Двойная ошибка (СИ) - Морейно Аля. Страница 37
– Думаешь? Не исключено. Вполне может быть. Скажи, Морозов предлагал тебе продать фирму вместе с технологией?
– Да, но это было довольно давно. Мы тогда ещё не полностью закончили разработку.
– Почему отказался? Ты же мог продолжить свою работу где-то на другом предприятии, как раз доработал бы все нюансы. Или денег мало предложил?
– Честно? Разные были соображения. Тут всё своё. Я же с нуля всё это поднимал… Ну вы и сами в курсе. Столько сил, души. И перспективы у нас были огромные! Как от их отказаться? В общем, конечно, больше на эмоциях и амбициях, чем на логических аргументах. Но были и практические доводы. Пока технологией мы владели эксклюзивно, прибыль была высокая. Её продажа, пусть и в недоработанном виде, автоматически создала бы нам конкурентов и снизила доходы. Я так и не понял тогда мотивов Морозова. Зачем ему это было надо? Причём о возможной продаже говорилось как-то между прочим. Будто он сам взвешивал и прикидывал плюсы и минусы этого. Ни разу не было такого серьёзного разговора, чтобы нужно было принимать конкретное решение. Он скорее делился со мной и советовался, спрашивал моего мнения. А почему возник вопрос?
– Потому что именно та ситуация послужила триггером к тому, что сейчас произошло.
– Не понимаю…
И правда, похоже на бред. Тогда ничего конкретного не обсуждалось. Просто Морозов сообщил, что кто-то выразил желание купить. И всё…
– Морозов давно уже линять из страны собрался. Открыл бизнес за бугром. Но чтобы раскрутиться там до какого-то более или менее солидного уровня, нужно много денег. Значит, надо было продавать всё тут, выжимая по максимуму. А что ему дадут за ваши предприятия без технологии, ещё и с учётом продажи только части Морозова? Вот он и решил сбыть всё, так сказать, оптом. Ему нужна была твоя доля. А ты ему отказал, обломал его.
– Отказал? Мы ни разу не обсуждали конкретно, так, чтобы надо было давать ответ: “да” или “нет”. Даже суммы он мне тогда не называл. Разве что примерный порядок.
– Видимо, он понял, что ты не готов к продаже. Может, почувствовал, что ты не согласишься задёшево, а он не особо хотел с тобой делиться и не собирался тебе предлагать адекватную стоимость. Морозов считает, что это всё его деньги. Он неоднократно мне об этом говорил – типа он тебя облагодетельствовал себе в убыток, ошибся когда-то под воздействием эмоций.
– А он не офигел вообще? Где он был и кем, пока мы не начали мои идеи реализовывать?
– Не кипятись, делу это не поможет. Так вот, он решил тебя выдавить иначе. Так, чтобы наверняка. Признайся, он требовал, чтобы ты отдал ему свою долю в компенсацию потери тендера?
– Да, но я не решил пока. Всё надеюсь, что удастся доказать свою непричастность.
– В общем, чтобы не ходить вокруг да около. Суть в следующем. Морозову очень нужно продать фирму со всеми филиалами. У него есть оптовый покупатель. Цена, как я понимаю, обоих устраивает. Не устраивает их только твоё присутствие. Не факт, конечно, что покупатель не хотел бы тебя иметь в своём штате, но точно не намерен делиться с тобой прибылью.
Нам приносят заказ. Некоторое время едим молча. Перевариваю желудком пищу и мозгом полученную информацию. Если бы мне её выдал не Жарков, я бы посмеялся и послал к чёрту. Но мой бывший тесть никогда не бросается словами. Интересно, он в это влез по собственной инициативе или Инга пытается наладить со мной отношения таким странным способом? Или что-то ещё?
Утолив голод, мы возобновляем разговор.
– Я тут пообщался со Штерном. В этой ситуации его неслабо кинули. Тендер у него отобрали, а денег он вбухал очень много. Пытаются его тоже прижать за коммерческий шпионаж – якобы, ты действовал по его поручению. Девица эта твоя сюда удачно вписалась. Надо же, оказалось, что Штерн работал когда-то с её отцом! Кстати, он уверен, что отца её убили. Много там было странностей в том взрыве и последовавшей за ним аварии, в которой погиб его главный компаньон с семьёй. Не понимаю только, как девчонка жива осталась…
– Не поверите – она накануне из дома сбежала. Ко мне. Отец не одобрял наших отношений и хотел выдать её за другого. А она посмела его ослушаться.
