Несознательный 2 (СИ) - Каталкин Василий. Страница 84

Забыл сказать, в качестве «откупного» обещали наладить выпуск все той же овощерезки, и она впоследствии оказалась нашей палочкой выручалочкой, то есть источником дохода в виде премий за выполнение планов по производству товаров народного потребления. В отличие от других мы широко применяли на трущихся поверхностях капрон, что дало результат, эта овощерезка лет десять пользовалась у населения большим спросом и выдержала несколько модификаций по расширения ее функциональности. А потом спрос стал снижаться, многие предприятия решили использовать нашу идею, и магазины стали заполняться овощерезками различных конструкций. Только после этого были ликвидированы цеха устроенные в бывших складских помещениях.

Глушко Валентин Петрович, главный конструктор ОКБ-456 разбирался с чертежами ракетного двигателя полученного из ОКБ-51:

— Однако, — бормотал он, продолжая рассматривать схему нагнетателя, — это ж на какое давление они рассчитывают?

Удивляться было чему, этот двигатель лишь очень отдаленно напоминали немецкие спиртовки, в которых давление компонентов в камере не достигало и двадцати атмосфер, тут же заявлялось семьдесят. А как же тогда с поддержанием устойчивого горения, ведь обязательно возникнет вибрация, а ее, судя по данным испытательной лаборатории, как раз и не наблюдается. Почему? И сама камера у двигателя какая-то странная, форсунки подачи компонентов топлива не утоплены в корпус двигателя, а выставлены как бы вперед, причем на разные расстояния, от этого создавалось впечатление не упорядоченной структуры, а какого-то хаоса.

— Нет, что-то здесь не так, — задумался Глушко, — либо конструкторы в пятьдесят первом ОКБ знают что-то такое, чего не знаем мы, либо им просто повезло нащупать такие режимы, при которых не возникает волновых процессов.

Валентин Петрович еще раз посмотрел на эскиз недавно спроектированного в его ОКБ двигателя РД-103. Вот это картинка, все функционально и красиво, а тут что? Нет, так-то понятно, что благодаря такой конструкции обеспечивается больший расход топлива, соответственно возрастает и тяга, но так же никто не делает. Риск обратного удара, когда окислитель будет заброшен в камеру с топливом, слишком велик, в этом случае сильно страдает безопасность двигателя. Хотя, тут надо смотреть, давление очень велико, соответственно велики и скорости потоков, следовательно, опасность возникновения обратного потока не так уж велика.

— Черт, голова от всего этого пухнет, — пожаловался он самому себе, — интересно, кто в ОКБ-51 занимался проектированием этих двигателей, неужели у него все с первого раза получилось?

Главный конструктор опять покосился на свое творение, а ведь ему еще предстоит пройти первые огневые испытания, а там наверняка возникнут сложности, которые придется решать, хорошо если все ограничится десятком стендовых запусков, а то ведь счет может пойти и на два десятка. И как тогда удалось конструкторам Челомея сотворить такое без долгого периода проб и ошибок? Нет, что-то здесь нечисто, скорее всего, у них где-то есть какой-то закрытый стенд, где они втайне от всех и проводили всю предварительную исследовательскую работу. Так что же получается, ОКБ-51 опережает его в создании ракетных двигателей. Очень неприятный вывод, а судя по тому, что в ответ Челомей не запросил их чертежи, то для него это давно пройденный этап. А отсюда вывод, чтобы еще больше не отстать ОКБ-456 придется резко форсировать работы по новым двигателям и в первую очередь придется повысить давление в камере сгорания, это позволит и нарастить их мощность и несколько улучшить экономические показатели.

В декабре Юмашев опять провел стрельбы в Белом море. На этот раз, он все-таки рискнул «испортить» два торпедных катера, разместив на них по четыре ракетных контейнера, ну и подводную лодку не забыл. Однако сами стрельбы прошли не так удачно. Первое что оказало большое влияние на точность стрельбы, это то, что в это время море немного штормило, горизонт был закрыт и координаты цели определяли по счислению, естественно при этом здорово промахнулись, в трех случаях даже не смогли определить, куда конкретно улетели ракеты. А при стрельбе с подводной лодки, в один из контейнеров попала морская вода, и естественно старт этой ракеты пришлось отменить. Стрельба с другого контейнера оказалась более удачной, тут расчетчики не подвели и выдали верные координаты цели.

