Апокалипсис (СИ) - Котов Сергей. Страница 30

Когда я услышал шорох за спиной, то решил, что нам не удалось избежать визита местного зверья. Поэтому повернулся осторожно, без резких движений. И вздохнул с облегчением: это была Таис. Её пост находился рядом с моим — в каких-то двадцати метрах.

— Что случилось? — прошептал я, — заметила что?

— Нет, — Таис покачала головой, — просто мы с тобой впервые за долгое время наедине оказались…

Я растерянно промолчал, пытаясь угадать, о чём будет разговор.

— Гриша, скажи. Ты что-то узнал — там, среди звёзд, да? Что-то очень… важное? И неприятное?

— Почему ты так думаешь? — автоматически ответил я.

— Ты избегаешь меня. С тех пор, как вернулся. Даже на взгляд не отвечаешь, прячешь глаза… это как-то связано с моим прошлым?

Я помолчал, собираясь с мыслями. Если соврать — Таис точно почувствует фальшь, тогда о доверии можно забыть… это разрушит нашу небольшую сплочённую группу, обесценит всё, через что мы прошли вместе. Но что будет, если сказать правду? Как она отреагирует, если узнает про другую себя? Её судьбу? Сына?.. это невозможно предсказать.

В конце концов, я выбрал правду. Уже набрал в лёгкие воздух, чтобы начать рассказ, но тут меня отвлекло какое-то движение в лесу. Таис тоже повернулась в ту сторону. После чего расстегнула кобуру и достала пистолет.

— У нас гости, — едва слышно прошептала она, бесшумно двигаясь вперёд.

Я последовал за ней, в очередной раз досадуя, что возможности тюрвинга перемещения по-прежнему недоступны.

Среди деревьев двигались человеческие силуэты. И это движение было очень странным: в полный рост, медленными шагами. Диверсанты так себя не ведут.

— Гриша, это не люди, — прошептала Таис мне на ухо, едва слышно, — переключи на тепловизор.

Я поднял ладонь и переставил тумблер на приборе ночного видения. Лес окрасился разными оттенками синего. Сначала никаких человеческих силуэтов я не разглядел. И только по мельтешению холодных теней и шевелению веток, на секунду нырнув в режим понял: они всё ещё здесь.

— Что это такое? — так же шёпотом спросил я.

— Не знаю, — ответила Таис, — но они идут мимо лагеря. Посмотри. Нас они словно бы не заметили.

Я вернулся в режим. Мне удалось восстановить траекторию движения этого странного человекообразного отряда холодных теней. Они шли со скоростью около трёх километров в час, строго параллельно друг другу, лишь изредка огибая непреодолимые препятствия, постепенно удаляясь от лагеря.

— Будем будить наших? — спросила Таис.

— Не стоит пока, — ответил я, — лишнее движение может привлечь их внимание. Давай проследим за отходом.

— Может, подойти ближе? Хоть поймём, что это… — предложила Таис.

— Не стоит, — ответил я, — ты права, внимание лучше не привлекать. Их слишком много.

— Ты смог посчитать?

— Да. В отряде сто сорок девять… — я поколебался немного, пытаясь подобрать нужное слово, — единиц.

— Ты прав, — Таис произнесла это так тихо что, я едва расслышал ее слова, хотя её губы были прямо возле моего уха, — мы можем не справиться.

Неопознанные холодные фигуры в лесу продолжали удаляться, пока не скрылись за сопкой.

Когда пришло время следующей вахты, мы рассказали сменщикам о происшествии и предупредили, чтобы были ещё внимательнее. Этот отряд мог быть не единственным — чем бы он ни был.

На следующее утро перед стартом мы с Каем отправились, чтобы ещё раз, при свете дня, обследовать заброшенную деревню. Мне тут сразу не понравилось. Был в этом месте какой-то тяжёлый дух, которые девочки в моём фитнесе назвали бы «аурой».

Одна улица, пять старых домов-срубов из почерневших от времени брёвен. Грунтовка, ведущая куда-то через лес. Не деревня даже — а так, хутор. Удивительно, почему он так долго оставался обитаемым. Даже при беглом осмотре было очевидно, что люди были тут совсем недавно: на одном из домов была спутниковая тарелка, а на вершине одного из электрических столбов линии, тоже ведущей через лес, я разглядел то ли усилитель сотового сигнала, то ли настоящую базовую станцию.

