Менталист - Lackberg Camilla. Страница 11

Он излучал приветливость и открытость, но прежде всего – усталость.

– У Педера и его жены три месяца назад родилась тройня, – пояснила Мина.

Тройня? Винсент присвистнул. Неудивительно, что парень спал на работе.

– Ну и, наконец, я, – сказала женщина, сидевшая во главе стола, – Юлия Хаммарстен. Я руковожу расследованиями в этой разношерстной группе. Не только руковожу, но и принимаю в них непосредственное участие. Как и все остальные – вне зависимости от ранга. С этим у нас проще, чем где бы то ни было.

Юлия сделала жест в сторону коллег:

– Все мы вышли из разных полицейских подразделений. Эта группа – эксперимент в прямом смысле. Она создана по инициативе моего отца, начальника Стокгольмской полиции, о котором Мина, наверное, уже успела вам рассказать. Цель – сделать более гибкой связь между отдельными полицейскими структурами. Поэтому от нашей эффективности многое зависит. Можем запросто исчезнуть, если не оправдаем надежд. Нас просто прикроют.

Голос Юлии дрогнул, и она опустила глаза.

Хорошо контролируемый язык тела свидетельствовал о непроницаемой стене вокруг всего, связанного с личной жизнью. Плюс окружавшая Юлию аура безнадежности. Ее как будто тяготило что-то, что постоянно занимало ее мысли. Винсент был почти уверен, что к эксперименту с группой это не имеет никакого отношения. Большинство людей даже если и следят за выражением своего лица, забывают о его верхней части. Поэтому скрытые эмоции, чувства легко вычитать, взглянув на лоб, брови или даже веки. Но Юлия контролировала все лицо, что сильно затрудняло аналитическую работу. Кроме мелькнувшей у Винсента слабой догадки о пережитом болезненном расставании с кем-то, кто был ей близок.

Винсент заметил, что тишина стала напряженной, как будто все ждали его слова, и прокашлялся.

– Я догадывался об этом, когда шел сюда, – ответил он на последние слова Юлии, – и надеюсь, что мои специфические знания и навыки могут пригодиться в вашей работе. Поначалу я очень в этом сомневался, но потом нам с Миной удалось прийти кое к каким… выводам.

Тут Винсент и Мина переглянулись, и она кивнула.

– Предлагаю сделать небольшую разминку, – сказала Юлия, – а потом продолжим. Всем нам нужно взбодриться. Педер, глотни «Ред Булла».

Суставы Кристера затрещали, когда он поднимался со стула. Рубен в коридоре боксировал с невидимым противником, что со стороны смотрелось забавно. Педер припал к специально купленной для него банке энергетического напитка. Полевая теория Курта Левина торжествовала. Винсент снова почувствовал внутреннюю напряженность, связанную с желанием привлечь внимание Мины. По правде говоря, он очень хотел ей понравиться.

Разминка закончилась, и все вернулись на свои места. Рубен нетерпеливо барабанил пальцами по столу. Судя по всему, он не был в восторге от этой идеи Юлии. Внешний консультант, да еще с непонятной профессией… Смешно. Сейчас этот менталист стоял у доски рядом с Миной и пытался что-то изобразить. Делал вид, что он – один из них.

Руководство право. Этот эксперимент пора сворачивать, раз уж дело дошло до фокусов. Вот что значит работать с женщинами. Кто будет следующим – какой-нибудь медиум? Или, может, цыганка с колодой Таро подскажет им, кто убийца? Смешно.

– Я видел вас по телевизору, – обратился Педер к Винсенту. – То, что вы делаете, впечатляет.

– Я тоже узнал вас, – подхватил Кристер более мрачным тоном. – Прошу прощения, но разве вы не фокусник? И разве у нас нет штатного психолога-криминалиста?

– Я менталист, – поправил Винсент. – А что касается психолога, я что-то слышал о случае с греком средних лет…

Тут Юлия откашлялась, а Педер засмеялся:

– Да, что и говорить, Ян дал маху.

– Хочу подчеркнуть еще раз, что я не маг и не фокусник, хотя по-своему тоже иллюзионист, – повторил Винсент. – Я занимался этим в молодости и имею кое-какой опыт, но… манипуляции с игральными картами – вот, пожалуй, и все, на что я способен сегодня из области фокусов. Теперь меня больше интересуют психологические процессы, определяющие поведение людей.

