Академия сумерек. Темное пламя - Гринберг Александра. Страница 15

– Зачем это? – удивленно поинтересовалась я, не понимая, с чего вдруг чернокнижнице беспокоиться о моём наряде. – И почему я должна куда-то с вами идти?

– В обморок падать удобнее, панталонами не светишь. А идти – потому что так приказал наш лорд. Ты идёшь, я играю в твою охрану. Всё ясно?

Нет. Не ясно. Я даже головой мотнула, откровенно не понимая, что несёт эта полоумная. Какой лорд, какая охрана? Я схожу с ума и у меня начались галлюцинации?..

– Лорд?

Вот так, Лисандра, правильно. Всегда начинай с самых тупых вопросов, чтобы твою протекающую крышу не сразу заметили и не определили к целителям. Впрочем, в медотсеке было не так уж плохо – тихо, светло, никаких девиц, и даже о собственных бедах удалось подзабыть. Или тому виной прорва успокаивающих зелий?

Точно. Иначе никак не объяснить, отчего я так туплю и не понимаю, что происходит.

– Лорд, – отозвалась девица как ни в чём не бывало. – В данном, случае – Сангстер. Пока Найтстары и Блэквуды прохлаждаются без детишек, он у нас сейчас самый умный, благородный и взрослый. Тебя что, Дики не просветил?

Я вновь коротко мотнула головой. Дики молчуном не назвать, однако сейчас я вдруг поняла, что весь его трёп был абсолютно бессодержательным. Природа, погода, сомнительные комплименты и ещё более сомнительные матримониальные планы. И ничего, абсолютно ничего важного.

Нет, сообразить-то я сообразила – чернокнижники действительно присматривают за первачками, не верить Стефу мне резона не было. Однако и не подозревала, что то было распоряжение Тибериуса, которое мои соратники по факультету отчего-то охотно исполняют. Если участие Дика ещё можно понять – Фарли и Сангстеры дружат уж несколько веков, – то вот добровольное согласие на службу сторожа от этой девицы представить трудно.

Свой страх. Вот что я не могу объяснить себе при взгляде на знакомую незнакомку. Она опасна, я чувствую это. Ощущаю кожей и прямо-таки непреодолимо хочу либо сбежать от неё подальше, либо поджечь, как тот камень…

Либо сдружиться. Потому как иметь во врагах потомственного демонолога поостереглись бы Сангстеры и Блэквуды вместе взятые.

Тёмные глаза, тёмные волосы, грозная стать… и татуировка в виде змеи, выглядывающая из-под рукава жакета. Татуировка двигалась, скалила пасть и даже шипела, словно норовя соскользнуть с чужого предплечья и впиться мне в шею.

– Насмотрелась? – вновь хмыкнула девушка, очевидно, приметив мое замешательство. – Узнала?

– Прочитала вообще-то, – отозвалась я не без сарказма. – Ты Октавия Кейн. У тебя на бирке написано.

В незапамятные времена Кейны были вполне себе Блэквудами – до сих пор сохранили ту же масть, характерную внешность и паршивый характер. Нет, сговорчивых ребят среди тёмных вообще не водится, уж это я успела уяснить, в том числе на своём примере, хотя тёмной-то была всего два дня. Но Блэквуды, а впоследствии и Кейны, которых из тех самых Блэквудов выгнали за «связь мерзейшую и всем богам противную со всякой нелюдью», по паскудству превосходили всех. Под «нелюдью» в данном случае понимались не абы кто, а самые настоящие демоны Пекла. И даже по меркам тёмных, известных своей непритязательностью в постельных делах, это было нечто из ряда вон выходящее. Все знают, что Найтстары путались с фейри; Сангстерам приписывали связи с вампирами; Блэквудам… да тоже что только не приписывали. Однако же у большинства «наичистокровнейших» хватило ума пресечь все сплетни, сжечь пергаменты и гобелены, а особо болтливых извести под корень. Болтать-то болтают до сих пор, но доказательств нет, а по бальным залам да гостиным чего только не треплют.

Кейнам ума не хватило. Свое происхождение они не просто не скрывали – гордились. Да и скрыть такое, честно сказать, трудновато. Если простому демонологу, чтобы призвать какую-нибудь жуть, требуются пентаграммы, гексаграммы и прочие выкидыши прикладной геометрии, куча свечей, да не каких-нибудь, а специально заклятых, и хитровымудренный ритуал, Кейнам достаточно просто позвать. Щелкнуть пальцами, окликнуть… в общем, прилагать особые усилия для своей магии им ни к чему. Что уж там, поговаривают, их фамильяры – те же демоны из Пекла. И глядя на нарисованную змею, ползущую по руке Октавии, я в это охотно верю.

