Его должница (СИ) - Серж Олли. Страница 45

Я перехватываю взгляд Сергея и понимаю, что он думает о том же, о чем и я. Девочки, скорее всего в здании. Их никуда не увозили. Иначе — их бы все равно заметила охрана.

— Я подписываю, — забираю я документы у Северова и ставлю росчерк. — Теперь мы хотим услышать женщин. Мы должны знать, что с ними все в порядке. Или, — угрожающе тяжелеет мой голос, — ты не выйдешь отсюда. Клянусь.

Я тяну время, да. И верю в этих парней, которых постоянно муштрует Глеб. Если они не справятся, отправлю работать вечными санитарами в больнички с отбитыми почками.

— Хорошо, — поджимает губы Веллер. — Звонок будет. Ждите.

Мы переглядываемся с парнями и тяжело дышим. С первого этажа раздаётся музыка и шутки тамады. Люди даже не заметили отсутствия жениха и невесты… классика жанра!

Я замечаю, что глаза Сергея останавливаются на чем-то слева от нас. Острожно присоединяюсь к нему и вижу небольшой блок с большим количеством маленьких лампочек и тумблеров, очень похожий на дешевую пожарную сигнализацию.

— Что это? — спрашивает Сергей у директора ресторана.

— Пожарная сигнализация, — подтверждает он мое предположение.

И в следующее мгновение нас оглушает резким звуком оповещения об эвакуации.

— Они там! — рявкает Саид. — Серега на пол!

Я поднимаю ствол и два раза стреляю. Пять выстрелов звучат почти синхронно. Мой первый попадает точно в лоб одному из охранников, другого снимает Саид. Мой второй выстрел сбивает острая, обжигающая боль в предплечье.

Я на мгновение перестаю дышать и прикрываю глаза. Задел сука…

— Какая свадьба без драки, — нарочито-спокойно констатирует Саид.

Веллер вжимаются в спинку кресла и бледнеет, оказавшись под прицелами двух стволов одновременно.

Э, нет, гнида. Так легко уже не будет. Жаль, конечно, что промазал. Но теперь ты будешь отвечать за сегодняшний беспредел, а если грохнем, самим придётся.

Адекватность начинает медленно возвращаться ко мне под аккомпанемент тошноты директора ресторана в углу.

Какие мы нежные…

В кабинет с грохотом вваливается наша охрана вместе с Глебом.

— Что это за помещение? — кивает Сергей в сторону мигающей на пульте лампочки.

— Подсобка на первом, — отзывается Глеб, — возле котельной.

Северов срывается из кабинета, и я, под адреналином забывая про боль, следую за ним.

Лестница, коридор… Рукав пиджака намокает от крови. Ткань, кровь, кожа — все «в мясо», но хорошо, что просто по касательной задело.

Перед глазами мутнеет.

— Где, млять, она? — психую я, боясь отключиться.

Сворачиваем за угол и видим, как в небольшом тупике парни Глеба вскрывают дверь. Подбегаем к ним, распихивая всех кулаками, и врываемся в подсобку первыми.

— Капец, — опустошенно ложится виском на дверной косяк Северов.

Как, млять, я его понимаю!

— Быстро слезла оттуда! — рявкаю на Аню, стоящую на столе в обнимку с дымящимся ведром.

Отшвыриваю его в сторону и заваливаю отборно ругающую меня девчонку на здоровое плечо.

Больно, больно, больно! Ааааа! Ноги подкашиваются. Шокированные гости расступаются.

Сваливалию Аню на ближайший диван в коридоре и опускаюсь к ее ногам, кладя голову на колени. Слышу, как за спиной собираются люди.

Дышу, дышу. Боль оглушает и становится нестерпимой, как разрастающийся ожог.

— Лешенька, — слышу над ухом испуганный шёпот и ощущаю ледяные ладошки, бережно пытающиеся приподнять мою голову. — У тебя кровь…

— Скажи охране, — тяжело выдавливаю из себя. — Пусть вызовут скорую.

Глава 49. Правильный выбор.

Аня

В палате тихо. На часах два часа ночи, и меня конкретно вырубает.

Под потолком беззвучно работает телевизор. Я читаю на экране субтитры репортажей от пронырливых журналистов, которых не успели загрести в обезьянники служба безопасности вместе с полицией.

