Путь тьмы 2 (СИ) - "Sleepy Xoma". Страница 67
«Да и, говоря начистоту, гоняться за легкой конницей даже на мертвых лошадях — такое себе занятие», — подумал генерал.
Впрочем, одно новшество он опробовать все-таки захотел.
— Боевых псов — в атаку.
Китарион не знал точно, кто именно додумался до такого, однако первый Железный Легион обзавелся тремя сотнями могучих боевых псов — естественно, оживленных посредством некромантии.
Конечно, предполагалось, что их бросят на лучников, но кружащие хоровод всадники — тоже неплохая цель. Более того, если собак отправить по широкой дуге…
«Может получиться интересно».
Отдав приказ, генерал принялся ждать результата.
Когда на его левый фланг набросились скрытые поднятой пылью огромные псы — молчаливые, бесшумные, неожиданные — Гайшшар не сумел-таки сдержать бранных слов.
Глядя в подзорную трубу — еще одно чудо инженерной мысли теплокровных, купленное за большие деньги — он с ужасом наблюдал, как невероятно быстрые для своих размеров твари бросаются в атаку. Нет, не на людей — они хватали лошадей за ноги, раня животных и сбрасывая седоков, после чего — рвали на куски уже лиосских лучников.
Легковооруженные воины мало что могли противопоставить монстрам, которые не умирали, даже получив несколько смертельных ранений.
— Господин мой, — к Гайшшару прискакал раненый гонец. — Твой сын Миришшасс молит о подкреплении. Проклятые псы совсем расстроили ряды конницы.
Он мог и не говорить этого — Бич Пустыни прекрасно сам все видел.
Лошади боялись и нежить, и собак, а тут получилось весьма неприятное совмещение обоих этих ипостасей.
— Так пусть рубят им головы! — прорычал он, понимая, что несправедлив к людям среднего сына.
— Не можем, у них шлемы и металлические ошейники.
«Да пожрут Великие Предки душу Черного Властелина, умудрившегося напялить броню на сдохших собак»! — в сердцах выругался Гайшшар. — «Если ничего не изменить, мы просто истечем кровью»!
— Вышлите на левый фланг тысячу Амбраашша, — распорядился он и, повернувшись к сыну, собравшемуся уже отправиться к своим бойцам, произнес, — не посрами честь рода, сын.
— Сделаю все, отец, — коротко ответил юный воин и, опустив забрало, принял копье у оруженосца.
Его первенец и наследник всегда интересовался культурой и военным делом теплокровных, а потому он лично подготовил и вооружил тысячу кованной конницы, которая, определенно, должна была разметать проклятых шавок.
— Как только разберешься с псами, возвращайся, не наглей — враг опытен и опасен, к тому же, он еще не пустил в бой свою конницу.
— Слушаюсь, отец! — голос Амбраашша, заглушенный забралом, казалось, светился от злой радости.
«Все-таки он растет в меня», — подумал Бич Пустыни, глядя вслед сыну и его телохранителям, устремившимся к правильным рядам замерших в резерве тяжелых всадников.
Конница, поднимая столб пыли, направилась на левый фланг, а взор командира обратился к флагу правому, туда, где тряпичные големы продолжали движение.
— Тысячу пеших лучников туда. Пусть сожгут этих тварей! — распорядился он, бросая в бой один из немногочисленных свободных отрядов пехоты.
«Посмотрим, что вы ответите мне на это, рабы Тьмы»!
— Тысячу рыцарей смерти на правый фланг, — распорядился Китарион.
Только что некромант, отвечающий за разведку, доложил, что на правый фланг — туда, где лютовали оказавшиеся на удивление эффективными псы, — направились вражеские тяжеловооруженные всадники.
— Тысячу Айста, — уточнил кольценосец.
В это время на левом фланге големы начали один за другим падать, обращаемые в пылающие факелы.
Это уже не имело особого значения — свое дело они сделали, прикрыв одну из двух резервных баталий, но, тем не менее, следовало предпринять что-нибудь, тем более что враги столь любезно подставили беззащитных стрелков. Они прямо-таки умоляли атаковать тех кавалерией.
