Моя (не) на одну ночь. Бесконтрактная любовь (СИ) - Тоцка Тала. Страница 17

— Пойдем, — потянул Ольгу за рукав Аверин, — Клим справится, он тренированный.

Оля с сожалением провела взглядом темноволосую головку девочки и позволила Косте увести себя из дома.

— У меня же остались ее вещи! — вспомнила, уже сидя в машине. — Я купила их, когда мы ходили гулять по торговому центру. Передашь Юле?

Аверин кивнул и повернул ключ зажигания, а Ольга вспомнила о папке на заднем сиденье. Все-таки, тест не соврал, подтвердив близкое патрилинейное родство Кости и Анютки. На уровне «дядя-племянница». Клим, похожий на своего деда Марка и выглядевший как клон Кости, являлся лучшим тому доказательством.

— Костя, — позвала она, — а зачем ты делал тест? Ты ведь сразу догадался, кто эта Юля?

— Во-первых, я мог ошибаться, а во-вторых, я не знал, что так быстро их найду. И не мог допустить, чтобы ты считала Аню моей дочерью.

— Но почему, Костя? Почему для тебя важно было мне это доказать? Разве так принципиально, пять у тебя детей или шесть?

Он развернулся всем телом, отпустив одной рукой руль, и Оле показалось, он ее сейчас схватит за шиворот и встряхнет.

— Ты себя слышишь, Оля? За кого ты меня принимаешь? Или ты думаешь, мне наплевать на то, где и как живут мои дети?

Гневный взгляд, устремленный на нее, пугал. Ольга опомнилась, схватила его за руку и забормотала:

— Извини. Нет, конечно же, нет, я так не думаю.

В ответ цепкие пальцы намертво впились в ее ладонь. Автомобиль съехал с обочины. Аверин тяжело дышал, глядя перед собой, и продолжал крепко сжимать ее руку.

— Ты меня тоже прости, — заговорил, наконец, — я что-то плохо стал себя контролировать. Наверное, заработался.

Ей очень хотелось его обнять, но она не смела, просто сидела и сжимала широкую ладонь. Костя свободной рукой потер лицо.

— Во-первых, я уже говорил, у меня не может быть девочек. Во-вторых, после моего младшего сына Мартина за шесть лет я обнулил все риски и абсолютно уверен, что детей у меня больше нет.

— Ты что, Костя, — она даже привстала. — Ты сделал вазэктомию?

И затаила дыхание. Охватило тоскливое чувство, что если это правда, то теперь даже призрачная надежда на пандорские скафандры Аверина может с чистой совестью помахать ей платочком. Аверин глянул так, будто на пассажирском сиденье вместо Оли вдруг обнаружился розовый единорог. Или кто-то еще. К примеру, команданте Эрнесто Гевара де ла Серна [9].

— Скажи еще, кастрацию, — передразнивая ее, ответил Костя. — Что ты выдумала, Оля? Я просто стал иначе относиться к контрацепции.

— Иначе это как? — заинтересованно подтянула коленки и, поняв, что увлеклась, покраснела до ушей. Попыталась оправдаться: — Чисто медицинский интерес, не думай, ничего такого.

— Иначе — это значит взял полностью под свой контроль, — совсем другим тоном ответил Аверин и завел двигатель. — А раз ничего такого, то и говорить не о чем.

Костя помог выйти из машины, и Оля замешкалась. Она хотела подняться к себе, сложить вещи Анечки и вынести их Аверину. Значит, надо сказать, чтобы он подождал внизу. А если он и не собирается идти с ней, как это будет выглядеть?

Но Аверин собирался. Пошел за Олей к подъезду, вошел внутрь и поднялся на этаж. Как само собой разумеющееся. Возле двери в квартиру остановился и отобрал у нее сумку.

Оля молча уступила — царапать ключом замочную скважину не очень хотелось. А то, что у нее снова начнут трястись руки, к бабке не ходи. И почему в его присутствии с ней такое творится? Вот Аверин, к примеру, на нее совсем не так реагирует. Достал ключи, открыл дверь, пропустил Олю вперед и вошел следом.

Оля проглотила вертевшееся на языке «Я тебя не приглашала» и направилась в спальню. Достала из шкафа вещи Анютки, не удержалась, погладила рукой маленькое платьице, вспомнив, как радовалась девочка покупкам. Вздрогнула, почувствовав на себе пронзительный взгляд, и подняла глаза.

