Наследие проклятой королевы (СИ) - Осипов Игорь. Страница 32

— Роза, что случилось? — ласково, но в то же время с небольшой насмешкой спросил профессор.

— Она платье испортила-а-а-а, — не переставая реветь, ответила девочка и встала посередине комнаты.

— Кто она?

— Волшебная бочка для старки-и-и-и.

Глушков тихо усмехнулся и снова повернул камеру к себе, чтоб заговорить на русском:

— Полюбуйся, Юрий, вот что значит разница в менталитете и технологиях. Земной порошок и стиральная машинка не предназначены для местных тканей, окрашенных натуральными красками. Теперь это платье бледно-бежевое в синих разводах. И заметь, девочка не сама испортила платье, это машинка виновата. Кстати, можешь познакомиться с контрольным образцом. Я скинул запись тренировок Розы по моей экспериментальной методике и результаты работы датчиков. Там для каждого типа магии есть свой раздел с пояснениями и предположениями. А теперь к сути, задавай вопросы. Запись интерактивная, по тегам переходит к ответам.

Я почесал в затылке и поглядел вставшую рядом со мной Катарину. Храмовница с любопытством рассматривала Глушкова, не выпуская при этом из рук валькирию со светофором. Мне же было непонятно, что спрашивать. Чтоб спрашивать, надо иметь хотя бы самые основные понятия, а я, кроме обожжённой руки, пока ничего не почерпнул из всех этих визитов. Зато вспомнились слова Лукреции, что имеющий кисти и краски ещё не художник. Вот о кисточках и спросим.

— Проф, что такое магия?

Изображение дёрнулось, Глушков сменил позу и выражение лица, и даже тени на стене сместились, что означало, что этот кусок был записан немного в другое время. Было бы желание, можно было бы заставить Систему восстановить по тени хронологию записи кусков.

Тем временем профессор кашлянул и начал отвечать:

— Пока не знаю, но это точно использование биополя для осознанного управления физическими явлениями.

— Ясно, что ни хрена неясно, яйцеголовый придурок, — пробурчал я.

— Попрошу не выражаться! — громко произнесло изображение и застыло в стоп-кадре.

— Блин, — пробормотал я, — он что, вбил в теги нецензурные выражения?

Вздохнув, я задал следующий вопрос:

— Что за симбионт у меня в голове, и как с ним договориться?

Профессор завис на пару секунд, пока ноут обрабатывал мои слова и искал наиболее подходящий кусок записи.

— Магосимбионт, — произнёс Глушков и сделал паузу, как лектор, готовящийся раскрыть тему занятия, — это теоретически допустимый квазиживой элемент, встроенный в биополе мага. Магосимбионт позволяет оперировать так называемым внешним контуром. Это часть биополя, контактирующая с окружающим миром. Пока не могу подобрать набор команд к магосимбионту, но, судя по всему, они аналоговые, а не цифровые и завязаны не на дискретных параметрах, а оперируют ассоциативными рядами и биоритмами мозга. Например, когда Роза пытается колдовать и сосредотачивается на субъекте колдовства, нечто синхронизируется с бета-ритмами, наиболее активными в лобных долях мозга, а уже потом происходит череда внешних воздействий на окружающую действительность. Я пока анализирую процесс.

Изображение снова дёрнулось, причём день сменился ночью, а перед профессором возник стакан с кофе.

— Я тут подумал, — произнёс Глушков, — этот квазиживой объект может быть не один. Знаешь, как сопроцессоры в сложном компьютере. Кстати, видеокарта — тоже очень сложный сопроцессор, подчинённый основному, но если центральный чип принимает решения, то видеочип, несмотря на большую вычислительную мощность, неспособен на такое, или способен весьма ограниченно. Не спрашивай, сам не могу нащупать нить. Может быть, ответ потом приснится, как Менделееву его таблица.

Ночной кадр опять сменился дневным, на заднем фоне послышался голос незнакомой женщины:

— Роза, пойдём, не мешай чисельнику. Видишь, колдует важные чары.

Проф сжал губы, сдерживая улыбку, и поглядел в сторону, но через секунду опять обратил всё своё внимание на камеру.

— Задавай вопросы.

Я подставил руки под подбородок и со вздохом уставился на экран. Что же ещё можно спросить?

— Можно ли уничтожить симбионт и не принесёт ли это вреда носителю?

