Берег Хаоса - Иванова Вероника Евгеньевна. Страница 61

Но если Салим знает о печати... Ни один из Заклинателей не покусится на чужое имущество, потому что не хочет получить гору проблем. Конечно, случаются стычки, но они, как правило, затрагивают какие-нибудь мелочи, а не человеческую жизнь. Значит, ни к кому из кланов Салим обратиться за помощью не мог. Но есть ещё Заклинатели вне клана. Отлучённые. Не подчиняющиеся законам.

Хаос, Вечный и Нетленный! Кажется, для меня всё кончено.

Витки широких ремней притянули к подлокотникам деревянного кресла мои предплечья, к грубо обтёсанным ножкам – щиколотки. Голову закрепили в подобии тисков, чтобы, когда Заклинатель начнёт работу, ничто не могло нарушить мою речь.

Салим с удовлетворением наблюдал, как меня колотит, и отпускал уничижительные замечания, хотя сам и понятия не имел о сути того, что будет происходить перед ним.

Можно подумать, я трясусь от страха! Трясусь. Но не я, а моё тело, помнящее времена разлучения с сознанием. Душа не боится. Уже нет. Подумаешь, какая ерунда – снова стать свободной! Правда, эта свобода будет означать забвение. Полное и окончательное. Я не боюсь кануть в небытие, но, Хаос, Вечный и Нетленный! Я не хочу. Теперь, когда после стольких лет появились надежда и желание жить, когда стал виден истинный смысл того, чему меня научили... Наверное, это жадность. Скаредность. Сквалыжность. Не хочу, чтобы всё пропало зря! И передать знания некому, да и времени нет. Салим ничего не узнает. Ни-че-го. Сам дурак, сам выбрал тот единственный способ, который не приведёт к успеху, даже крошечному. И деньги зря потратит. Много денег: отлучённые дорого берут за свои услуги. Впору смеяться, но губы не слушаются: подрагивают, как в лихорадке. Аглис задери, да меня, и в самом деле, лихорадит! От нетерпения встречи со смертью. Ну же, иди ко мне, бесстрастная моя, мы славно развлечёмся! Вот только чей облик ты изберёшь?

– Проходите, heve. Сюда, пожалуйста.

Фигура, закутанная в плащ. Капюшон надвинут на лицо, не разобрать ни единой черты, но сразу видно: Заклинатель. Потому что беспокойные струйки горячего воздуха маревом танцуют вокруг вошедшего.

– Хотелось бы приступить немедленно: у нас мало времени, – тут же подскочил Салим.

Заклинатель молча высвободил из складок плаща руку и раскрыл затянутую в чёрную перчатку ладонь всем понятным жестом. Взвесил полученный кошелёк. Помедлил пару вдохов, спрятал монеты где-то в недрах, скрытых тёмным сукном.

– Вас устраивают мои условия?

Голос прозвучал глухо. Слишком глухо, чтобы я мог услышать в нём что-то, кроме безразличия. Но когда Салим рассыпался в заверениях, и Заклинатель откинул капюшон... Я даже перестал дрожать. На целый вдох. А потом снова затрясся.

Слегка вытянутое, незагорелое лицо с тонкими чертами. Огромные глаза насыщенного голубого оттенка с чуть опущенными внешними уголками, от чего взгляд вечно кажется грустным. Коротко стриженые чёрные волосы... А когда-то они были так длинны и прекрасны, что многие девушки завидовали человеку, стоящему сейчас передо мной.

Валлор. Заклинатель Хаоса. Отлучённый.

Он сразу узнал меня. Впрочем, тому причиной даже не печать, которая – я чувствовал – откликнулась на вежливый вопрос. Своего главного врага узнаешь в любом обличье, не правда ли?..

...Мне летом исполнилось восемнадцать, Валлору – двадцать. Мальчишки, как есть мальчишки: взрослые люди не повздорили бы из-за пустяка, а если бы и повздорили, то не довели бы дело до поединка. Я не хотел принимать вызов, но Тайрисс смотрела такими восторженными глазами... Все беды с мужчинами происходят из-за женщин. Так было и так будет. Пока не кончится время.