Дверь в сени ближайшего дома, как и ворота, были распахнуты. Очевидно, люди уходили в спешке. На раскисшей грязи во дворе всё ещё можно было разглядеть свежие следы автомобильных покрышек.

Осторожно, стараясь не наступить на разбросанный в беспорядке во дворе разный хозяйственный хлам, я направился ко входу в дом. Вошёл в сени. Потом, ничего не трогая — в комнату.

Мне хватило беглого взгляда, чтобы со всей возможной скоростью, задержав дыхание, метнуться обратно, выталкивая Кая на свежий воздух.

К счастью, напарник не сопротивлялся.

— Что там? — спросил он, когда мы остановились.

— Возможно, зараза, — ответил я, — там кто-то сильно болел.

— Трупы?

— Нет, — я покачал головой, — похоже, вывезли. Видимо, те, кто был ещё в нормальном состоянии, эвакуировали тех, кто заболел тяжело.

— Есть риск заразиться? Как думаешь? — Как испытующе поглядел на меня; в его чёрных глазах играло по-летнему яркое солнце.

— Я не успел вдохнуть воздух в комнате и ничего не трогал, — ответил я, — если риск и есть, то он минимален.

И всё же после возвращения в лагерь я прошёл полную обработку. К счастью, в отряде был медик, а с ним — походная аптечка Братства, с мощнейшими дезинфекторами. До вечера мы старались ни с кем близко не контактировать. Родители, кажется, даже обиделись на меня. Но ничего. Главное, чтобы они были здоровы.

На закате мы снова стартовали. В этот раз мы взяли курс чуть западнее, в сторону от гор. У меня возникло подозрение, что сам горный массив каким-то образом мог быть проводником блокирующего поля негатора.

11

В этот раз мы летели куда дольше. Температура воздуха заметно выросла, и я не хотел оставаться в лесу на ещё одну ночь. Кто знает, что там ещё может ждать внизу, кроме зачумлённых деревень да холодных человекообразных теней?

Мы старались держаться низко, и пролетели несколько тёмных посёлков, лишённых признаков жизни. А уже под утро на горизонте показался какой-то большой город. Вероятно, это была Пермь, но точно я сказать не мог: в режим входить не было никакого желания, а электронные навигаторы не работали. Должно быть, спутники посбивали ещё в самом начале горячей фазы ядерной войны.

Садиться для привала на день возле разрушенного ядерным оружием города — так себе идея. Поэтому я с досадой дал знак ведущему отворачивать в сторону, и начал пристальнее глядеть вниз, в поисках подходящей площадки.

Потом — уже смирившись с тем, что путешествие затягивается — я снова попробовал воспользоваться тюрвингом перемещения. И в этот раз у меня получилось! От неожиданности я чуть не потерял управление, оказавшись в полукилометре от остальной группы.

Вернувшись обратно обычным путём, я сделал знак ведущему: «Садимся!» И начал спуск вниз, уже предчувствуя скорую развязку эпопеи с тюрвингами.

Мы садились на высоком берегу какой-то речки. Это было единственное свободное от деревьев пространство подходящих размеров. Перед самой посадкой, волнуясь, как справятся пилоты в этих условиях, я оглянулся и поискал глазами парапланы родителей.

Сначала я не слишком обеспокоился, когда не смог их обнаружить. Нужно было сосредоточиться на посадке — и я не имел возможность крутить головой достаточно интенсивно, чтобы получить полный обзор.

Но уже на земле, ощущая лёгкий дискомфорт, я вошёл в режим, чтобы вычислить траектории тех, кто садился вслед за мной. И вот тогда по-настоящему испугался.

Меня даже из режима выбило. Потому что я смог насчитать только восемнадцать парапланов.

С колотящимся сердцем я добавил мощности на винт, который ещё крутился и купол, не успевший погаснуть, снова наполнился воздухом, когда я оттолкнулся от берега, устремившись обратно в воздух.

Я успел показать Каю марсианский жест, который означал нехватку чего-либо. Тот в ответ вопросительно всплеснул руками. Ничего. Он умный — он поймёт. Сейчас важна скорость.