Костя опирался плечом о дверной косяк и смотрел на Олю. Она вдруг смутилась, сама не понимая, почему. Он не смотрел откровенно, не раздевал ее глазами как обычно, и не имел ее прямо там во всех позах.

Он смотрел на детские вещи в ее руках с точно таким же выражением лица, какое у него было сегодня, когда она качала на руках уснувшую малышку, время от времени ощущая на себе его взгляд.

Сложила одежду в яркий красивый пакет, сверху положила шоколадку и улыбнулась, представляя, как обрадуется девочка. Подошла к Аверину. Он продолжал смотреть на нее, склонив голову на бок и прислонившись к косяку виском.

— Оля, — сказал безо всякого намека на улыбку и прикрыл глаза, — помоги мне придумать повод у тебя остаться. Совсем башка не варит.

От растерянности она даже огляделась вокруг. Он это точно ей сказал? Но сзади никого не обнаружила, значит, без вариантов.

— А как же твои родственники? — это был единственный нейтральный вопрос, который можно было сейчас задать. Все остальные так или иначе скатились бы в сферу их личных отношений.

— Не представляешь, как они меня достали, — не открывая глаз, проговорил Костя. — Знала бы ты, какой дичью я занимался всю неделю. И не спал почти…

Она разглядывала его серое от усталости лицо, вертикальную складку, что залегла между бровей. Протянула руку и коснулась небритой щеки.

Аверин отреагировал моментально. Потерся колючей щетиной, ладони сразу стало щекотно. Отнимать руку не хотелось, Костя тоже не спешил отстраняться. А потом и вовсе замер, устроившись на ее руке.

Так и стояли — замерший Аверин и Оля с протянутой рукой. Она даже заволновалась, не уснул ли он случайно? Надо было что-то делать, она деликатно прокашлялась и заговорила. Тон постаралась подобрать построже.

— Спать ляжешь на диване. И халат у меня один — лавандовый в сердечках. Другой одежды нет.

— Я могу и без одежды, — промурлыкал в руку проснувшийся Аверин, но, поймав возмущенный Олин взгляд, поспешно добавил: — Ну что ты, милая, лавандовый — мой самый любимый цвет.

— Тогда ты в душ, а я соображу что-то на ужин.

— Можно заказать доставку.

— Пока там приготовят да пока привезут, ты уже будешь видеть десятый сон, — заверила Оля. — Я управлюсь пока ты будешь в душе. Мой клубничный гель не бери, там есть цитрусовый.

— Ты не хочешь, чтобы от меня пахло тобой? — деланно оскорбился Аверин.

— У тебя слишком много тела, а геля осталось меньше, чем полбутылки. И я не собираюсь тебя нюхать, Аверин, — спохватилась, когда тот уже закрывал дверь ванной.

Оля сидела под стенкой, слезы текли из глаз непрерывным потоком, плечи содрогались, и она никак не могла заставить себя остановиться.

— Не сиди на полу, простудишься, — Аверин стоял возле зеркала и безуспешно пытался оттянуть подол ее махрового лавандового халата в белых сердечках. Халат сходился с трудом, едва прикрывая обнаженный пах, а пояс красиво подчеркивал грудную клетку где-то в районе подмышек. Костя мрачно посмотрел в зеркало. — Нет, ну это же полная дичь!

Она захлебнулась. От смеха. Аверин глянул с неодобрением.

— Будешь потешаться, сниму и стану ходить без него. У тебя точно нет ничего посвободнее?

Оля закрыла руками лицо и всхлипнула. Костя сделал селфи и нажал «Отправить».

— Кому… — простонала она, вытирая слезы. — Кому ты решил перегадить сон, Аверин?

Он не ответил ей, а ответил невидимому абоненту.

— Пришли кого-то из парней с чистыми шмотками, только прямо сейчас. И хватит уже ржать! Да, халатик зачетный, милая не поскупилась… Не помню, — Аверин протянул Оле телефон, — скажи Климу свой адрес. Только быстро.

Она схватила телефон и очень постаралась не сипеть.

— Олечка, приложи его чем-нибудь по голове, чтобы успокоился, — услышала из динамика сдавленный от смеха голос Клима. — Он меня за неделю так замахал! Короче, пускай спать ложится в этом халатике, ему идет.

Тем временем Аверин натянул брюки прямо на голое тело и вернул Оле халат.