Чистильщики (СИ) - Булавин Иван. Страница 16

Так мы пробежали ещё несколько метров, когда рычание послышалось сразу со всех сторон. Стрелять пришлось веером, поскольку они были повсюду и атаковали, продираясь сквозь заросли. Досталось всем, атака сорвалась, но и до победы было далеко. Хотя, какая там победа? Ноги бы унести. Ещё один догнал сзади и бросился на Наташу, хватая зубами. Беда тупой твари была в том, что схватилась за ствол, а после выстрела хвататься стало уже нечем. Но и мы безнаказанными не ушли. Сквозь колючий кустарник просунулась когтистая лапа и легко царапнула её по бедру. Она вскрикнула и присела. Ткань брюк тут же пропиталась красным. А монстр из чащи предпочёл отступить. Схватив за руку, я буквально поволок её за собой. Она, сильно хромая, не сопротивлялась, просто старалась кое-как переставлять ноги и что-то бормотала. Кровь текла всё сильнее, штанина пропиталась уже до самого низа.

Оставалось совсем немного. Сейчас мы добежим, войдём в заветную дверь и будем спасены. А раны в баре быстро заживут, даже следа не останется. Только бы успеть.

Не успели. Я уже достал заветный «компас». Уже нажал маленькую кнопочку. Уже почувствовал вибрацию. Но сразу после этого мы упёрлись в засаду. Возле входа имелся небольшой пятачок, свободный от стволов деревьев, кустов и лиан. Там-то они нас и поджидали.

Случилось то, чего я и боялся, атака со всех сторон, я просто не успевал выстрелить в каждого лохматого монстра. Две или три пули нашли цель, заряд картечи из ружья свалил одного замертво, второй разнёс голову ещё одному, а потом было уже поздно стрелять. Пистолет, в котором закончились патроны, а затвор встал на задержку, я швырнул в огромную пасть, рядом монстр отшвырнул Наталью, а меня сбил с ног другой. Я ещё мог сопротивляться, кинжал вошёл в широкую грудь чудовища, да только и его когти впивались мне в тело всё глубже, вызывая болевой шок и фонтаны крови. Внезапно голова чудовища разлетелась вдребезги, обдав меня кровью и мозгами, хотя выстрела я не услышал, подумал, что Наталья всё же удержала ружьё и спасла меня. Умница. А больше я ни о чём подумать не успел, поскольку потерял сознание. Весь мир сжался в маленькую светящуюся точку, а затем пропала и она…

Перед глазами постепенно появлялся свет. Такой, знаете ли, причудливый свет. Что-то вроде рассвета над землёй, наблюдаемого из космоса. Вот шарик, а вот из-за его края показывается светило. Сразу подумал про кинокомпанию «Юнивёрсал», точно, там такая заставка.

Стоило мне немного проморгаться, как вернулась способность нормально видеть и воспринимать предметы. Оказалось, что это не солнце всходит над земным шаром, это лампочка Ильича выглядывает из-за гладкого черепа Глобуса, склонившегося надо мной. Кроме него в баре было много других охотников, они шумно обсуждали мой случай, давали советы друг другу и немного посмеивались.

Тут я вспомнил, что должен быть не один. Немного привстал, отчего не до конца зажившие раны на груди снова начали кровоточить. Но мне на них было наплевать. Из груди вырвался вздох облегчения. Наталья сидела рядом, завёрнутая в пушистый плед, и отхлёбывала кофе из огромной кружки, на которой были выведены три холопа, взявшиеся за руки. Это у Бармена такой юмор. Блузка на груди у неё была порвана в клочья, а на коже виднелись заживающие шрамы. Досталось ей, выходит, не меньше, чем мне.

— Бармен, ты мудак, — заявил я, забыв про субординацию, — какого беса ты меня туда отправил, там ведь тварей столько, что плюнуть некуда?

— Откуда мне было знать? — спокойно ответил он, — людей там нет, а насчёт фауны я тебя предупредил. Оружие было. Что ещё?

— Да и тварей ты перебил почти всех, — добавил Глобус с улыбкой, — мы только последних трёх застрелили. Бармен хотел одну живьём взять, да не получилось. Герой.

