Его должница (СИ) - Серж Олли. Страница 12

— Спасибо… — шепчу вжимаясь губами в его плечо и немножко расслабляюсь, ощущая себя в состоянии парения.

Меня никогда не носил на руках мужчина.

Несмотря на то, что грудная клетка Алексея ходит ходуном, держит он меня очень уверенно.

Почти не напрягаясь, поднимается на второй этаж и заносит меня сначала в спальню, а потом в ванную, и ставит ногами в душевую кабину.

— Держись за стенку на всякий случай, — кивает мне, закатывая по локоть рукава рубашки.

— Спасибо, я сама дальше… — смотрю на его подготовку к участию в моем мытье и снова начинаю паниковать.

— Нет… — качает он головой. — Я помогу.

Протягивает руку и обрушивает мне на голову тропический ливень.

Я отфыркиваюсь от воды, захлёбываюсь, и когда открываю глаза, вижу что Алексей выдавливает на губку жидкое мыло.

— Не бойся… — говорит уверенно.

Мне хочется поистерить ему в ответ. Легко сказать «не бойся», когда стоишь почти голой перед мужчиной, от которого во всем зависишь.

Одним легким движением он отстегивает крепление между чашечек лифчика и тянет с моих плеч бретели вниз.

Господи! Щеки вспыхивают горячим. И я снова, как последняя трусиха, прикрываю глаза. Это сколько же женщин нужно в своей жизни раздеть, чтобы с первого раза догадаться, где застежка.

Напрягаюсь, ожидая каких то пошлых или наглых прикосновений, но ничего такого не происходит. Губка в мягкой пене скользит по шее, потом по ключицам медленно и попадает в какие-то такие точки, что в моем затылке начинают вспыхивать фейерверки.

Что этот мужчина со мной делает? Зачем? И даже не убирает мою руку, которой я, защищаясь, прикрываю грудь.

Мочалка опускается ниже по моему животу, и когда она касается кромки трусиков, я не выдерживаю. Распахиваю глаза, сразу врезаясь взглядом в стеклянные глаза Алексея.

— Постучи… — он хрипло прокашливается, — как закончишь. Я помогу выйти.

Всовывает губку мне в руки и очень быстро выходит из ванной комнаты.

Я закрываю дверцу душевой кабины и с колотящимся сердцем стекаю по стеклянной стенке на дно.

Вода лупит по спине. Я падаю лицом в ладони и совершенно неожиданно понимаю, что мне немножечко жалко, что Алексей остановился. Потому что это было… красиво и… горячо. Совершенно не грязно, и не идёт даже в сравнение с теми впечатлениями, что случались в моей жизни ранее.

Именно с Никитой было пошло. Ему и никогда не были интересны мои эмоции. А Баринов… он достаёт их из меня и наслаждается. Как деликатесом.

Глава 14. Терпеливый зверь.

Барин

Скидываю вещи прямо на пол посреди своей спальни и захожу в ванную.

Душ. Мне срочно нужен холодный душ, или я за себя не отвечаю.

Закрываю створку кабины, поворачиваю кран и практически минуту стою под ледяной водой, пока болезненное напряжение в паху не начинает ослабевать.

Голова немного кружится от таких резких толчков давления вниз, а потом в вверх.

Как сейчас к ней возвращаться?

К нежной, распаренной, голой… Да там только хватать и тащить в ближайшую постель. Но я обещал не трогать.

Какого хрена я ей это обещал?

Заворачиваюсь в полотенце и выхожу. Быстро натягиваю футболку и спортивные штаны на голое тело и возвращаюсь в Анину спальню.

В ее ванной ещё шумит вода. И мое воображение снова обостряется.

Красивая. Не смог отказать себе в удовольствии посмотреть.

Меряю шагами комнату от окна до двери ванной. Черт! Даже на месте стоять нереально!

К моему облегчению в стену раздаётся стук.

Я чуть не срываю дверь с петель, когда залетаю в ванную. Мы сталкиваемся с Аней взглядами и синхронно выдыхаем.

Она крепче сжимает пальчиками на груди полотенце.

— Я старалась не мочить, — виновато звучит ее голос. — Но бинт все равно намок. Там внизу ещё оставили мне.

Говорить не могу. Киваю. Подхожу и снова подхватываю девочку на руки.

