Крестовый поход (СИ) - Куницына Лариса. Страница 86

— Не надо, — покачал головой Ясноок. — Он вам тут не поможет. Чужаки с чужаками сами разбираются. Тут порядок такой. Тем более что он большой разницы между нами не видит. Все мы из одного мира вышли, а для него этот мир — потёмки, вот он и не суётся. Потеряли вы своего парня, командор, — вздохнул он, печально взглянув на меня. — Плохие это люди. Живыми от них не уходят. Ну, пора вам. Поторопиться придётся, чтоб до темноты вернуться. Ночью за стенами сидеть надо. Так спокойней.

И, опустив голову, он пошёл к своему коню. Княгиня задумчиво взглянула на меня, чуть кивнула на прощание и легко вскочила на покрытую узорчатой попоной спину тонконогого белого жеребца.

Я хотела спросить, куда могли направиться раймониты, в надежде перехватить их по дороге, но в этот момент в небе позади нас что-то мелькнуло, и скоростной флаер прочертил в небе белую полосу в северном направлении.

Наш вездеход, при всех его достоинствах, летать не умел.

— По коням, — буркнула я и запрыгнула в салон.

Николь какое-то время тревожно смотрела на меня, а потом, пробормотав что-то про своих пациентов в Коруче, вернулась в шатёр. Мы не стали настаивать на том, чтоб она вернулась с нами.

По пути к звездолёту мы подавленно молчали. Всё обернулось куда хуже, чем мы предполагали. Прилетели вызволять одного и потеряли второго. Пока счёт был явно не в нашу пользу. Можно было ругать себя за невнимательность, Донцова — за своеволие, Белого Волка — за недисциплинированность его подчинённых, но итог оставался один. В руки врага попал второй член нашего экипажа.

Вернувшись на звездолёт, я сразу поднялась на мостик. Хок встретил меня с энтузиазмом.

— Кнауф опознал ночного гостя по ментографиям Оршанина, — сообщил он. — Это генерал Юханс.

Я без особого интереса посмотрела на портрет добренького толстячка в прикиде крестоносца.

— Да, это он, — кивнул Тонни, вошедший следом, едва кинув взгляд на портрет.

— Что-то случилось? — насторожился Хок, заметив наше настроение.

— Мы потеряли Донцова. Его захватили и увезли куда-то на север, — ответила я и, предупреждая град вопросов, добавила: — Подробности расскажет Ветер.

После этого я подошла к дежурившему за пультом связи Кнауфу и распорядилась:

— Связь с миссией госпитальеров в мой отсек.

Я хотела поговорить с Джулианом. После ночного кошмара мне это было очень нужно, но на экране моего компьютера появился Игорь Куренной.

— У него операция, — пояснил он отсутствие рядом моего мужа. — Он уже несколько часов не выходит из хирургического отделения.

— Очень на него похоже, — кивнула я и рассказала о том, что случилось в Коруче.

Я была благодарна инспектору за то, что он воздержался от упрёков и сетований. Обдумав ситуацию, он произнёс:

— Знаете, командор, я думаю, что вам нужно воздержаться от активных действий. Уверен, что эта группа была послана туда с приказом похитить или убить командора де Мариньи. Донцов попался им под руку случайно. Они взяли его в качестве «языка». Будем надеяться, что он сможет выкрутиться, и они не убьют его до того, как мы сумеем с ними разобраться. Но больше рисковать нельзя. Будьте настороже, никаких вылазок. Отслеживайте периметр и ждите.

— Чего ждать? — мрачно спросила я.

— Развития событий, — спокойно ответил он. — При первой же возможности я перейду туда и начну действовать. Если Оршанин жив, мы с ним всё организуем и в любом случае дадим вам знать. Не нужно самодеятельности, командор, — почти умоляюще добавил он. — Ваши люди не подготовлены к такой работе. И это очень опасно.

— Я согласна с вами, — согласилась я. — Мы будем ждать. Попросите Джулиана связаться со мной, когда он освободится.

Он обещал, и я отключила связь.

