Несознательный 2 (СИ) - Каталкин Василий. Страница 83

— С большой вероятностью возникнет воронка, и в топливную магистраль может попасть воздух, — кивает он, догадавшись для чего понадобились дополнительные конструктивные элементы внутри емкости.

— Вот видите, вы и сами ответили на этот вопрос, — улыбаюсь я и тут же придвигаюсь к нему поближе, чтобы тихо сказать на ухо, — надеюсь, от вас больше вопросов по конструкции изделий не будет?

— Извините, больше вопросов у меня не появится, — пролепетал он, приняв виноватый вид.

На самом ли деле он раскаялся, или только талантливо сыграл, кто его знает, но в том, что вопросы на этом прекратятся, можно было не сомневаться, ведь ему только что указали на нарушение одного из пункта инструкции, за соблюдением которой зорко следили. Честно сказать, этот вопрос был самым безобидным, вот один раз ко мне ко мне пристал рационализатор, который долго рассказывал мне, как надо правильно делать один из узлов управления поворотом ракетного двигателя. Не пожалел времени и внимательно выслушал его, хотя и понимал, что ничего дельного он мне не сообщит, а потом пришлось похоронить его идею без объяснения причин. Почему без объяснения, а вот потому, что некоторые рычажные конструкции очень чувствительны к действию вибрации и под ее действием начинают работать совсем не так как надо. Сколько ракет из-за этого грохнулось в моей реальности, пока не поняли в чем причина. А ведь этот рационализатор не успокоился, служебную записку написал — изобретатель блин. Далеко идущих выводов делать не стали, просто предупредили на первый раз, что рационализация в данном случае неуместна. Думаю, обиделся человек, а объяснить ему, почему нужно делать только так, а не иначе нельзя, большой-большой секрет.

В октябре подошло время отправки на флот Юмашеву герметичных контейнеров для подводных лодок, пока всего два, если испытания пройдут нормально, то будут думать дальше. Контейнеры пришлось делать не только герметичными, но и снабжать гидравлическими подъемниками, а так как раньше мы этим не занимались, то подозреваю, что долго они в морской воде не прослужат. А и хрен с ними, нам нужно только, чтобы они один месяц отработали, больше не надо, не думаю, что флотские примут решение закреплять наши ракеты за бортом подводных лодок, скорее это будут прикидки на будущее, когда станут проектировать новые подводные крейсера.

— Это у нас что? — В недоумении смотрю я на алюминиевый цилиндр.

— Это изделие 372, проходит у нас по заказу п/я, — отвечает мне рабочий в цехе.

— Хм, что-то оно мне напоминает, — бурчу я, внимательно всматриваясь в зеркально отполированный металл, — на барабан от РЭМ [7] похож, но точно не от него, слишком длинный.

— К нему еще корпус будем делать, — открывают мне подробности.

— Корпус?

И тут в голове щелкает: так это же газовая центрифуга, получается, ядерщики разместили у нас заказ. Да ну нафиг, у них же нет недостатка в производственных мощностях, зачем им сливать особо секретное устройство на чужой завод? Хотя почему нет, ведь наверняка это делается в рамках экспериментальных работ. Тогда становится понятно, почему этот заказ запихнули к нам, дело в том, что мы совсем недавно освоили работу с особопрочным алюминиевым сплавом В95, трубопроводы в ракетах из него делаем. А работать с этим сплавом очень непросто, мало того, что требуется высокая чистота алюминия, еще и требуется особая технология старения, с помощью которой достигается повышенная пластичность и трещиностойкость, вот и решил кто-то умный поручить именно нам эту работу.

Я с сожалением смотрел на детали газовой центрифуги, вот оно будущее ядерной отрасли, если бы в СССР более интенсивно продвигали работы с ними, то уже в пятидесятых можно было значительно сократить расходы на обогащение урана. Но пока это еще игрушка, экспериментальный образец, который должен пройти длительный путь модернизаций и улучшений, что бы к шестидесятым превратиться в то, что широко эксплуатировалось в мое время. И ведь не вмешаешься, не подскажешь, во-первых: меня не поймут, ибо те, кто занимается созданием центрифуг, многое еще не готовы воспринять; а во-вторых: ядерщики сейчас у нас это государство в государстве, самый охраняемый секрет. Не думаю, что те, кто призван охранять этот секрет, лояльно отнесутся к действию некоего заместителя главного конструктора. Мне осталось только тяжело вздохнуть и отправиться дальше по своим делам — близко локоток, да не укусишь.