Я хотел сказать, что обо всём этом думаю, но меня перебила Наталья:

— Сам ты мудак, Фомичёв, — сказала она слабым голосом, — ты меня поволок в эти дебри, что, нельзя было в Крым слетать? Экзотики захотелось? Да в гробу я видала…

Она вскочила и стала собираться. В бар как раз вошли трое чистильщиков и поставили сумки с нашими вещами. Даже свитер её вернули, которым я дверь завязывал. Никого не стесняясь, она начала переодеваться. Штаны пришли в негодность, поэтому она обошлась плотными колготками, лохмотья, оставшиеся от блузки, отправились в мусорку, а она просто надела свитер. Наконец, сдёрнув с вешалки пальто, любимая подхватила сумку с вещами и направилась в сторону выхода.

— Наташ, подожди, дай хоть извиниться, — я попытался идти следом, — я ведь не виноват, ну, неплохо ведь было поначалу, чего ты так?

Она развернулась и посмотрела на меня полным негодования взглядом.

— Потом извинишься, — она, наконец, подобрала нужные слова, обходясь без ругательств, — сейчас у меня настроение плохое. Оно у меня всегда плохое, когда меня на части когтями рвут. Вот успокоюсь, тогда и поговорим. А пока… до встречи.

Она повернулась к ребятам.

— Спасибо за кофе.

Она хлопнула дверью и вышла, как мне показалось, в свой подъезд. А ко мне подошёл Глобус и похлопал по плечу.

— Расслабься, Фома, ничего не надо делать, время лечит. Сейчас она успокоится, переварит всё, подзабудет самые ужасные моменты. А через недельку ты к ней, с цветами и тортом. В любви признаешься, предложение сделаешь… или ты не этого хотел?

— Этого, — буркнул я, присаживаясь за столик, — и в отпуск её с собой позвал для этого, а теперь…

— А что теперь? — ласково спросил Бармен, усаживаясь рядом, — ещё и крепче любить будет. Такие испытания людей сближают, поверь мне.

Я посмотрел на него укоризненно, но от комментариев отказался. Не дело так начальство крыть при всём народе. Вздохнул тяжко и попросил чего-нибудь выпить.

Замок герцога Бодье

О героях и воздаянии

Такие выезды я не любил. Что хотите делайте, а прогресс меня сильно испортил. Если есть машина, то зачем ехать на лошади, если есть огнестрел, то какого беса пользоваться арбалетами или копьями?

Но сейчас был наихудший вариант из возможных. Именно Средневековье со всеми его сомнительными прелестями, отсутствием дорог, антисанитарией, неудобной одеждой и техникой, недалеко ушедшей от каменного топора.

Мы ехали в карете запряжённой четвёркой породистых лошадей, подпрыгивая на каждом ухабе, каковых набиралось по два на каждый метр дороги. Было нас пятеро, да ещё Бармен, которого пришлось включить в группу по банальной причине, никто из нас не знал местного языка.

Как всегда, в таких случаях, нас одели и вооружили по местной моде. Шмотки, броня и, разумеется, оружие. Штаны и сапоги никаких нареканий не вызывали. Броня в виде кольчуги, наручей и шлема-шишака, была титановой, а потому носить её было легко. Кроме того, чтобы не вызывать подозрений, её нарочно заляпали грязью и нанесли следы коррозии, да и нас самих постарались привести в наиболее затрапезный вид. Короче, единственная ассоциация, возникающая в мозгу при виде нашего отряда, — орки Сарумана.

Кроме меня в отряде был Комод, немолодой мужик, крепкий и высокого роста, с предельно мрачной физиономией. Он единственный имел на вооружении дистанционное оружие — арбалет, судя по виду, чудовищной мощности. Лук его состоял из нескольких слоёв дерева разных пород, рога и чего-то, сильно напоминающего пластик, возможно, китового уса, хотя, возможно, это и был пластик. Никакого взводного механизма не имелось, но Комод мужик сильный, натянет и руками. Рядом сидел Чекист, я его мало знал, работать вместе ещё не приходилось, броня на нём была такая же, как у всех, а между колен стоял тяжёлый двусторонний топор, который на фоне его субтильной фигуры выглядел нелепо. Ещё двое, которых отрядили с нами, были молодыми парнями, едва за двадцать, совсем недавно в нашей конторе, оба небольшого роста, но крепкие и подвижные, их вооружили короткими алебардами. Того, что справа, звали Альберт, сложно сказать, было это имя или прозвище, как у других, но разница, впрочем, была небольшая. Второй, которого я отличал по небольшим усикам, хорошо видимым из-под шлема, имел погоняло Табак, я его помнил по одной совместной операции, показал он себя неплохо, поэтому за него я был спокоен.