Детектив на пороге весны - Устинова Татьяна. Страница 27
Ох, как он ненавидел, когда девицы пялились на него с изумлением! Это еще от жены пошло – та все изумлялась, как он чего не скажет! И было в этом изумлении столько тонкости, столько сарказма, столько скорби, что под этим взглядом его обуревало желание немедленно выброситься в окно.
– А откуда вы знаете?
– Оттуда, что я вчера на улице встретил Славку-программиста! Он теперь у вас работает, а когда-то у нас работал!
– Наш Славик?! У вас работал?!
– Ну да. Славик. А что? Почему он не мог у нас работать?! Мы тут рядом… в двух шагах!
– И что он вам сказал, интересно знать?
– Он сказал – вон в окне Анфиска-сыщица. Вы то есть, я извиняюсь. Я спрашиваю, почему сыщица? А он отвечает – потому что все находит и любые загадки отгадывает.
Анфиса молчала, но по ее носу Наталья видела, что рекомендация Славика ей польстила.
– А я и думаю, значит, она – вы то есть – не только медсестра, но и… детектив, так сказать.
Так как Анфиса продолжала молчать, он еще раз с тоской рванул свою манжету, покрутил запонку и уставился в окно.
– Ну, не к кому мне обращаться! – сказал он с тоской. – Какой еще частный детектив!.. Выдумки из телевизора!.. А мне надо… разобраться. Этот ваш… Израилевич сказал: в следующий раз вы того… помрете. Он говорит: накапливается отрава-то. Во мне накапливается.
Он отвернулся от окна, покачнулся и взялся рукой за голову.
Этот жест был странным, болезненным, каким-то натужным. Загорелые пальцы на бритой голове казались толстыми и неуместными, он неуверенно потер висок и опустил руку.
Скулы у него покраснели.
Он не собирался устраивать никаких демонстраций, а получилось, что устроил.
Устроил словно специально для девиц с их «тонкостью» и изумленными взглядами!..
Та, которая с кудрями и шикарным бюстом, немедленно оказалась рядом с ним и вцепилась ему в локоть, уставилась в глаза и приоткрыла рот, и он стряхнул ее пальцы со своего локтя.
– Извиняюсь.
Кудрявая с бюстом куда-то отвернулась и сунула ему под нос стакан воды. Он взял стакан и попил немного.
Во рту было горько и так гадко, словно он жевал пенопласт и долго не мог проглотить. Вода вся застряла в пенопласте, в горло ничего не пролилось.
Анфиса смотрела на него довольно холодно.
– А… вы точно не алкоголик и у вас нет белой горячки?
– Точно и нет. Спасибо, Наташа.
– Пожалуйста, – пробормотала Наталья, никак не ожидавшая, что он запомнил ее имя.
Дверь открылась, и вошла Лида со своей чашкой в руке. Она никогда не оставляла чашку в шкафчике, всегда с собой носила. Она вошла, окинула медленным взглядом авансцену и перевела его в партер, где сидела Анфиса.
– В зале народу полно, – сообщила она скучным голосом, – а за столом одна Оксана. Как заведующей нет, так и в зале никто не работает, да, девочки?
Тут Наталья вдруг вышла из себя.
Она никогда не выходила из себя. А тут вдруг внезапно обозлилась.
– Чего тебе здесь надо, а? – спросила она пронзительным голосом. – Что ты все шпионишь, Лидочка?! Чего тебе не хватает?!
Она говорила и напирала на Лиду бюстом, и та хоть и нехотя, но начала отступать.
– И чашку свою прихвати отсюдова!
– Я чай пить хочу!..
– Вот когда мы уйдем, тогда и будешь пить! Не раньше и не позже! Поняла?
– Да что ты ко мне лезешь?! Не лезь ко мне!
– Это ты к нам не лезь!..
– Да я к вам не лезу, а только всяким бандитам в аптеке делать нечего! Их надо в милицию сдавать, не приглашать туда, где материальные ценности!
Наталья вдруг покраснела, как помидор, воинственно тряхнула бюстом и пихнула Лиду в коридор.
– А… а он не бандит, – выпалила она и зачем-то показала Лиде фигу, – он, может, ко мне пришел!
– А зачем это он к тебе пришел?!
– Ухаживает он за мной! Ну что? Съела?!
Илья Решетников распахнул глазищи и замер. Анфиса хохотала. Наталья захлопнула дверь перед возмущенным Лидиным носом, повернулась, погрозила Илье Решетникову пальцем.
