Дингир (СИ) - Касперович Виталий. Страница 35

— Понятно… ты довольно умна. Значит, ты и без меня знаешь, насколько он опасен.

— Так даже лучше.

— Почему? — спросил Раш и далее сам ответил: — Чем больше дичь, тем слаще пир?

— Вот-вот!

— А как же я?.. Ведь я намного сильнее его, как ты распорядишься мной?

— Ты главное блюдо! Лучшее надо оставлять напоследок!

— Вот как… — улыбнувшись, сказал Раш. — Я так и думал. Мы мыслим одинаково.

— Выходит, что так… Не часто это происходит, точнее… никогда. — Её улыбка вдруг заиграла нотками подозрительности: — А не пытаешься ли ты заговорить мне зубы?..

— Нет. Я говорю тебе только правду. Лжёт лишь тот, кто слаб перед правдой, а она сейчас на моей стороне.

— Хорошо сказано, я запомню. Но всё же, почему ты так отличаешься от всех?

— У меня есть свободный разум, который принадлежит только мне. Ты такая же, но извини Мика — ты всего лишь человек. Однако я знаю, что ты из себя представляешь, и это мне нравится, поэтому я и не хочу тебя убивать.

— Какой же ты… — трепетно прижала она руки к груди, её глаза смотрели на Раша как метеор на Солнце, — какой же ты поразительный. Нет страха, только одна уверенность в себе.

— Ты до сих пор не веришь мне, Мика? По-твоему, я просто умалишённый?.. Ты смогла под градом боли превратить свой разум в воздух, и ты до сих пор способна отрицать нечто очевидное? В тебе нет шаблонов вовсе, так почему же ты отвергаешь мысль, что перед тобой находится не человек?.. Суди рационально, Мика, все факты перед тобой… сложи их воедино.

“Раш, может лучше, ты просто ей всё покажешь, а? — добавил Нибрас. — Зачем бессмысленно чесать языком? Так она точно тебе не поверит”.

“Нет, она сама должна допустить подобное в своей голове, а иначе… она нам не союзник”.

Мика дала ответ только спустя минуту; голос звучал слегка печально:

— Люди часто притворяются теми, кем они не являются, они часто… обманывают.

— Понятно, вот где находится твоя стена. Ты настолько не доверяешь людям, что отвергаешь все их доказательства. Думаю, это твой последний шаблон… и его надо уничтожить.

— Интересные термины ты говоришь, я и не думала об этом в таком ключе… “шаблоны”. Да, и вправду: человек, сама его суть выстроена из этих шаблонов. А я называю это “Клетками”, и в них люди живут припеваючи, так как не знают, насколько этот мир велик и прекрасен. Никакой свободы мысли, они даже не способны на толерантность к другим. Но когда возникает мода к толерантности, то им в клетку подкидывают это мясо. Они с удовольствием начинают его поедать, и тогда забывают о свободе. Забывают, что они находятся в клетке. Люди слепы сами к себе.

“Раш, она тебе никого не напоминает?” — спросил Нибрас.

“Да… Пака. Она напоминает Пака”.

“Она случайно не его родственница?”

“Ты же сам знаешь, что у Дингира не может быть других родственников — это исключено”.

“Я просто пошутил”.

Позади Мики встряхнулся крест Вадика, когда тот в очередной раз попытался высвободиться. Девушка, показав на лице недовольство, развернулась и направилась к столу с утварью.

— Ну, хорошо! Ладно! — воскликнула она. — Не хочешь со мной играть так и скажи! Ты мне только мешаешь разговаривать с Рашем!

Вооружившись плоскогубцами и секундомером, она пошла к Вадику; этот шаг был наделён гневным исполнением.

— Все вы так! Все хотят, как можно быстрей от меня свалить! Ну и катись к чёрту!

Со словами она оттяпала от живота Вадика двухсантиметровый кусочек плоти. Пытаемый заорал, но быстро взял себя в руки.

— Ха-ха-ха! — сквозь боль посмеялся тот. — И это всё, сучка ты драная?! Со мной и не такое делали!

— Возможно. Однако этого ты не выдержишь. Знаешь, какая боль самая адская?.. Та, которая долго длится: Через минуту я этими плоскогубцами оторву от тебя ещё небольшой кусочек. А потом ровно через минуту ещё один. И ещё, и ещё. Места я буду выбирать самые разные и со временем ты, такой крепыш, съёжишься в клубочек, будто маленький котёнок. Паранойя боли будет атаковать тебя непрерывно, ожидание боли и страх сломают твою психику. И это никогда не прекратится!

