Академия сумерек. Темное пламя - Гринберг Александра. Страница 13

– И поэтому ты решил припрячь нас, – издевательски отметил Гилберт. – Умно. А ещё говорят, я ушлый.

– А ты и ушлый, – не остался я в долгу. – Но я хуже.

Раза так в три. Официальное место при дворе даже из деревенщины запросто сделает подлого беспринципного ухаря, втайне мечтающего перебить половину астрийской аристократии. Я деревенщиной не являюсь, а если верить метрикам и древней дарственной на десять акров земли, так и вовсе целый лендлорд… Но за интригами – это к Тони Гилберту, я же предпочитаю работёнку хоть и более грязную, но напрочь избавляющую меня от общения с тупицами из высшего света. Вымерли лорды, как есть вымерли. Остались одни пройдохи, торгаши, да мы – осколки старой крови, мечтающие обустроить хозяйство покрепче, пока позволено. Пока власть не гонит всех чернокнижников подальше от городов и «порядочных людей».

Было бы кого гнать.

Найтстары всё равно что вымерли. Светлые своего добились – за несколько десятков лет от могущественного рода остались лишь Лианна да Ленора. Если Тони не позволит кому-то из детей наследовать матери, то можно считать, что семьи с такой фамилией больше нет.

От Сангстеров остались Гидеон, Тибериус и совсем мелкий Аврелиус. От Блэквудов – только я и отец. Ну и ещё Фиона, но та носит фамилию Сангстер уже почти тридцать лет как.

Вымерли, выродились, разорились.

Не отнять, времена сейчас получше, чем в правление его величества Бенедикта Кровавого. Десяток лет, и последствия кровавого террора светлых сойдут на нет – благо её величество молода, умна, здорова и охраняется лучшими магами королевства. Появятся дети, да не по одному на семью, как в нашем поколении, а по трое и больше. Возродятся дома. Кто-нибудь обязательно спутается с нечистью из Чащи, как это уже бывало, принесёт на людскую землю новую кровь и, возможно, новую магию…

Это если нас всех не сгубят идиоты вроде нынешних выпускников Академии.

– Как думаете, сколько дадут за убийство тихони Мэдди? – поинтересовался я у своих со… ладно, пусть будут соратники. Хотя в данный момент оба сиятельных лорда тянут скорее на собутыльников.

– Монет или лет? – заржал Гидеон, третий стакан отдавая мне.

– Нисколько, – скривился Тони, тоже глянув на пытающихся показать хоть что-то дельное стажеров. Получалось плохо – в теории они хороши, спору нет, а вот на практике… Ну, на практике, видимо, предполагалось заговаривать мертвякам зубы, а не загонять их под землю на десяток футов. – Я придумаю тебе алиби. Скажу, что похитил Рэя Блэквуда прямиком из дворца – для охраны моих несметных богатств, – запер в подвале и кормил по расписанию. Грохнешь Ливингстоуна, отдам в жёны любую из своих дочек. А то больно он задержался на этом свете, старый пень.

– С чего вдруг такая сердобольности, лорд Гилберт? – Гидеон всплеснул руками, только чудом не пролил при этом виски. – Прежде за вами такого недостатка не замечалось.

– Какая сердобольность, помилуйте, лорд Сангстер! Наследнички наши в этой школе благонравия учатся. Боюсь, сгинут, с такими-то учителями.

– Сами научим, не привыкать, – отозвался я. Но мыслишка о скоропостижной кончине Мэддокса и архимагистра Академии как-то так приятно засела в голову. – Вот отмажусь от придворных обязанностей, восстановлю уже свою развалюху – видит Царица, давно пора была это сделать, – и возьмёмся натаскивать жертв современного образования. А дочек своих оставь себе, Тони, я для них староват. Сколько им, кстати?..

– Арианне в этом году шестнадцать, Валери через месяц будет четырнадцать. Пора сговариваться о помолвках, да только пристойных женихов пока не наблюдается. Эх, милорды, знали бы вы, как хлопотно иметь дочерей!

О, ничуть не сомневаюсь. Особенно хлопотно их пристраивать в жёны – мне только за последний год поступило около десятка писем с предложениями. Даже среди светлых чародеев нашлась пара любителей экзотики: жажда одарить дочурку пристойной фамилией и местом при дворе оказалась сильнее ненависти к чернокнижнику. Жениться я не так чтоб планировал, но к невестам всё же присматривался – дом без хозяйки развалится, не успеешь и глазом моргнуть, а продолжить род я не просто должен – обязан, если не хочу, чтобы дом Блэквуд сгинул в песках времени.