Из новостей я теперь знаю, кто такой Веллер и все подробности истории, которая началась так давно, разрушила жизни стольких человек и наконец-то, надеюсь, закончилась. Глеб предупредил меня, что завтра придётся дать показания полиции. Это меня совершенно не пугает.

Алексей лежит на кровати и отходит от наркоза. К его телу подключена куча датчиков. Большинство — на всякий случай. Врачи говорят, что все будет хорошо. Господи, пожалуйста, пусть все будет хорошо!

Мое вечернее платье заляпано кровью Баринова. Он потерял ее слишком много, поэтому пришлось делать переливание. Удивительно, но все это время я сидела рядом с ним, совершенно не чувствуя обычных головокружения, страха и тошноты.

Первый раз Алексей отключился в коридоре ресторана прямо у меня на руках. В этот момент я испытала такой ужас, от которого до сих пор заходится сердце. Я так сильно боюсь его потерять, что сижу рядом почти пять часов и медитирую на монотонный писк пульсометра.

— Я люблю тебя, слышишь, — шепчу Алексею, касаясь губами руки с катетером в вене, — пожалуйста, возвращайся ко мне быстрее. Мне без тебя плохо и страшно.

Примерно раз в час мне звонит бабушка, которая тоже смотрит новости и от беспокойства уже выпила в квартире всю валерианку. Ксюша рыдает и просит отвезти ее к Алексею.

Я пересаживаюсь в небольшое кожаное кресло и прикрываю глаза, уплывая в поверхностный и тревожный сон. Нужно просто дождаться утра.

Вздрагиваю от звука открывающейся двери и несколько раз моргаю, пытаясь понять сплю или нет.

В палату входит женщина, которую я точно где-то видела, но никак не могу сообразить где именно.

— Здравствуйте, Аня, — говорит она шёпотом.

И в этот самый момент я вспоминаю, кто она.

— Вика… Здравствуйте, — говорю напряжённо. — Без халата вас не узнала.

— Я только сдала дежурство и случайно узнала, что Алексея привели к нам ночью, — говорит она виноватым тоном.

— А сколько время? — я ощупываю руками обивку кресла, пытаясь найти телефон.

— Шесть утра, — отвечает мне Вика, смотря очень тепло и с сочувствием. Не так, как в первую нашу встречу.

Я подлетаю на ноги и подхожу к Алексею.

— Почему он так долго спит? — спрашиваю с отчаянием.

— Все в пределах нормы, — отвечает Вика. — Я в большей степени из-за тебя сюда пришла. Пойдём в столовую, выпьем кофе. Тебе пора покушать.

— Я никуда не пойду, — отрицательно качаю головой. — Если он проснётся, а меня не будет?

— Ещё пару часов он точно будет спать, — мягко настаивает она. — А ты очень бледная. Наверное, упал гемоглобин. Для беременных это совсем нежелательно…

— Что вам от меня нужно? — спрашиваю воинственно.

— Прежде всего, — Вика неловко опускает глаза, — я бы хотела извиниться за тот ночной визит. За то, что напугала тебя ответами по поводу беременности. У тебя все будет хорошо.

— Я не беременна, — отвечаю с вызовом. — Извинения неактуальны.

Дверь в палату снова открывается, и в неё входит санитарка с тряпками и ведром.

— Здравствуйте, — окидывает она нас глазами и поправляет шапочку, — Десять минуток погуляйте в коридорчике, пожалуйста, я здесь помою и за мальчиком вашим посмотрю.

— Пойдём, — зовёт меня Вика. — Тебе же интересно знать, кто я такая?

Я беру в руки сумочку, смотрю на Алексея и выхожу из палаты, осторожно обходя ведра. Мне интересно? Скорее нет, чем да. Но чуйка подсказывает мне, что эту женщину стоит послушать.

В столовой мы с Викой покупаем кофе и булочки в автомате. Есть не хочется совершенно, но это помогает снять повисшую между нами неловкость.

— У меня сегодня второе дежурство только было, — бодро начинает Вика. — Алексей меня Тимофею Тимофеевичу порекомендовал. Просто так сюда не попасть, даже с моим опытом.

Я рассматриваю женщину, которую когда-то любил Алексей и, стараясь сохранять невозмутимость, сажусь за стол.

— Я вас поздравляю, — пожимаю плечами. — При чем тут я?

— Аня, — Вика понижает голос. — Я хочу тебе рассказать. Ничего, что я на «ты»? — спохватывается.

— Ничего… — хмурюсь я.