Эффект Эха (СИ) - Граменицкая Елена Владимировна. Страница 32
– Итак, повторю вопрос – сколько старушек сидит на той лавочке?
Урок арифметики в первом классе.
– Ну, три!
Левый ангел протянул руку и легким жестом, напоминающим движение ластика по холсту, стер бабушку с ходунками.
– А сейчас?
Оля заморгала, всмотрелась внимательнее. Две старушки, словно не заметили пропажу болтливой подруги, продолжали кивать головами и уже смотрели друг на друга.
– Я не понимаю…
– Еще немного коррекции.
То же движение ластика.
Оставшись на лавочке одна, бабушка развернула газету и погрузилась в сводки новостей.
Оля закрыла лицо руками. Сумасшествие заразно! А в дождливом воздухе безумная инфлюэнца распространяется мгновенно.
«Не дай мне, Бог, сойти с ума!
– Уж лучше посох и сума», – голосом Риммы, закончил Красавчик пушкинские строки, а потом не к месту добавил:
– «Так то при жизни, а здесь уже Тот Свет и есть» Не так ли?
Сидящий справа паренек хлопнул Красавчика по плечу – достаточно!
Вновь просунул птичью лапку под локоть Оли и зашептал:
– Не обращай внимания на истребителя бабушек. Хочешь, он их с дюжину нарисует. Ты только скажи! В платочках или в шляпках? Или ты предпочитаешь старичков, а может собачек? Какой породы? Любой каприз. Только не плачь, Оленька. И ногти не грызи! – Хлюпик легонько ударил Олю по пальцам, – понимаю, ты нервничаешь, не каждый день встречаешься с хранителями, но грызть ногти, тем более при мужчинах – моветон.
– И не смей плевать через левое плечо и чураться, – недовольно пробурчал Красавчик, – а то взяла привычку. Как что плохое в голову взбрело, сразу три раза наотмашь, только и успеваешь нагибаться!
Оля повернулась к нему и затрясла головой. Бред какой-то!
– Я не сумасшедшая, я здорова.
– Конечно, здорова, просто крепко спишь, а просыпаться еще рано. Надо успеть сделать одну очень важную вещь, – шепнул на ухо Хлюпик.
– А чтобы ты поверила в сон, оглянись вокруг, сейчас будет мой любимый фокус, – Красавчик театрально щелкнул пальцами.
Дождливый больничный парк застыл в кадре, окрасился в теплые тона сепии, превращаясь в старинную выцветшую фотографию.
И вдруг по снимку пробежала паутинка мелких трещин. Картинка ветшала на глазах, и стоило подуть ветру, разлетелась хороводом снежных хлопьев.
– Срочно высунь язык, – шепнул Левый Ангел.
Оля брезгливо сморщилась.
– Давай-давай! Я добавил ванильного сахара. Сим-салабим —алахай-малахай! Не хочешь? Ну, тебе никогда не угодишь.
Еще один щелчок пальцами.
Ванильные хлопья прекратили замысловатый танец, сложили привычную дождливо-осеннюю картинку. Мир ожил, но изменил светочувствительность, став негативом. Деревья, трава, больничные корпуса вспыхнули серебром на фоне черного ониксового неба.
Подул ветер, Оля восхищенно вздохнула, любуясь падающими, мерцающими лунным светом листьями, фосфоресцирующими бликами луж на атласе асфальтовой дорожки, перламутром газонной травы с вкраплениями угольно черных дождевых капель. Белоснежная ворона опустилась на сверкнувшую ветку дуба, окликая приближающуюся стаю.
– Теперь веришь, что спишь?!
Красавчик мановением руки вернул больничному парку естественный окрас.
– Круто, да? Он – мастер спецэффектов! – паренек в бейсболке протянул Оле бумажный платок, – вытри глаза и высморкайся.
Промокнув потекшие ресницы, та неуверенно кивнула.
«Если я сейчас сплю, то многое становится ясно. Не было странного разговора с Пашей, мой Антон никуда не пропадал, Вера Артуровна лежит в одиннадцатой палате, женщина-насекомое там же. Все в порядке, точнее в относительном порядке»
– Так, стоп! – окрик Красавчика прервал ее мысли, – Спайдермен, пора сказать ей правду. Если она не осознает трагичность ситуации, все наши усилия пойдут насмарку.
Развернув к себе Ольгу, Левый Ангел цепко поймал ее взгляд.