Но не совсем удачная стрельба не испортила настроения морякам, сами стрельбы они оценили на хорошо, а промахи списали на экстремальные условия. Теперь они готовят изменения в проектах эсминцев, чтобы выкроить место для установки ракетных контейнеров, и соответственно пытаются протолкнуть заказ на ракеты, это, пожалуй, для них самое сложное, так как все понимают, что чем-то придется жертвовать либо огневой мощью орудий, либо придется снижать количество зенитной артиллерии.

— Итак товарищи, — обратился к членам спецкомитета по развитию ракетной техники Маленков, — сегодня нам предстоит рассмотреть заявку ВМФ на противокорабельные ракеты ОКБ-51. Какие будут мнения?

— Вообще-то, эту заявку сейчас рассматривать не имеет смысла, — взял слово Устинов, — планы развития производства ракетной техники на сорок девятый год уже согласованы. Надо переносить ее на 1950-ый год.

— Разрешите? — Тут же подал голос Юмашев.

— Слушаем, — кивнул Георгий Максимилианович.

— Сейчас начинается строительство эскадренных миноносцев проекта 30 Бис, по результатам стрельб в ВМФ принято решение внести в проект изменения для установки восьми противокорабельных ракет. Первые миноносцы по измененному проекту будут введены в строй через два года, если не начать работы по производству ракет сейчас, то вооружать их будет нечем. К тому же, я еще летом подавал записку в заинтересованности флота в противокорабельных ракетах.

— Да, действительно, помню такую записку, — согласился Маленков, — но тогда решили, что менять сверстанные планы не нельзя.

— Тогда было нельзя, — пожал плечами адмирал, — но согласовать планы на сорок девятый год никто не мешал.

— Да, — крякнул Георгий Максимилианович, — упустили.

При этом Маленков бросил взгляд на Устинова, который делал вид, что его это все не касается.

Дальше перешли к обсуждению как можно минимизировать неожиданную ошибку в планировании, и как не сопротивлялся министр, ему опять пришлось согласиться на перепрофилирование двух предприятий входящих в состав его министерства.

— Ура! — Кричит Катерина, встречая меня на пороге квартиры и смотря на мою озадаченную физиономию радостно сообщает. — Нам новую квартиру выделяют, трехкомнатную, в новом доме.

— Вон в чем дело, — радуюсь я вместе с ней, — а то я уж грешным делом подумал, что ты так радуешься от того, что я сегодня вовремя домой пришел.

— Ну, домой ты каждый день приходишь, — машет она рукой, — а вот квартиры так часто не выделяют.

— А точно вопрос решен? — Интересуюсь я. — А то ведь в завкоме еще двадцать раз переиграть могут.

— Ты точно заработался, — хмыкает супруга, — тебе совсем не интересно что под боком творится. Уже два месяца как дебаты с выделением новых квартир идут, такие страсти кипели… Хорошо, что мы вне очереди прошли по директорскому фонду, а то бы точно квартиру не выделили.

— А с чего это вдруг в «директорском фонде» оказались трехкомнатные квартиры? — Это действительно мне интересно. — В нашем районе трехкомнатные квартиры на одну семью можно по пальцам пересчитать.

— Да откуда я знаю, — отмахивается от моих рассуждений Катерина, — главное что выделили, теперь мы должны эту квартиру освободить в течение двух недель.

— Ну, это запросто, — смеюсь в ответ, — мы еще не успели сильно мебелью обрасти. Ордер готов?

Почему нам выделили квартиру, да еще в новом доме, для меня так и осталось загадкой, сорок восьмой год — проблемы с жилым фондом очень серьезные, а тут вдруг легко решается такой вопрос. А чтобы было понятней, почему я удивляюсь, тут следует объяснить, в этих годах маленькие квартиры не строили, это не те маломерки, которые начали получать в шестидесятых. Каждая комната в квартире была не менее двадцати квадратов, при том прихожая тоже была немаленьких размеров, да и кухня не отставала, ведь планировка рассчитывалась под коммуналки. А уж про высоту потолков и говорить нечего, всегда удивлялся, зачем в старых домах потолки выше трех метров.