Хотелось ли мне жениться? Не слишком, но какой мужчина вообще об этом помышляет? Гидеон обожает мою сестру, Тони, хоть и та ещё мороженая вобла, души не чает в Лианне, но они оба женились потому, что сперва влюбились в своих наречённых, а не потому, что того требовал долг. Не прогадали. Даже Гилберт, который расплатился с леди Ленорой Найтстар чуть ли не всем состоянием.

От необходимости придумывать худо-бедно пристойный ответ для папаши двух дочерей меня избавило мелькнувшее в пасмурном небе пятнышко. С такого расстояния толком не разглядишь, но я уже знал – это летит один из калонгов, принадлежащих Сангстерам. Огромные летучие лисицы в фамильярах были визитной карточкой некромантского семейства, точно так же, как гром-птицы у Лайтнингов.

– Твой?

– Нет, мой при мне, – тут же ответил Гидеон, рассеянно запустив пятерню в свои длинные космы цвета венозной крови. – Это Джинджер. Джи-инни. Тьфу на тебя, Тай, не мог фамильяру приличное имя подобрать?

– Она же девочка. И рыжая. Нормальное имя, – с усмешкой возразил я, позволив любимой питомице племянника устроиться у меня на плечах. Таскать на себе гигантское рукокрылое – то ещё сомнительное удовольствие, но после стольких лет якшания с Сангстерами и не к такому привыкнешь. – Привет, Джинни. Что у вас там стряслось?

Джинни, само собой, не ответила, однако в моей протянутой ладони материализовалась пара конвертов. Один для меня, другой для Гидеона.

– Ох, великие звёзды, – простонал тот, скривившись точно от боли, – ну что там такого могло случиться в первый же день?

Письма Тибериус писать умел. Ещё с первого курса слал домой короткие, но ёмкие сообщения обо всем мало-мальски подозрительном, что творилось в Академии. Мог бы и не слать, но то был наказ едва ли не всей родни, включая меня: отчитываться за каждую ерунду, чтобы ерунда не превратилась в нескончаемый… хм, бардак. Да и почтенный архимагистр Ливингстоун пребывал в тонусе и зазря не лез к чернокнижникам – пока у тёмных учился (и чуть что, мог нажаловаться родне) Тибериус Сангстер, портить жизнь ему и его однокурсникам он опасался.

Это письмо ни коротким, ни емким не было. Тай был взволнован, понаставил клякс и явно торопился.

Было с чего – я вот с добрую минуту пялился на желтоватый лист бумаги в своей руке и никак не мог вернуть себе дар речи. Воистину, письмо, начавшееся с «Рэйнхарту Блэквуду, лорду Приозерья» вместо привычного «Привет, дядюшка!», не могло содержать ничего хорошего.

Ну да вопрос в точке зрения, как любит говаривать Руфус Фарли, сегодня не сумевший почтить нас своим присутствием из-за подвернувшегося дельца.

Лисандра Сеймур, дочка чересчур громкого и туповатого вояки от чародеев, поступила в Академию Сумерек. Ничего особенного, в год туда поступает около трёхсот человек.

Лисандра Сеймур прошла через Горнило Небесного Огня и оказалась на факультете чернокнижников. Уже интересно – девица из чистокровной светлой семьи может оказаться тёмной, только если она бастард или подкидыш. Гаррет Сеймур туповат, но прямолинеен: он и ценой жизни не смог бы скрыть происхождения старшей дочери. А Аделаида Мартин, светская красавица с куриными мозгами, нипочём не могла провернуть такую аферу под носом у муженька. Или всё же могла? Поди разберись.

Лисандра Сеймур прокляла мелкого Гилберта, едва глянув на него; разрядила амулет, заговорённый Лианной; подожгла и расплавила камень – очевидно, в ходе неудачной попытки его трансмутировать.

Лисандра Сеймур – совершенно точно Найтстар, о чём нетрудно догадаться любому чернокнижнику из тех, чьи семьи достаточно стары.

– Александр имел интрижку с Литой Мартин?! – подняв глаза от письма, шокировано поинтересовался Гидеон.

– Что, простите? – переспросил Тони, как-то резко выпрямившись на своём стульчике. Ему-то письма счастья не досталось.