— Что хмурый такой? — Встретил меня Челомей. — Опять какие-нибудь проблемы на производстве?

— Нет, — мотаю головой, — с производством у нас всегда проблемы, а тут кое-что похуже вырисовывается. Слухи пошли, что от нас скоро потребуют снизить нормы выработки..

— Так а нам-то какое до этого дело? — Хмыкает Владимир Николаевич. — У нас экспериментальное производство, работа в за малым исключением повременная. А когда серия идет, там нормы расчетные.

— В том-то и дело, что в этом случае контролировать выполнение требований министерства можно будет только по снижению фонда оплаты труда.

— Хм, это уже плохо, — наконец дошла до Главного суть проблемы, — и что нам делать в таком случае?

— А что тут можно сделать, — развожу я руками, — тут либо без премии оставаться, хотя в свете последних постановлений мы и так без нее останемся, либо как-то расширять производство.

— Куда его расширять? — Челомей развел руки, как бы показывая, что наши производственные корпуса дальше не расширить, — только если склады занять.

— А вот, кстати, насчет складов, — встрепенулся я, — почему бы и не занять? Для нашего производства они, конечно не подойдут, а вот для производства товаров народного потребления, вполне.

Я не зря напомнил Владимиру Николаевичу о ширпотребе, история так повернулась, что сейчас в СССР остро не хватало товарного наполнения магазинов, в дефиците было все, от игрушек до серьезной бытовой техники. Именно поэтому министерства начали требовать от своих предприятий, брать на себя обязательства по производству этих товаров. Нас пока еще не трогали, так как у ОКБ было другое предназначение, но другие заводы, входящие в министерство авиапромышленности, уже обязывали попутно выпускать товары для торговли.

— Тут только палец дай, по локоть откусят, — пробурчал Главный, намекая мне, что взяв один раз на себя какую-нибудь обязанность, отказаться от нее уже не получится, — ну а что конкретно ты предложишь делать на этих площадях?

— Хм, конкретно? — На секунду задумываюсь я. — К примеру, можно производить инструмент, но не так, вразброс, а сразу в переносных ящиках, чтобы для каждого инструмента было свое место.

— Это вроде как ящик слесаря, — делает предположение Владимир Николаевич.

— Ага, — киваю в ответ, — или сделать механическую универсальную овощерезку, по виду как мясорубка, но вместо винта сменные полые барабаны из нержавейки под измельчение овощей. В конце концов, можно даже на электромясорубку замахнуться.

— Электромясорубку? — Удивился Челомей, а потом расхохотался. — Нет, сейчас она спросом пользоваться не будет, котлеты люди не так часто едят, там будет проще вручную фарш навертеть.

Ага, а то, что она будет выполнять не только функции мясорубки, но и соковыжималки и терки это уже никого не интересует. Однако Главный прав, время таких домашних комбайнов еще не пришло, людям будет проще все вручную сделать, чем возиться с такой техникой.

— Ладно, пока нас не прижали, этот разговор смысла не имеет, — отмахнулся от моих предложений Главный, — а потом посмотрим.

Однако зря он посчитал мои опасения безосновательными, приказ об упорядочивании оплаты труда прилетел от министерства через две недели, и Челомею ничего не оставалось, как взять на себя дополнительные обязательства. Вроде того, что мы готовим цеха, для выпуска товаров народного потребления, а вы нам хотите фонд оплаты урезать. Раз так, в министерстве согласились отменить свой приказ в отношении ОКБ, если мы предоставим в министерство свои планы и докажем пользу от них. Естественно Владимир Николаевич сам никуда не поехал, вместо себя он меня подсунул, вот мне и пришлось в главке защищать наши «хотелки». Естественно, там меня повозили мордой об стол, но зверствовали не сильно, и в конце концов, согласились пересмотреть наши штаты. За сохранение зарплаты рабочих на прежнем уровне переживать не пришлось, все-таки в «новые цеха» набирались люди с улицы, то есть вообще не имеющие специальности, что отражалось на оплате их труда, так что в целом «температура по больнице была в норме». Да и ненадолго все это, пройдет чуть больше года, и очередная компания сойдет на нет, можно будет опять вернуться к прежним зарплатам, так что рабочие ничего не потеряют, так же, кстати, как и инженеры.