— Пять сотен рыцарей смерти — нанести удар по стрелкам.
Он с интересом посмотрел на противоположный лагерь, туда, где возвышался флаг Бича Пустыни.
«Посмотрим, ящер, что ты придумаешь в ответ».
Амбраашш Непобедимый скакал во главе своей тысячи. Юного воина переполняли радость и жажда боя.
«Наконец-то, наконец-то я смогу проявить себя»! — думал он, выводя отряд для атаки. — «Быть может, даже получу новое — взрослое — прозвище»!
Песок за спинами их коней вздымался высоко в воздух, отмечая путь движения конницы, но это сейчас не имело никакого значения. Сейчас важно было лишь то, что неупокоенные псы, а также — приближавшаяся к флангу вражеская баталия были все ближе.
«Думаю, времени до того, как арбалетчики теплокровных смогут выстрелить по нам, достаточно», — прикинул Амбраашш и жестом приказал воинам готовиться к бою.
Он опустил копье, зажал его под мышкой, и, ударив коня в бока, перевел животное в галоп.
Песок — весьма коварная субстанция, но те, кто жил в пустыне и с детства учился скакать верхом, мог с легкостью повелевать им безо всякой магии.
Остатки потрепанного отряда конных лучников откатились меж разряженных боевых строев тяжелой тысячи, и спустя мгновение взору Амбраашша предстали кошмарные твари, которых некроманты натравили на детей Великих Предков.
Чуть тронутые разложением, собаки эти мало походили на обычных сторожевых и пастушьих псов. Нет, над ними определенно поработала нечестивая магия смерти, превратив животных в нечто невообразимое: здоровенные, точно телята, с могучими лапищами, громадными зубищами и глазами, пылающими алым демоническим огнем.
«Они должны не столько убивать, сколько вызывать страх»! — подумал Амбраашш и признал — да, с этой задачей труповоды справились блестяще.
Что ж, настало время положить конец нечестивому подобию жизни, возвращенному из-за грани!
И, подумав так, он нанес удар по ближайшему псу.
Получилось настолько хорошо, что Амбраашш даже удивился самому себе — длинное копье пробило голову твари навылет — шлем не помог — после чего насадило, точно на вертел, еще одну тварь.
Та изогнулась и клацнула челюстями, пытаясь достать юного воина, но безрезультатно. Тысячник отбросил копье и схватился за топор на длинной рукояти — это оружие он предпочитал мечу — метким ударом прямо под металлический ошейник перебив позвоночник еще одной собаки.
Лапы монстра разошлись в стороны, и тот принялся дергать башкой, не в силах сделать и шаг, а в это время бойцы Амбраашша увлеченно рубили в капусту оставшихся собак.
Излишне увлеченно — приближавшихся вражеских всадников они заметили, когда уже было слишком поздно отступать. Амбраашш принял единственно верное в данной ситуации решение:
— На врага! — заорал он, подавая пример и первым устремляясь к имперским всадникам.
Империя Таараш никогда не славилась хорошими наездниками, но, благодаря победе над странами Лиги у нее образовалось изрядное количество опытных пленников, из которых некроманты сумели сделать множество рыцарей смерти.
Насколько Амбраашш знал, практически все эти чудовища безвылазно сидели в Черной Цитадели, играя роль гвардии императора. Разумное решение, если так подумать: что может быть лучше неустрашимой, неподкупной, лишенной каких бы то ни было привычек, слабостей и потребностей вечно бодрствующей стражи?
Вот только лично сын Бича Пустыни был бы счастлив, если бы все эти в высшей степени замечательные мертвяки и оставались в треклятой Черной Цитадели!
Увы, но император снабдил своего генерала несколькими тысячами воскрешенных всадников. И прямо сейчас, глядя на мертвяка в полном латном доспехе с копьем наперевес мчащегося на него, Амбраашш ощутил самый настоящий страх. Наверное, впервые в жизни.