Двойная ошибка (СИ) - Морейно Аля. Страница 21
Каждый раз, приезжая в столицу, мама демонстративно останавливается не у меня, а у старой подруги. С Ингой у них взаимная нелюбовь. Жене не нравится, что мама суёт нос в наши дела и пытается указывать ей, что надо делать. А родительница считает Ингу высокомерной выскочкой и не стесняется делать ей замечания.
– Где это видано, чтобы жена командовала мужем и вытирала о него ноги? Лёня, почему ты это терпишь? Она же тебя в грош не ставит!
В чём-то мама права, но Инга – мой осознанный выбор. Она хороша в постели, красива и умна. Ещё она амбициозна, своенравна и настойчива, и я не вижу в этом ничего плохого. Скромная, тихая и послушная у меня уже была… Только в тихом омуте черти водятся. Лучше уж выслушивать от Инги претензии, чем получить нож в спину…
В этот раз мама не изменяет своей привычке. С вокзала везу её домой к подруге, а наутро заезжаю за ней после завтрака. О детях я ей ещё ничего не говорил, хочу сделать сюрприз, надеюсь он окажется приятным.
Волнуюсь, как мама воспримет новость о внуках. Она уже неоднократно намекала мне, что пора подарить ей малыша, но я только отмахивался. А тут – сразу двое, причём довольно больших, ещё и не от жены.
Помнит ли мама, как я любил Айлин? Поймёт ли, как много для меня значат наши общие с ней дети? Почувствует ли моё отчаяние и безумие? Когда я узнал о гибели её семьи и думал, что её больше нет, мама очень поддержала меня, не позволила натворить глупостей. Сколько бы ребёнку ни было лет, у него с матерью всегда сохраняется особая связь. И хотя мы видимся нечасто, я физически ощущаю крепкую эмоциональную нить между нами.
Изначально я собирался устроить встречу у меня дома, но Инга наотрез отказалась в ней участвовать, а приглашать маму домой для знакомства с внуками в отсутствие жены мне показалось неуместным. Пусть лучше у бабули – там и пространства побольше для приёма гостьи, и дети чувствуют себя как дома.
У мамы с бывшей свекровью после развода сложились непростые отношения, но за много лет они научились балансировать и находить общий язык. Поэтому идея привезти маму к бабуле кажется вполне удачной.
Подъезжаем. В ожидании, когда охранник откроет мне ворота, бесцельно кручу головой по сторонам и замираю, заметив знакомую фигуру. Лина стоит возле забора с чемоданом и рюкзаком. Что она тут делает? Почему не позвонила и не сообщила о приезде? Я бы встретил её на вокзале или послал помощницу. Она же только после больницы, наверняка очень слабая! Ещё и вещи тащила сама. Какая безответственная беспечность!
Выхожу из машины и двигаюсь к ней. Что мне делать? Внутри зарождается протест: Айлин опять всё сделала по-своему, не поставив меня в известность. Квартира, которую я снял для неё и детей, ещё не освободилась, нужно подождать до послезавтра. Кроме того, мне необходимо сперва выслушать её ответы на мои главные вопросы, чтобы определиться с дальнейшей тактикой поведения. Но не делать же это в присутствии мамы! Как же Лина не вовремя…
Я безумно боюсь обидеть её. Но в машине меня ждёт мама, которую я никак отправить обратно не могу. Дилемма… Неужели так трудно было позвонить и предупредить?
– Я привезла детям вещи и хотела бы с ними увидеться.
У неё в глазах столько надежды… Чувствую себя бездушным палачом, но всё же произношу:
– Сегодня не получится, у нас другие планы.
Не знаю, как она отреагирует. Не представляю, какая стала Айлин за годы нашей разлуки. Инга бы наверняка закатила скандал и выдвинула ультиматум.
– А когда? Когда я могу приехать? Пожалуйста…
В голосе столько мольбы. Господи, ну как я могу ей отказать? Это же моя Лина! Сердце разрывается…
– Где ты остановилась?
Задаю вопрос и прикидываю, сколько времени мы с мамой проведём у бабули и как быстро я смогу освободиться. Как назло, сказал родительнице, что взял сегодня выходной. Но ведь меня могут в случае форс-мажора вызвать на работу?
– Пока не знаю, я только с поезда.
– Хорошо, как устроишься, пришли мне свой адрес.
И зачем-то добавляю:
– Вечером созвонимся.