– Мир вокруг тебя не су-ще-ству-ет! Это фикция, мираж. Иллюзия, сотканная руками фокусников. Моими, ну и вот этого бездарного имитатора! Ты спишь, достаточно долго для того, чтобы поверить в новую жизнь. Я создавал псевдореальность, пользуясь твоими воспоминаниями и воспоминаниями твоих родителей, а мой брат для собственного развлечения засовывал в него клоунов. Я добавил элементы грезы – только во сне люди ходят задом наперед, когда ноги устают и деревенеют, они разворачиваются спиной и идут, так намного удобнее. Я оживил Серегу Бодрова, не вовремя мой любимый актер ушел. Ты знакомилась с некоторыми людьми, не предполагая, что они таковыми не являлись. Материализованные подобия, фантомы. Мы их придумали вместе с Человеком Пауком, чтобы от скуки не умереть.
– Говори за себя! Прыгнувшая под колеса старушка меня совсем не насмешила, – встрял с замечанием Хлюпик.
– Зато тебя порадовал поступок нашей Олечки, бросившегося ей на помощь. Ах, сотовой связи нет! Ах, ни одной попутной машины! Спасу сама, чем я не сестра Спайдермена!
– Согласен. Оригинально вышло. А дальше у меня прокол за проколом. Артисты, срисованные с комиксов, стародавнее метро, гуманитарная помощь в кокосовых крошках, пиджак с искрой, липы на Тверской.
– Ага, девочка ни на один твой маячок не повелась, не «проснулась». Потому что только я – мастер иллюзий! А ты жалкий подмастерье! Мои декорации были правдоподобны и убедительны, даже ретро детали отлично вписались в новую реальность. Газировка в стеклянных стаканах, бумажные обои, мама в сарафане.
– Простите? – пискнула Оля, пытаясь хоть что-то понять, – где я сейчас, черт подери, нахожусь?
– Люди – удивительные существа. Чуть что не так – просят черта их подрать. А стоит черту нарисоваться, зовут нас. Верят в то, чего сами не знают и никогда не видели. Упрямые как дети. Пора, расскажи ей.
В насмешку Красавчика закралось легкое злорадство.
Хлюпик выдержал необходимую, добавившую трагизма, паузу.
– Ольга, слушай меня очень внимательно, не перебивай и постарайся поверить всему.
Мы законсервировали твое сознание за пять минут до взрыва самолета, совершающего регулярный рейс аэропорт Хитроу – Шереметьево 13 октября 2015 года. В той авиакатастрофе погибли двести двадцать человек, включая членов экипажа. Твое тело опознано безутешными родителями, прах захоронен в семейном колумбарии на Даниловском кладбище 20 октября в два часа пополудни. Щепотка пепла, вот и все, что номинально осталось от Ольги Сергеевны Миро, ибо выловить из холодного Ла Манша почти ничего не удалось, на то и был расчет …, – паренек провел тонкими пальчиками по запястью «покойницы».
Оля снова затрясла головой (нет-нет-нет) и отбросила его руку.
– Не может быть! Я живу, дышу…. Я могу чувствовать.…Идите вы оба к черту, клоуны.
Подросток устало вздохнул.
– Каждый раз одно и то же. Идите к черту, клоуны! Хоть бы раз с людьми возникло взаимопонимание. Хоть бы раз кто-то из них по-дружески обнял и поблагодарил за помощь и поддержку. Ладно. Будут тебе доказательства! – открыл ноутбук, пробежавшись по клавишам, набрал в поисковике дату – 13.10.2015, – читай!
Мгновенно появившиеся ссылки на каналы новостей не оставили сомнений в правдивости его слов. Новости были чудовищные.
«Взрыв над Ла-Маншем», « Страшная статистика национального перевозчика», «Авиакатастрофа – спланированный теракт или человеческий фактор?»
– Не верю, – упрямо твердила Ольга.
– Твое сознание помнит все, вкус, запахи, ощущения, восстанавливает зрительные образы, осязательные реакции. Оно даже в состоянии реанимировать чувства. Влюбленность, ревность, обида, раскаяние. На самом деле все вокруг – иллюзия. Слепок, летящее по бесконечной спирали подобие твоего мира. Зеркальное отражение воспоминаний о нем. Ты – центр крошечной одноименной Вселенной, воскрешенной нами с определённой целью.
– И с какой целью вы устроили этот цирк? Зачем ради меня придумали целую Вселенную?
Красавчик усмехнулся.
– Размечталась! Мы любим и бережем тебя, но не преминем обвинить в гордыне. Не ради тебя разыгрывается это представление, и даже не ради «Христианского братства», погибшего в полном составе, не ради вице-президента и трех директоров Газпрома, летевших в бизнес классе. А ради одного единственного ребенка, оставленного без опеки и задохнувшегося от крошечной бусинки.