Просторная площадка далеко от домов, людей, животных – от всего того, чему может быть причинен вред. Обычная арена для поединков: скальная ограда высотой примерно в два моих роста, тихо журчащий ручей, скатывающийся по одной из каменистых складок. Под ногами хрустит песок. Стены вокруг кажутся цельными, но так бывает не всегда: проход, по которому мы достигли арены, запечатан за нашими спинами. Во избежание, в прямом смысле этого слова. Чтобы ни один из поединщиков не уклонился от выяснения отношений в отведённое правилами время. Впрочем, совсем не обязательно драться.

– Ты по-прежнему не хочешь отменить вызов?

Валлор отрицательно дёргает подбородком. Конец длинной чёлки срывается со скулы, повисает в воздухе на невозможно долгое время, потом плавно возвращается на место.

– Это глупо.

Молчание, упрямое и грозное.

– Что и кому ты хочешь доказать? Тайрисс всё равно не смотрит в твою сторону.

– Да, не смотрит! Она видит только одного человека в мире!

– Если ты думаешь, что это делает меня счастливым, то ошибаешься.

– Ещё скажи, что она тебе безразлична! Скажешь?

Глубокие голубые глаза пылают огнём отчаяния.

Гад. Нарочно задаёт вопрос так, чтобы я не мог на него ответить правдиво. Конечно, мне не безразлична золотокосая девочка. Я люблю её. В конце концов, она моя кузина! Но смешно и рано говорить о ней, как о женщине. Лет через семь, а то и больше, когда Тайрисс войдёт в силу и в права... Тогда и будет смысл спорить о том, кому владеть сердцем красавицы. Но сейчас-то зачем тратить силы?

Вздыхаю.

– Не скажу.

– Вот! – Валлор торжествует. – Но ты же знаешь, что Время Выбора ещё далеко впереди, а сам потакаешь девчонке... Мог бы образумить её, а не благосклонно взирать на танцы!

Образумить? То есть, сказать: пойди, девочка, постой в сторонке, подожди, пока будешь достойна разговора с дядей. Представляю, что на это ответила бы Тайрисс! Спалила бы полдома. А может, и весь. И кто бы смог её остановить? Уж точно, не Валлор!

– Чего ты добиваешься?

– Оставь её в покое!

– Я не причиняю ей беспокойства.

– Причиняешь! Своим благодушием! Поклянись, что когда проиграешь, ты не будешь видеться с Тайрисс до её совершеннолетия!

Кажется, кто-то из нас, и в самом деле, зазнался. Но я ли?

Насмешливо переспрашиваю:

– «Когда»? Ты так уверен в успехе?

Вместо ответа он опускает подбородок и смотрит на меня исподлобья, а струйки воды срываются со скальной подложки русла и змеями замирают в воздухе.

Что ж, пора.

Песчинки у моих ног начинают кружиться в хороводе. Медленно, плавно, своим шуршанием словно напевая колыбельную. Свиваются в кольцо, спиралью поднимаются вверх, обнимая меня.

Ворон, наблюдавший за нами с кромки скалы, поднимается в воздух, делает круг над ареной и роняет перо. Клочок тьмы опускается все ниже и ниже, касается земли и...

Поединок начинается.

Водяные змеи Валлора бросаются ко мне, но встречают на своём пути других – песчаных, то застывающих стеклом, то сплетающихся шершавым руслом для отклонения водяного потока. Вверх, вниз, вокруг, насквозь – следить глазами за происходящим попросту невозможно. Мы и не следим, слушая песнь Хаоса в наших душах. Глазами мы лишь смотрим друг на друга, потому что проиграет тот из нас, кто допустит до себя оружие противника. Я – несколько капель воды. Валлор – щепоть песчинок. Как только означенный предмет окажется в волосах или на лице кого-то из нас, поединок будет считаться завершённым. Конечно, можно было бы сжульничать и притянуть песок со стороны, но... Жулики недостойны почёта. Поэтому я, сформировав своих «змеек» в самом начале, не беру больше ни крошечки с арены.

Как можно отбить струю воды? Поставить щит? Да, но есть маленькая проблема: ЭТА струя не разлетится каплями, потому что Валлор ни на долю мгновения не ослабляет контроль. То бишь, вода скользнёт по щиту и может до меня добраться, если... Не успею отвести. И я отвожу. Строю из плотно прижатых друг к другу песчинок целые каналы, не забывая отправлять часть песчаных змей в атаку.