– Что вы надо мной смеетесь?!
– Я? – удивился он. – Я не смеюсь.
По правде говоря, смеялась Анфиса. Наталья и ей погрозила.
– Нам надо работать, – сказала Анфиса, поднимаясь. – Извините нас, пожалуйста.
– Как работать? – поразилась Наталья. – Ты что? Разве не будешь ему помогать?!
– Наташ, ты с ума сошла!
– Да ничего я не сошла! – с досадой сказала Наталья. – Человек тебе говорит, что ему обратиться некуда, а ты что?
– А что я?
– А ты из себя… Лидочку строишь! Ну?! Ты же всякие головоломки, как орехи, щелкаешь!
– Ну вот, – оживился Решетников, – и Славка-программист мне то же самое сказал! Говорит, Анфиска все загадки отгадывает! Ну, соглашайтесь, девушка!
– А Славка-программист всем на вашей работе расскажет, что я Анфиска-сыщица из аптеки, да? И вся наша конспирация рухнет.
– Да никому он не расскажет! Он два года назад уволился, так я его в первый раз увидел вчера! Соглашайтесь, а? Я вам все расскажу, где бываю, что делаю, с кем встречаюсь, а вы на работе посмотрите, может, заметите чего!..
Он подумал и вдруг добавил совершенно другим тоном:
– Помирать мне за просто так неохота. Радости никакой в этом нету.
– Это точно, – согласилась Анфиса.
– А вы не маньяк? – осведомилась Наталья.
– Да какой, блин, я маньяк! Я грузовыми перевозками занимаюсь. Фуры у меня, понимаете?!
– Так вы води-итель?!
Это Наталья зря спросила. У него на лбу было крупными буквами написано, что он не водитель, а хозяин. Впрочем, может, подобного рода надписи были отчетливо видны только Анфисе?
– Да какой я водитель! Я директор. У меня фирма, грузовыми перевозками занимается. Мы все подряд возим. Машины. Пиво. Панели. Бревна. Ну, канистра у нас есть, ее нам всякие химики часто заказывают. Ну… еще там кое-чего. У нас даже лошадиный фургон есть и платформа для гоночных машин. И страничка в Интернете! – Видно было, что страничкой он особенно гордится. – Нам ее Арсений Троепольский сделал. Слышали про такого?
Так звали самого именитого в стране дизайнера сайтов. Он был молод, амбициозен, хорош собой, зубаст и профессионален. Его любили показывать по телевизору, и интервью с ним печатались в разных деловых газетах для посвященных, вроде «Ведомостей».
– Да, – пробормотала Анфиса. – Троепольский – это хорошо, он сайты не всем делает, насколько я знаю, но я-то не Троепольский! Как вы это себе представляете?! Вот завтра я явлюсь в вашу контору и скажу, что я… кто там я? Помощник?
– Ну, помощник. Или секретарша. Нет, секретарша у нас есть, куда я ее дену! Помощник, значит. И понаблюдаете, что там у нас происходит. Потому что если кто-то меня… того… отравить решил, это, значит, только на работе. Дома у меня не бывает никого. Только мать да тетя Света, домработница. Ну, жена заезжает, раз в год по обещанию, а больше… никого не бывает.
– Гости, собутыльники? Партнеры?
– Да не пью я, сколько раз говорить-то! И в гости ко мне не приходит никто, я не люблю… чужих! Это только на работе, точно!
– Анфис, случай как раз для тебя, – вдруг опять выдвинулась Наталья, – ну что ты, правда?..
– А если я не найду никого? Я же не профессиональный сыщик!
– Ну, значит, похороните меня тогда, – сказал Илья Решетников и улыбнулся, как все молодые мужчины, твердо уверенные, что не умрут никогда. – Все равно мне больше специального сыщика искать некогда. Мне прямо сейчас нужно!..
Анфиса допила из кружки остывший кофе и посмотрела в окно, за которым опять принялся дождь.
Единственное окно особняка напротив даже и под дождем блестело, как отполированное.
Вот странность какая.
Наталья почесала свои кудри, стрельнула глазами в Илью и замерла.
Ей-то что за интерес, вдруг подумала Анфиса с раздражением. Она-то что так уж хлопочет?
– У меня работы полно, – произнесла она, прислушиваясь к этому самому раздражению, – кто за меня работать станет?
– Да мы поменяемся! Хочешь? Я за тебя выйду пару раз в день, а потом у тебя вечерние смены будут, и ты к трем сможешь приходить. Правильно, да?