Глупость, я не дотерплю до вечера, сорвусь к ней, как только появится малейшая возможность. К воротам подъезжает автомобиль, моя машина мешает ему проехать. Торопливо беру у Лины чемодан. На мгновение касаюсь её пальцев, тело шарахает разрядом тока. Чувствую себя всё тем же восемнадцатилетним мальчишкой, который сходил с ума от случайных прикосновений к любимой. Она отворачивается от меня. Я ей настолько неприятен?
Отмахиваюсь от мысли, которая болезненно впивается за грудиной и мешает дышать, и тороплюсь к машине.
Мама недовольна, отчитывает меня в привычном для неё стиле. Она видела, что я стоял с женщиной, и ей это не нравится. К счастью, на оправдания у меня нет времени, потому что мы уже паркуемся, выходим и поднимаемся в квартиру.
Когда-то мы все вместе жили в этом доме, а потом мама с папой не выдержали и ушли на съёмную квартиру. Дед был тем ещё тираном, а мама у меня не слишком покладистая. Я бы сказал, что Инга по характеру чем-то похожа на неё. Не зря говорят, что мы выбираем жён, похожих на матерей.
Бабуля открывает дверь и приветливо улыбается. У неё слишком хорошие манеры, чтобы демонстрировать своё истинное отношение к гостье. Детей в прихожей нет, они всё ещё очень стесняются, особенно Эдже. Она поразительно похожа на Айлин, не только внешне, но и по характеру. Мимика, жесты – всё настолько напоминает мне девочку, которую я люблю всю свою сознательную жизнь, что иногда даже страшно становится.
Устраиваемся в гостиной, зову детей, предвкушая мамино удивление.
– Мамуль, познакомься. Это – мои дети Арслан и Эдже.
Немая сцена. Родительница ожидаемо шокирована.
– А…
– Помнишь Айлин? Знаю, в это трудно поверить, но она оказалась жива! Представляешь?
Я настолько счастлив и горд своими детьми, что не обращаю внимания на мамину реакцию. Конечно, она потрясена и не ожидала. Ещё бы! Мне всего двадцать девять, а у меня такие взрослые сын и дочь. А ещё я жду, что она порадуется, что Лина жива. Мама наверняка помнит, как тяжело я переживал её потерю.
– Айлин? Значит, она всё-таки родила…
Меня обижает, что мама не выражает ни малейшей радости, будто я её не с родными внуками знакомлю, а с какими-то чужими, соседскими. Концентрируясь на этой обиде, не сразу вдумываюсь в смысл её последних слов. Но потом они воспринимаются как-то двусмысленно.
– “Всё-таки родила”?
Переспрашиваю, пытаясь уловить ускользающий от меня смысл. Я не посвящал маму в свои планы относительно того, как я собирался отвоёвывать Лину у её отца. Никто, кроме Тагира, не был в курсе того, что я хотел, чтобы она забеременела. И друг вряд ли мог маме об этом рассказать. Откуда она узнала о беременности?
– Мама, что значит “всё-таки родила”?
Догадка ударяет в голову, будто удар битой.
– Арслан, идите помогите, пожалуйста, бабушке на кухне, – отсылаю детей, чтобы не вести этот разговор при них.
Стоит им выйти, снова обращаюсь к маме с прямым вопросом:
– Ты знала, что Айлин была беременна?
Не верю в то, что произношу. Потому что если она знала о беременности, то… Даже думать об этом страшно. Мама молчит.
– Знала? – повышаю голос и тут же одёргиваю себя.
Что бы сейчас ни ответила, вижу, что знала. Знала! Мама знала! Она знала и ни слова мне не сказала! Я прожил десять лет в аду, а она молчала!
– Да. Но надеялась, что ей хватит ума сделать аборт.
– Что? Что ты сказала? – внутри всё обрывается, я падаю и лечу в бездну.
– Да! Да! Я знала, что она не погибла вместе с семьёй, знала, что она была беременна. Она приходила ко мне, когда ты в больнице лежал. Что ещё ты хочешь от меня услышать?
– Ты обманула меня, что Айлин умерла, зная, какую это причиняет мне боль? Ты молча смотрела, как я убивался на кладбище?
– Я должна была как-то защитить тебя от них! Ты что не понимаешь, что они бы тебя убили? И потом, это не я тебе сказала о её смерти, а кто-то другой! Я лишь не стала тебя разубеждать.