Свобода уйти, свобода остаться - Иванова Вероника Евгеньевна. Страница 86

— Вы так хорошо разбираетесь в этом вопросе... Почему?

— Полагаю, потому, что сам побывал в шкуре безумца. А может, так и не вернул себе здравый рассудок.

Шутит, и шутит весело, а не горько. Надеюсь, ему понравится задуманный мной подарок. Уж ТАКОГО точно ни у кого больше не будет!

И всё же не удерживаюсь от вопроса:

— Скажите... когда вы читали эти строки, мне показалось, что вы в своей жизни совсем недавно испытали нечто созвучное. Я прав?

Джерон серьёзно кивнул.

— Да, именно так. Я попрощался с надеждой на счастье. Одной из. А вот вы, надеюсь, не повторите мою ошибку. Женщина, для которой написаны эти стихи, наверное, счастлива быть любимой вами?

— Хотел бы я знать...

Он растерянно удивился:

— Не знаете? Как такое возможно?

— Понимаете, мы были соединены супружескими узами во исполнение долга, а не для обретения счастья. Она должна стать матерью будущего Стража.

— Но вы любите? Почему же она не может любить?

— Кажется, её тяготят наши отношения.

— Как печально... Впрочем, так и должно быть: отказаться от свободы можно, только обладая ей в полной мере, и не иначе.

В полной мере... Вот оно, то самое. Наис никогда не чувствовала себя свободной: ни в детстве, ни в юности, а уж после того, как стала моей женой, и вовсе попала в рабство. Почётное, для кого-то завидное, но всё равно тягостное. А я не хочу, чтобы она чем-то тяготилась. Не хочу и сделаю всё возможное, чтобы... освободить её. Освободить.

— Я отлучусь на пару часов, а когда вернусь, приглашаю вас отметить отъезд в том самом трактире, помните? Как вам планы на вечер?

— Весьма приятственные! Буду ждать вашего возвращения с нетерпением.

Он поклонился и вышел из кабинета, а я направился к своему любимому зеркалу.

Кинн-Аэри, королевская резиденция

середина вечерней вахты

— Вы не балуете меня своим обществом, Ра-Гро. Вам не стыдно?

— Прошу Ваше Величество простить недостойного слугу.

— Прощение нужно вымаливать другими способами. И вы отлично знаете, какими!

Тонкий шёлк домашнего платья слегка приподнялся на упругой груди, обрисовывая плавные линии с пугающей чёткостью.

— Вы сегодня крайне нерешительны, dan. Этому есть причина? Ваше здоровье не позволяет...

Я опустил взгляд на бархат кожи цвета топлёного молока, виднеющейся в разрезе воротника. Вдохнул аромат тёплого и податливого, но могущего в единый миг стать твёрже стали, тела. Прислушался к биению пульса полнокровного ручейка на длинной шее.

— Я пришёл говорить о деле, Ваше Величество.

Она сделала шаг, прильнула ко мне, пощекотала распущенными локонами мою щёку и шепнула:

— Дело может подождать.

— Только не это.

Руала куснула мочку моего уха.

— Упрямец... Я буду гневаться.

— Как вам угодно, Ваше Величество.

Она отстранилась, вперила взгляд жёлтых немигающих глаз в моё лицо.

— Что ж, если вы столь непреклонны... Я слушаю.

— Я пришёл, чтобы просить о разводе.

— Не понимаю.

— Позвольте Наис и мне перестать быть супругами.

Руала нахмурилась, убрала с лица прядь волос, задумчиво качнула головой, запахнула полурасстегнутое платье и подошла к королевской постели.

— Объяснитесь, dan.

— Время, которое благоприятно для зачатия будущего Стража, неумолимо приближается, Ваше Величество. Я исполню свой долг, как надлежит, но прошу: освободите от него Наис.

— На каком основании?

— Мой сын не сможет вырасти в окружении ненавидящих друг друга родителей.

— Неужели?

— В свете открывшихся обстоятельств я уверен, что отсутствие взаимопонимания между матерью и отцом Стража может привести к опасным последствиям для города.

— И как вы видите будущее?

— Я выберу одну из дочерей рода Ра-Элл, возможно, даже из-за пределов Антреи, лучше, если она будет происходить из не слишком богатой семьи: тогда мне удастся завоевать её расположение довольно легко.

— Она будет считать себя обязанной, это хотите сказать?

— И это тоже. Но по крайней мере, я не совершу прежних ошибок, и моя супруга будет чувствовать себя необходимой и...

— Любимой?

— Да.

Руала помолчала, гладя ладонью покрывало.

— Вы заставите себя полюбить другую женщину?

— Да Ваше Величество.

— Только потому, что...

— Я не хочу заставлять Наис любить меня.

Королева усмехнулась.

— Иногда ты ведёшь себя, как опытный воин, но временами оказываешься просто глупым мальчишкой, Рэй.

— Вы удовлетворите моё прошение?

— Если ты, в свою очередь, тоже кое-кого кое-чем удовлетворишь.

Тонкие пальцы медленно спустились сверху вниз, задерживаясь у каждой пуговицы домашнего платья на время, вдвое большее необходимого.

— И чем убедительнее будут твои просьбы, тем быстрее ты добьёшься желаемого.

Шёлк, не задерживаемый более ничем, стёк с королевского тела.

— Только не притворяйся мучеником, Рэй: я знаю, что твоё удовольствие больше моего, потому что, любя меня, ты проводишь время сразу с двумя женщинами, а я получаю только одного мужчину, да ещё занятого мыслями вовсе не обо мне!

Да, таков мой маленький секрет. Мой, Руалы и Наис. Две подруги частенько доставляют друг другу невинные радости, потому что моя супруга не имеет права смешивать кровь с другим мужчиной, королева же, до своего замужества обязана избегать проблем, связанных с неуместным зачатием, а со мной можно быть уверенным в полной безопасности, поскольку моё семя даст всходы в лоне только той, что принадлежит роду Ра-Элл. Не знаю, делал ли что-то подобное мой отец, но для меня близость с Её Величеством — единственная возможность ощутить близость с Наис. Преломлённую чужими ощущениями и восторгами, но хоть так...

— Ну же, dan! Вы же не хотите, чтобы королева простыла и надолго слегла в постель?

— Почему же? Чем дольше вы будете в ней оставаться, тем больше у меня будет шансов греть её для вас...

Торжествующий смех Руалы утих только, когда я задушил его поцелуем.

Пятнадцатый день месяца Первых Гроз

Антреа, квартал Линт, Королевский Приют Немощных Духом,

окончание утренней вахты

— Всё в порядке, Рэйден?

Заглянувший в кабинет Олли тревожно нахмурил рыжие брови.

— Да. Почему спрашиваешь?

— Ты какой-то подозрительно тихий... Перепил вчера?

Перепил? Ни в коем разе. Руала так меня вымотала, что сил на пьянку не осталось. Впрочем, Джерон не настаивал: похоже, и ему самому хотелось сохранить память о последних часах в Антрее, а не утопить сознание в вине. Но мы почти не разговаривали. Сидели, медленно цедили крепкое вино, слушали бродячего музыканта, из тех, которых Савек время от времени приглашает для увеселения посетителей трактира. Думали каждый о своём, что называется. А сегодня спозаранку попрощались в Речном порту. И моё подношение оказалось кстати. По крайней мере, Джерон был искренне рад, чего совершенно не скрывал. После проводов возвращаться домой не хотелось, и я направился в Приют, чтобы в его тишине и покое расставить все знания на предписанные им полочки.