Изображение несколько изменилось, теперь перед профессором возникла пачка распечаток и тарелка с лежащим там куском мяса.

— Не знаю, можно ли уничтожить симбионта, но точно возможно подавить деятельность. Но для этого необходимо вернуться на Землю. Земная энергетическая экосистема не подходит для этого объекта. Во всяком случае, у меня есть результаты двух опытов над нанятыми сельскими ведьмами, там чётко показано, что на Земле деятельность магии мгновенно прерывается, а после повторного попадания на Реверс активность восстанавливается в интервале от трёх до двадцати дней. Если предположить, что симбионт — живое существо, то в неблагоприятных условиях он впадает в анабиоз. Если это аналоговый сопроцессор естественного либо искусственного происхождения, то отключается во избежание повреждения, а потом перезагружается. Не знаю.

Дневное изображение снова сменилось ночным. Профессор тёр глаза и тяжело вздыхал. Чашка кофе перед ним — пустая. За окном играли на крохотных скрипах многочисленные сверчки.

— Не могу перестать думать над версией об искусственном происхождении симбионта. Если это правда, то всю нашу историю придётся пересмотреть. К тому же существование людей с симбионтами на не имеющей колдовской базы Земле, наводит на очень нехорошие мысли и даёт больше новых вопросов, чем ответов.

Картинка дрогнула. Глушков мгновенно стал бодрым и свежим, а на заднем фоне зачирикали дневные птицы.

— Я положил несколько приборов, которые помогут магу с Земли разобраться со своим потенциалом. К каждому инструкция. И настоятельно попрошу почаще присылать результаты работы оборудования. И если будет возможность, поймать несколько магических животных, чтоб можно было провести сравнительные опыты.

Проф замер в стоп-кадре, ожидая продолжения расспросов, но я получил что хотел. Избавиться от этого можно. Нужно лишь вернуться домой.

Если бы в этот момент рядом возникла как в мультиках парочка из ангела и беса, то прогрессор с вилами и в красном шлемофоне шептала бы, что нужно сваливать с этой чёртовой планеты, пока твои мозги не вскипели от непонятной хрени или всякие монстры не раскидали потроха Юрки на площади в проклятый гектар. А чувак с белыми крылышками, в белых кальсонах и нимбом над головой молча строил бы невинную моську.

— Что же делать? — произнёс я и опустил голову на столешницу.

Я сейчас как витязь у дорожного камня: направо пойдёшь — получишь скальпели яйцеголовых и лоботомию в придачу к «чужому» внутри, и непонятно, научники угробят при попытке извлечь это для своей кунсткамеры или тварь изнутри сожрёт. Но как вариант сдохну в одном из проклятых мест с такими помощниками, как Инфант Кровавого Озера; налево пойдёшь — вылетишь с работы, а то и совсем прикопают от якобы несчастного случая как слишком много знающего; а прямого пути нет, там дорожный знак «кирпич».

— Юрий? — тихо спросила стоящая за спиной Катарина. — Ты яси?

— Не знаю, — тихо ответил я и ощутил руку девушки на своём плече.

— Поделишься тяготами? — спросила она.

Я вздохнул. Парень в красном и с вилами подлетел к уху и начал зловеще шептать:

«К чёрту бабу. Погорюешь и новую найдёшь. Улетай на родину, там отец возьмёт тебя на завод, дорастёшь со временем до заместителя директора. По пятницам — пивасик. В выходные — приставка с играми. Лепота».

— Бли-и-ин, — протянул я, дожидаясь ответа чувака в белом.

Тот достал книжку и начал цитировать Пушкина:

«Но жена не рукавица:

С белой ручки не стряхнёшь,

Да за пояс не заткнёшь».

А захлопнув книгу, произнёс:

«Ты же хотел доказать всем, что чего-то стоишь. Неужели свернёшь на половине пути? Неужели бросишь то, в чём тебя можно смело назвать первопроходцем, поставив твоё имя в один ряд с Берингом, Колумбом, Пржевальским, Челюскиным и Ермаком? И неужели откажешься от женщины, которой ты небезразличен? То, что тебя бросила та дура, так не все такие. Катарина лучше в сто раз. Она неспособна на обман, скорее по роже даст, сломав челюсть. Да и ты, приятель, неровно дышишь в её сторону».