Она такая тёплая и напряженная, что меня накрывает странным чувством нежности. Хочется ее успокоить. Сердце начинает гулко «ухать», и я, повинуясь порыву, прижимаюсь губами к Аниным. Без продолжения. Просто длинное касание.

Вкусная. Кровь снова отливает от мозга вниз.

— Мне нужно одеться, — нервничает Аня.

— Идём, — киваю.

Выношу ее из ванной, сажаю на кровать и опускаюсь на корточки к ноге.

— Покажи, что тут у тебя.

Разрываю мокрую марлевую завязку и, успокаивающе поглаживая пальцами нежную ножку, раскручиваю бинт.

Отёк от щиколотки до пальцев. Растяжение.

— Болит? — поднимаю на неё глаза, осторожно поворачивая ногу в разные стороны.

— Да, — я вижу, как она морщится. — Вы не только в финансах, но и в травмах разбираетесь? — спрашивает сдавлено, явно намекая на то, какого хрена я ее трогаю?

— Мастер спорта по кикбоксингу. Травмы ног, считай, как дополнительная специализация.

— Вау, — скользит оценивающим взглядом по моим плечам и мышцам.

Я прячу улыбку и поднимаюсь на ноги.

— Что тебе дать из одежды?

— Белье в ванной на батарее, — краснеет Аня, — и мой сарафан в шкафу.

Исполняю ее просьбу.

Оглядываю полки с одеждой и отмечаю, что для девушки на них неприлично пусто. Нужно дать задание продавцам собрать Ане гардероб.

— Выйдете, пожалуйста, — просит она, тиская в руках белье.

— Я отвернусь.

Отхожу к окну и слушаю быстрое шуршание.

Мне хочется поржать над собой.

«Дожился… Женщина, которую ты хочешь, одевается в твоей постели сама… А должно быть с точностью наоборот — раздевается и не сама.»

— Я готова, — шелестит Аня.

Оборачиваюсь. Подхожу.

— Пойдём поужинаем вниз? — предлагаю ей.

Она начинает кусать губы.

— Извините, Алексей Егорович, я ваши вещи разобрала, а ужин приготовить не успела…

О Господи…

— За шею меня обними, — спокойно перебиваю ее, испытывая на языке металический стремный привкус от ее извинений.

Неужели я, действительно, кажусь девушке такой сволочью?

Наклоняюсь. Аня покорно обвивает меня руками.

— У тебя есть предпочтения в еде? — спрашиваю ее, подхватывая под попочку.

— Почти никаких, — отзывается.

— Это хорошо.

Мы снова спускаемся в столовую. Я усаживаю Аню на стул.

— Где бинты?

— На диване… Вы только принесите. Я сама сделаю.

Игнорируя ее самостоятельность, приношу все необходимое для перевязки, разрываю упаковку и осторожно фиксирую травмированную часть ноги. Аня терпит, затаив дыхание.

— Больно? — притягиваю завязки посильнее.

Резко выдохнув, кивает головой.

— Сейчас таблетку дам.

Достаю из шкафа обезболивающее и наливаю стакан воды.

— Спасибо большое, — Аня забирает их из моих рук, а я сбегаю от ее уязвимого взгляда к холодильнику.

Веду плечами. Черт, как пробирает этот взгляд.

Открываю дверцу и оглядываю полки.

— Печёный картофель и цезарь? — оборачиваясь, предлагаю вариант ужина.

— Годится, — кивает, смотря на меня с интересом. — А что мне делать?

— Украшать собой кухню, — ворчу, отворачиваясь обратно и доставая продукты. — И постараться не упасть со стула и не вызвать землетрясение.

— Почему именно землетрясение? — уточняет обижено.

— Потому что вероятность встретить змею была примерно такая же, — хмыкаю я.

Сто лет уже не готовил. И вообще думал, что это будет зона ответственности Анечки. Но она за несколько часов умудрилась перевернуть все с ног на голову. Талантливая…

Вот. Стою, мою картофель. Что дальше? По всей видимости, завтрак.

— Как прошёл ваш день? — доносится робкое за спиной.

Замираю.

Это попытка вежливого диалога? Я должен поддержать?

— Хорошо, — киваю. — Зови меня на «ты» ладно?

Бросаю на Аню взгляд.

— Я постараюсь, — тушуется. — Очень непривычно к начальнику.

— Ты считаешь, что наши отношения похожи на деловые? — иронично дергаю бровью.

— Нет, но…

— У тебя на правой груди есть родинка, — посмеиваясь, перебиваю ее.