– Ну вот и познакомились, – с кривой усмешкой отозвалась она и снова зашагала по коридору. – Шевели туфельками, принцесса. Если мы с Крайтом останемся без завтрака, разрешу ему сожрать тебя.

Ну просто замечательно. Татуировка ещё и не татуировка вовсе, а самая настоящая змеюка. Прелестная компания, чудесные сокурсники.

Одна мысль не давала покоя. Октавия Кейн не просто дочь своего проклятого рода. Последняя дочь, единственный ребёнок. Отец, помнится, напился на радостях, когда узнал, что все проклятые твари убиты каким-то смельчаком, и сильно сокрушался, что Кейны не сгинули окончательно. Теперь эта мысль осела горечью на языке – я тогда была маленькой, очень боялась «проклятых тварей» и расстраивалась вместе с папой.

– Как тебя выпустили из дома? – ляпнула я первое, что пришло на ум. – Ты же…

– За дом испугались, вот и выпустили, – хмыкнула Октавия. Неохотно, но всё же повернула голову ко мне. – И охраняли потом три года, пока не поняли, что я и сама могу охранять кого угодно. Хоть её величество. Ещё вопросы?

Я мотнула головой, а затем, не удержавшись, всё же спросила:

– А меня тоже будут… ну… три года охранять?

– Тебя, красотуля, если понадобится, и все шесть охранять будут.

– Почему?

– Потому что, – отрезала Октавия. Как будто это всё объясняло! Но, видя моё явно недовольно лицо, она сжалилась. – Меньше знаешь – крепче спишь, слышала такую фразочку? Обратись к Таю. Захочет – расскажет.

– А если не захочет?

– Пригрози поджечь – чай не камень, не сдюжит, – пожала плечами она. Но на мгновение всё же улыбнулась. – Пошли уже, а то впрямь всё сожрут, оглоеды.

И мы пошли. По коридорам, светлым и пустым – очевидно, все и впрямь уже в столовой, вовсю уничтожают завтрак. Ну или хотя бы прогуливаются по территории Академии – погода сегодня солнечная.

Далеко, правда, не ушли. В тот момент, когда я уже ощутила запахи столовой, даже уловила тонкий аромат любимых шоколадных пирожных, дорогу нам вдруг перерезал Роберт. Надо же, а я ведь о нём даже не вспоминала до этой минуты…

Удивительные вещи с мозгами творит тёмная магия.

– Лисандра! – окликнул он меня, поспешил к нам.

 Куда там. Октавия ловким движением задвинула меня себе за спину, вытащила из кармана брюк руку. А змея уже и не нарисованная вовсе а самая настоящая – шипит, переливается чешуёй, скалит клыки, с которых капает яд…

– Шел бы ты отсюда, Лайтнинг, – проговорила Октавия. – Видит Царица, я нынче не в духе.

– Если кому и стоит отсюда… – он покосился на меня и бранное слово всё же проглотил, – идти, то тебе, Кейн.

– Серьёзно?

– Вполне.

Вокруг Роберта угрожающе заплясал вихрь огоньков, отчего я вздрогнула – драки не хотелось, а как встрять в стычку между стражем и демонологом, я представления не имею.

Змея соскользнула с руки Кейн, подозрительно увеличилась в размерах, отчего стала напоминать не гадюку, а чуть ли не василиска. Раскрыла вовсе не гадючий капюшон…

«Ему конец», – подумалось мне. Странно так подумалось. Отстраненно.

– Убери, – велела Октавия.

От её тона и мне тут же захотелось убрать что-нибудь. Себя, например, и как можно дальше.

– Леди Кейн, прошу, не нужно, он просто хочет поговорить, – с трудом заставив себя отмереть, проговорила я.

– Леди? – удивлённо уставился на меня Роберт, скривившись при этом так, будто перед ним сейчас не две девушки, а какие-нибудь саламандры. – Помилуй, Лили, ты слишком добра. Вот это чудище – леди? Да как бы не так!

– За языком следи, Лайтнинг, – огрызнулась Октавия, а её змея зашипела. – Я тебе не неженка Фарли и не чистоплюй Сангстер. С дороги.

– Ты – Кейн, – выплюнул Роберт. – Тронешь меня, и даже на тюрьму можешь не рассчитывать.