Инструмент вновь оттяпал кусок плоти; внезапно, как металлическая пиранья, укусившая ногу в мутной воде.

“Эй, Раш, раз уж ты так сдружился с этой бабенцией, то не мог бы ты попросить её убить Вадика как можно скорее?”

“Зачем, ведь пока он жив, у нас есть больше времени, чтобы её убедить?”

“Не нужно. Она уже втюрилась в тебя по уши. Просто скажи ей убить его!”

“Нибрас ты мне тогда так и не ответил: почему ты боишься Вадика?”

“Дурное предчувствие ясно!”

“С чего бы?”

“Да не знаю я!.. Просто я думаю, что он несёт гораздо больше опасности, чем кажется”.

“Он такой же, как мы?.. Ты к этому клонишь?”

“Нет, он что-то пострашнее”.

Раша отвлёк очередной вопль Вадика.

Мика снова включила секундомер и, ожидая пока числа бегут, она, покачивая головой начала напевать сомкнутыми губами какую-то мелодию…

“Если ты прав Нибрас, то почему Вадик до сих пор не освободился? Ведь он явно не хочет завербовать Мику как мы”.

“А мне почём знать? Я говорю, как чувствую! Это ты у нас голова, вот и думай!”

“Во всяком случае Вадик может что-то знать о планах Пака. Мы должны его допросить”. — Далее Раш произнёс громко вслух: — Слушай Мика, могу я тебя кое о чём попросить?

— Да конечно, Раш.

— Ты ведь и так его пытаешь в своё удовольствие, так почему бы не добавить веселья?

— О, хочешь поиграть с ним в ролевую игру? И что же это будет?

— Пытка с пристрастием — в улыбке ответил Раш. — Его зовут Вадик и представь, что он шестёрка одного плохого ублюдка и из него надо выудить информацию о том, что задумал его босс. В общем, стандартный сценарий, а его босса зовут: Пак.

— Какой ты затейник, Раш. Мне это нравится. Да-да! Конечно да! Интересно, почему я сама об этом не подумала?

Мика, заряженная новой энергией, едва не подбежала к столу с пыточным инвентарём, далее она смахнула оттуда большое долото для камня и молоток.

— А теперь, шестёрка по имени Вадик — говори, что задумал Пак, а не то я обработаю тебя как статую. Как говорил Микеланджело: “Внутри каждого куска мрамора скрывается скульптура, но только настоящий творец способен найти её”.

“Да, но плоть не камень, она сделала очень странный выбор инструмента” — сказал Нибрас.

“Это не для плоти, думаю, она будет штробить его кости напрямую”.

“Веее!.. Знаешь Раш, если бы у меня было тело, то оно сейчас бы дёрнулось. По своей кровожадной изобретательности она не уступает даже Паку”.

Первый удар пробил плоть и упёрся в ключичную кость. Пленник даже не пикнул. Потом Мика наклонила рукоять долото и стукнула по ней молотком: плоское лезвие проскоблило ключицу и вошло в костный мозг — эту боль уже было невозможно сдержать.

Мика, впитав на слух эти сладкие возгласы, ещё заметнее повеселела и начала беспрерывно стучать молотком, при этом мастерски орудуя жалом, меняя его направленность. Вадик извивался как ящерица, привязанная к сковороде. Данная боль имела не похожий на прочие раны характер, и подготовиться к такому не смог даже опытный киллер. Однако та боль, исходящая из центра его груди, значительно разбавляла боль в ключице, поэтому Вадик продолжал оставаться в сознании.

Истязательная деятельность Мики с виду казалась не систематичной, но когда она впилась тремя пальцами в эту небольшую рану и вынула оттуда кусочек кости, то стало ясно, что она этого и добивалась.

— Вот… — сказала она, поднеся добытое “ископаемое” к лицу Вадика. — Это было внутри тебя. Это и есть ты. Именно от твоих костей прорастает всё остальное. Они — твой стержень. Я проверила — дальше этого, внутри ничего нет, это конец… а вот твоя голова другое дело. Там, в самом центре находится мозг. — Мика прикоснулась уже тёплым инструментом ко лбу пытаемого и приготовилась стукнуть молотком по рукояти. — Тебя кажется Вадиком звать, да?.. Так скажи же мне Вадик: что задумал Пак?