– Винсент не просто знает механизмы поведения людей, – подхватила Мина. – Он замечает закономерности, шаблоны.

Она сложила руки на груди, всем своим видом выражая готовность в любой момент ринуться в бой. Рубен выглядел особенно раздраженным. Мина провоцировала его всеми возможными способами. Во‐первых, она в отличие от других женщин в упор не замечала его мужского шарма, что самому Рубену казалось верхом легкомыслия. Никогда прежде он не сталкивался ни с чем подобным. Рубен нравился всем женщинам, вне зависимости от возраста, культурной принадлежности, внешности, жизненного опыта и политических убеждений. И только одна Мина оставалась к нему равнодушна. Не то чтобы она имела что-то против Рубена, просто для нее он ничем не отличался от остальных. Что в понимании Рубена было гораздо хуже.

Поначалу он пытался ее соблазнить всеми мыслимыми способами. Но ни одна уловка из его богатого арсенала не сработала. Нравилась ли ему Мина? Строго говоря, она вообще была не в его вкусе. Скорее, Рубена раздражало, что Мина указывала на границы его возможностей. Страсть охотника – вот что им двигало. Или рыбака. Секс как таковой был менее интересен. Пока дело доходило до него, Рубен нередко уставал и переключался на другую женщину. При возможности выбора предпочитал пышных блондинок. Но, соблазнив жертву, Рубен всегда доводил дело до логического конца. Это был вопрос чести. Он никогда не понимал тех, кто ловит рыбу только затем, чтобы потом снова отпустить ее в море. Это противоречит самой природе рыбалки.

Так или иначе, Мина оставалась к нему холодна.

Но сегодня она умудрилась разозлить Рубена еще больше. Сейчас Мина стояла у доски, что-то писала и крепила магнитами какие-то снимки. В темно-синих джинсах, красном пуловере, из-под которого выглядывал кусочек белого бюстгальтера, с волосами, убранными в «хвост» и зачесанными так гладко, что ни одна волосинка не торчала и не выбивалась. На чистом лице, как всегда, ни грамма косметики. Идеальность образа нарушали только красные, потрескавшиеся руки, которые Мина слишком часто протирала алкогелем. Пузырек всегда стоял у нее на столе.

Рубен задался вопросом, что скрывается под этой аккуратной оболочкой. Он был мастер угадывать марку белья по внешнему виду женщины. Так что там? Дорогущий комплект жемчужного цвета от «Ла Перла»? Или красный, с кружевами от «Викториас секрет» – по цене, можно сказать, эконом-класса, но уж точно не в ущерб сексуальности. А может, там черные стринги или что-то из тех штучек с отверстием в деликатном месте, какие продаются онлайн на порнографических сайтах?

Рубен вздохнул. Вне сомнений, Мина носила обыкновенные хлопковые трусы.

– Уже когда я вводила Винсента в курс дела, он успел разглядеть кое-какие детали, которые мы упустили.

Мина замолчала и повернулась к Винсенту, который сделал шаг вперед по направлению к публике.

– Это касается фотографий, – пояснил он. – Я только сказал, что порезы на теле жертвы могут значить больше, чем кажется. Думаю, преступник начертал таким образом римскую цифру «три».

– Цифру? – удивился Кристер.

Рубен громко фыркнул, и Мина повернулась к нему:

– Что скажешь, Рубен?

Ледяной тон и изогнутая дугой бровь. Чертова зазнайка! Рубен притворился, что не понял ее.

– О чем? – переспросил он.

Вышло, пожалуй, даже слишком агрессивно. Юлия посмотрела на него с укором. Педер заинтересованно перегнулся через стол, а Кристер пробормотал что-то невнятное, почесывая в седеющих волосах.

– Винсент увидел в порезах на теле жертвы римскую «три». Каково твое профессиональное мнение на этот счет?

Рубен всплеснул руками – вот чушь так чушь! – и шумно вздохнул.

– Слишком надуманно, – ответил он. – Когда вы слышите за окном стук копыт, то представляете себе лошадь, а не зебру. Преступник вошел во вкус и нарезал лишнего – сколько раз мы с этим уже сталкивались? Не понимаю, почему в данном случае нужно искать какие-то другие объяснения.