Ночь медленно подкрадывалась из-за горизонта на больших мягких лапах, и, как я не готовила себя к её приходу, она всё же умудрилась накинуть на мир своё душное покрывало так внезапно, что мне стало не по себе. Я сидела в отсеке, ожидая вызова из миссии госпитальеров, когда мне показалось, что за спиной у меня кто-то стоит. Я подняла голову и увидела в имитационном экране смутное отражение высокого мужчины. Его глаза слабо мерцали зелёными огоньками. Я резко обернулась, но там никого не было. Джулиан в ту ночь так и не вызвал меня на связь.

МакЛарен в этот час вышел из операционной и, пройдя по коридору, оказался на крепостной стене. Снова было холодно. Тёмное небо с бледной россыпью тусклых звёзд выглядело мрачным пологом, накинутым на притихшую долину. Ветер доносил из степи неясные и потому тревожащие звуки. Какое-то время он прислушивался к назойливому голосу, доносящемуся издалека. На душе было мутно. Вздохнув, он медленно прошёл по террасе, замечая, как тучи заволакивают небо, а вокруг его плеч начинает завиваться первый рой колючих снежинок.

Он спустился вниз, в тот самый зал, где прошлым вечером расстался с инспектором.

В зале снова было темно и мрачно, лишь тихо потрескивали в камине поленья, разбрасывая вокруг неясные блики красноватого света, да поблескивал огненными искрами гранёный хрустальный бокал в чьих-то пальцах. Его держал кто-то, сидевший в кресле у камина.

Джулиан подошёл ближе и облокотился о край высокого каминного портала. В кресле сидел Куренной. Его глаза, казавшиеся тёмными в полумраке, были устремлены на вспыхивающие и исчезающие язычки угасавшего пламени.

— Любуешься танцем саламандр? — поинтересовался Джулиан.

— Как ты угадал? — усмехнулся Игорь. — Хочешь выпить?

— Да ты всерьёз добрался до запасов капитана, как я погляжу. Ты всегда вечерами пропускаешь стаканчик-другой?

— Нет, но эта ночь… — Куренной поморщился. — Так составишь компанию?

— Сегодня воздержусь. Завтра будет нужна светлая голова и твердая рука. Придётся провести ещё пару показательных операций. Тут хорошие врачи, но совершенно не знакомы с методиками лечения врожденных костных патологий. А именно эти недуги чаще всего преследуют местных жителей.

— Пойдёшь спать?

— Как известно, ночь длится здесь почти семнадцать часов, так что выспаться я успею.

— Пожалуй. Выяснил что-нибудь заслуживающее внимания?

— Старик, называющий себя волхвом, поведал мне ряд интересных подробностей, которые мне не понравились.

Взгляд Куренного помрачнел.

— Ты о чёрных червях?

— Ты тоже говорил с ним? Да, о тех странных тварях, которых раймониты подсаживают в организмы других землян, чтоб завладеть их душами. Особенно мне не понравилась эта формулировка.

— Антинаучная? А как насчёт метода выявления и освобождения этих несчастных? Маленький порез серебряным кинжалом и немедленная смерть. А ведь серебро издавна считалось лучшим оружием против нечистой силы.

— Его убойная мощь явно преувеличена, — вздохнул Джулиан и присел в кресло напротив. — Другое дело, что серебро обладает антисептическими свойствами.

— Но не настолько сильными.

— Это в том случае, если речь идёт о земных микроорганизмах.

— Ты думаешь, что это что-то внеземное? — Куренной задумчиво взглянул на него.

— Я думаю, что в данном случае магия не при чём, и эти паразиты не имеют отношения к нечистой силе.

— А почему раймониты ни разу не пытались подселить этих тварей корсам? У них нет души в их понимании слова? Как у женщин и собак?

— Забавное предположение. Нет, мой милый, просто в организмах корсов серебра примерно столько же, сколько в наших — железа. Они пьют из озёр, вода которых насыщена серебром, и едят корешки с высоким содержанием этого металла. Они считают это полезным для здоровья.

Куренной какое-то время задумчиво смотрел на него.

— Ответь мне ещё на один вопрос. Ты видел кинжал, которым ваш старпом в прошлой жизни убил Клермона?

— Ты и об этом знаешь.

— Работа такая.

— Это было в его позапозапрошлой жизни, — уточнил Джулиан. — Видел. Он и сейчас при нём. Это швейцарская дага конца шестнадцатого века с серебряной насечкой.