был Кай и Таис. Они были связаны по рукам и ногам; рты закрыты кляпами.

Кай страдальчески глядел на меня, со смесью сожаления и раскаяния.

Я замер. Осторожно, стараясь не производить никаких звуков, закрыл полог и сделал шаг от палатки. И тут ощутил чьё-то присутствие.

Резко обернувшись, я вошёл в режим и достал тюрвинг перемещения.

— Если убежишь, они умрут, — произнесло существо, которое стояло передо мной. Язык не поворачивался назвать его человеком: синюшное лицо, облезшая кожа на щеках, страшные раны на руках и ногах, в которых застыло нечто, напоминающее коричневое желе.

Я сразу вспомнил про двоих «тяжёлых», которые погибли после заражения, которое устроила Таис, когда не контролировала себя. Существо было похоже на тех погибших. Разве что выглядело ещё хуже, куда более потрёпанным — те просто не успели дойти до такого состояния.

— Положи тюрвинг в рюкзак и отстегни его, — продолжало существо скрипучим, лишённым выражения голосом.

Краем глаза я уловил какое-то движение. Посмотрел в ту сторону. Существо, угрожавшее мне, было не одно; лагерь окружали десятки, если не сотни таких созданий.

— Кто ты? — спросил я.

— Это не важно, — ответило оно, — важно, что твои родители погибнут в следующую минуту, если ты не выполнишь наши требования. А твои люди присоединяться к нам. И ты ничего не успеешь сделать, даже не пытайся.

Помедлив секунду, я спрятал тюрвинг перемещения в рюкзак. Потом снял груз и положил его в траву перед собой.

— Освободи своих людей. Сверните лагерь. И следуйте за нами, — продолжало давать указания существо, когда-то бывшее человеком. Мне ничего не оставалось делать, как выполнить их.

12

Мы шли всю ночь, и под утро даже подготовленные военные валились с ног. Мой рюкзак с тюрвингами забрали; его тащили два ходячих трупа, в голове колонны. Поэтому я взял рюкзак Таис.

Когда люди стали сбиваться с шага и падать, я хотел найти старшего и потребовать привала. Но не пришлось: он сам остановил колонну и подошёл ко мне со следующей порцией указаний. «Стоять будем ровно пять часов, — безо всякого предисловия сказал он, — если кто-то отстанет и будет не в состоянии идти — мы его возьмем к себе».

Кажется, все члены нашего отряда услышали эту угрозу.

Конечно, в такой обстановке и за такое время полноценно восстановить силы не получилось. Составить какой-то план сопротивления тоже не удалось: как только Кай осторожно подошёл ко мне после завтрака и сказал первую фразу на марсианском, возле нас сразу оказалось двое обращённых. Один из них достал что-то вроде деревянного ножа и приставил его к виску Кая. Старший, который тут же оказался рядом, прошептал своим мёртвым голосом: «Если надумаете сговориться — кто-то из вас присоединится к нам».

Чтобы проанализировать ситуацию я даже входил в режим. Но никакого разумного выхода не нашёл: всё бесполезно, пока у меня нет больше информации о родителях. Иначе степень риска слишком высока. Слишком много неизвестного. Будь нападавшие людьми — удалось бы их перебить. Хватило бы меня и Кая. Но они явно уже не люди. Непонятно, где у них нервные центры и уязвимые места. Мозг, как у киношных зомби? А если ими кто-то дистанционно управляет — и остатки мозга не имеют большого значения? Что, если они способны мгновенно регенерировать?

Пока есть возможность тянуть время и наблюдать — лучше поступать именно так. Всегда остаётся возможность случайности, которая позволит получить больше информации.

Мы шли вдоль реки, постепенно приближаясь к далёким горам. Таким темпом через пару дней мы должны были оказаться в предгорьях, и я думал именно там лежит цель нашего странного путешествия.

Однако оно закончилось гораздо раньше, чем я предполагал.

За очередной излучиной мы вышли на огромную поляну, покрытую желтоватой, жухлой травой.

То, что находилось в её центре, походило на огромное семя или орех: коричневая складчатая шкура и пулевидная форма. Оно было огромным — метров двадцать высотой и пятьдесят в длину. Объект стоял на многочисленных ножках, углубленных в землю, которые напоминали стволы деревьев.

Старший подошёл к нам. Остановился напротив.

— Оставьте вещи здесь, — сказал он, потом указал на меня синим пальцем с длинным грязным ногтем, — а ты пойдешь со мной.

— Никуда я не пойду, пока не узнаю, что с родителями. Дайте поговорить. Тогда, может, я продолжу сотрудничать, — ответил я.

— Пойдешь, — безучастно ответило существо, когда-то бывшее человеком, — ты хорошо считать умеешь, я знаю. Посчитай вероятности благополучного исхода для них при сотрудничестве. Если надумаешь повторить требования — мы заберём одного из твоих людей.

Я промолчал, играя желваками. Я давно просчитал все вероятности, и моя реплика, скорее, была жестом отчаяния, чем реальной попыткой начать переговоры.

Старший развернулся и дёргающейся походкой двинулся к странному объекту в центре поляны. Вздохнув, я последовал за ним. Кай тоже сделал пару шагов вперёд, но я жестом остановил его.

Вблизи объект терял сходство с биологическим предметом. Складчатая шкура вблизи напоминала, скорее, техническую облицовку со сложным фрактальным узором, а опоры были похожи на металлические колонны.

Вместе с нами к огромному «ореху» приближались другие существа. По дороге они, разрывая гнилую ткань, избавлялись от лохмотьев, оставшихся от одежды, обнажая синюшные, полуразложившиеся тела. Те, кто первыми достигли объекта, вытянули вперёд ладони и прислонили их к обшивке. Та заколебалась, будто стремительно нагреваясь, и ладони мертвецов начали проваливаться внутрь. Обшивка втягивала их, рывками, с натужным гудением.

Про себя я решил, что, если дохлая тварь хочет скормить меня этой штуковине — я начну действовать. Несмотря на риск для родителей.

Но, когда мы приблизились вплотную, существо повернулось ко мне. Одновременно с этим обшивка «ореха» с треском раскрылась и разошлась в сторону, открывая проход внутрь, где в конце круглого тоннеля что-то горело тусклым жёлтым светом.

Я был так поглощён попытками сообразить, что происходит и для чего меня тащат внутрь этой штуковины, что не заметил, как подошли два существа, которые тащили рюкзак с тюрвингами.