– И что же вам помешало тогда? Извини, лезу не в своё дело. Но и правда, эта женщина так удачно появилась сейчас перед тендером…
– Тогда произошла вереница случайных и не очень событий, в результате я все эти годы был уверен, что Айлин погибла, а она – что я её бросил с детьми. Случайно встретились с ней прошлой осенью далеко от столицы.
– Да… Бывает. Но ты с ней поосторожнее. Если уж Морозов рискнул так тебя подставить, то я бы сейчас на твоём месте даже собственной тени не доверял.
– Да… Бывает. Но ты с ней поосторожнее. Если уж Морозов рискнул тебя так подставить, то я бы на твоём месте даже собственной тени не доверял.
Это и так понятно. Но всё-таки интересно, чем тогда Жарков отличается от всех остальных и от того же Морозова в частности…
– А вам я могу доверять?
Вопрос провокационный. Всё равно мне придётся кому-то довериться и взять в союзники, иначе я не отобьюсь. Быть с ним по разные стороны баррикад – рискованно.
– Это тебе решать. Можешь и не доверять. Просто дослушай. Твой шеф продал документацию Штерну. Причём общался с ним не напрямую, а через доверенное лицо. Вот только доверенность оказалась поддельной. Борис так хотел провернуть эту сделку, что допустил преступную халатность, не убедившись в легальности полномочий. Да там всё кричало, что это – подстава. Как мог этого не заподозрить тёртый калач Штерн – ума не приложу. Но не заподозрил. Или решил рискнуть. Деньги перевёл. А теперь воет на Луну и матерится, как портовый грузчик.
– Тендер у него отобрали?
– Пока нет, поставили на паузу, решают, что делать. Думаю, Морозов попытается Штерна свалить. Он пока, инсценировав сердечный приступ, под видом лечения в западной клинике, быстренько свалил за границу. Ждёт, когда тебя окончательно возьмут за одно место, чтобы заставить отдать ему свою долю.
– Допустим, всё это так и есть. Но для меня остаются непонятными два вопроса. Во-первых, как Морозов получил доступ к моей части документации? И, во-вторых, какую роль в этой истории играете вы? Валерий Георгиевич, вы же никогда ничего не делаете просто так. Какой тут лично у вас интерес?
– А ты сам что думаешь на этот счёт?
Молчу. Не рискую озвучить свои мысли. Как ни крути, а это слишком серьёзное обвинения. Доказательств у меня никаких нет. Есть только один человек, который теоретически мог как-то добраться до документов… Хотя это на грани научной фантастики.
– Ну же. Неужели не догадываешься до сих пор?
– Инга? – всё-таки рискую озвучить.
– Наконец-то…
– Но ей это зачем?
– Месть, – выдыхает тоном, будто это само собой разумеется. – Согласись, во всей этой истории тебя больше всего срубила именно потеря технологии. Так что Инга тебя уделала.
– Да, – вынужден признать его правоту.
– И она это понимала. Потому что точно так же одержима своей работой, как ты. И мыслит как ты, знает твои уязвимые места.
– Но зачем это ей? Это же глупо… А Инга никогда не совершает необдуманных поступков…
– Преданная женщина, чтобы отомстить обидчику, готова на многое. Мозг блокируется, решения принимают другие центры.
– Что за чушь? Я не изменял ей, не давал повода! Она не может меня упрекать в том, что я не бросил своих детей! Мало ли, что было в моей жизни до неё! Я даже вопрос о разводе не поднимал – выжидал окончания её проекта, чтобы не слишком травмировать и не выбивать из творческого равновесия.
– Инга знала, что ты её бросишь. А она слишком сильно любит тебя…
– Любит? Инга? Это она вам сказала?
– Я это и без слов знаю. Она выросла не слишком ласковой девочкой. Наверное, ей надо было родиться пацаном. А может, я её такой воспитал… Слишком умная, слишком холодная снаружи и слишком горячая внутри. При её самомнении и амбициях оказаться брошенной ради, уж извини за прямоту, женщины, которая и рядом с ней не стояла… В общем, умная обиженная женщина – это гремучая смесь… Думаю, я сам её такой сделал. Финансировал и поощрял её стремление к учёбе, самосовершенствованию, самореализации… Да и вообще…