Все лестницы ведут вниз (СИ) - Чернышев Олег. Страница 93

— Опять? — возмутилась она. — Издеваются, гады!

Волна верх, а с ней и Аня ввысь. Приятно так лежать. Все море будто для того и существует, чтобы укачивая, ублажать придирчивую и требовательную девочку. Нежно-светлó, мягко-тепло, приятно и удобно как в огромной кровати, а вокруг красота и гармония. Но Аня все недовольная — она все хмурится и думает. «У банки есть второе дно», — заметила она. «А если и третье, а за ним…»

— Ну уроды, а! — шлепнула она ладонью по мягкой теплой глади. Раздался приятный плеск, но Аня, не замечая тепла и нежности всего ее окружающего, тяжело вздохнула. — И что дальше? — будто обратилась к небу. — Так и буду теперь здесь плескаться как тупая рыба? Ай! — что-то больно стукнулось о голову.

Самым темечком она ударилась о камень, который располагался недалеко от берега. Переворачиваясь на живот и запрокинув голову назад, чтобы поразить неприятеля гневным взглядом, который посмел до нее так больно дотронуться, Аня тут же, вся с головой провалилась под воду, от неожиданности захлебнувшись. Но дно было уже мелковато, и Аня быстро нашла опору под собой, оперевшись ладонями и коленками в землю, и так, сплевывая попавшую в рот соленую воду и жутко ругаясь на ходу, поползла на четвереньках к берегу. Добравшись до теплого сухого песка, она, переворачиваясь боком, села лицом к морю, подобрала к телу ноги и обняла их руками.

Что-то не сходилось, как-то не укладывалось, будто не хватает какой-то важной детали — маленькой, но до того значительной, что чувство абсолютной бессмыслицы происходящего как вгрызалось в нутро. Конечно, банка и смысл — вещи взаимоисключающие, и Аня уже давно об этом догадывалась, но все же! Одно дело, если за дном ничего нет — пустота, а другое дело, когда за первым дном другое, а там, возможно, и следующее… Чего-то не хватает! Что-то не закончено. Печальный, расстроивший Аню факт, что у банки много уровней, уже не сильно волновал ее. Где-то должна быть деталь, которая что-то заканчивает.

Она задумчиво смотрела на море, все продолжающее играться волнами, но неожиданно почувствовала что-то позади себя. Резко обернулась — кто-то, не замечая ее ярких волос, резвящихся огненно-рыжими оттенками на солнце, проходил мимо вдоль берега, понурив голову.

— Эй… — она хотела сказать «придурок» — Аня была все еще очень раздражена. — Ты Ленку не видел?

Остановившись, прохожий движением головы спросил: «Кого?» В ответ Аня смешно сморщила лицо и прикусила нижнюю губу. Тот молча ответил, что нет.

— Ну и вали, — сказала она, и тихо добавила, отвернувшись, — придурок. — После для себя заметила: — Сама прибежит.

«Да что же я там потеряла?» — не давало покоя странное чувство. А море все молчит и играет само с собой. Небо как ослепленное от собственной синевы, а песок словно уснул, довольствуясь теплом. Прохожий все шел и шел дальше по берегу, и только спину его видно.

— Эй, чудила! — Он обернулся. — Я тут что-то потеряла. То есть там, — указала она пальцем в море. — Иди, искать будешь со мной.

Прохожий как обрадовался — не медля подбежал к Ане и встал около нее. Она все сидела — хмурая и раздраженная, обнимая ноги. Вставать совсем не хотелось. Аня смотрела на него снизу верх.

— Ну что встал? Иди, ищи, — махнула она головой в сторону волн. — Я позже подойду.

Незнакомец, плескаясь ногами, побежал в воду.

— Ищи что-нибудь необычное! — кричала Аня вслед. — Как увидишь, нести сюда — покажешь мне!

Положив голову подбородком на коленки, Аня наблюдала, как незнакомец ходит по воде и высматривает нечто необычное у себя под ногами.

— Там точно что-то должно быть, я это чувствую, а чуйка меня никогда не подводила, — командным голосом разговаривала она. — Ты вообще давно здесь, на втором дне? — спросила Аня.

Незнакомец встал и утвердительно помахал головой.

— Не отвлекайся, — продолжала она, уже поняв, что с незнакомцем можно обращаться как угодно.

Наконец прохожий пригнулся и поднял белого цвета камешек. Он показал его Ане.

— Совсем что-ли? — хлопнула она ладонью по лбу. — Какой камень? — возмутилась она. — Камни я тебе и здесь найду. Ты ищи что-то вроде… Ну алмаз там… жемчуг может. Что-то драгоценное, — командовала она.

Но незнакомец, не шевелясь, все продолжал смотреть на девочку не отводя глаз. Аня надменно спросила: «Что?». Он махнул головой.

— Да что? — не понимала она. Тут же защипало и заболело в запястьях. Она подняла руки перед глазами и увидела как на песок из открытых ран струйками стекает кровь. — Ну вот! — расстроилась она. — Опять они! Ну что ты стоишь, чудила? — стала кричать на незнакомца. — Не видишь что-ли? Они меня на третье дно отправить хотят. Ищи быстрее, придурок, пока я и здесь не подохла!

Прохожий заметался из стороны в сторону, плеская ногами прозрачную воду. Испугано суетясь, он стал поднимать со дна моря все подряд. Каждый раз доставая очередной камень, он с надеждой смотрел на Аню, спрашивая жестом головы — это, или нет?

— Да нет же, урод! — все кричала она ему. — Вот блин, а, — смотрела она на истекающие кровью руки. — Больно то как, — и зашипела от обжигающей боли в кистях. Ане тяжело было сидеть на месте, но вставать она не хотела, а потому стала качаться их стороны в строну, все наблюдая, как ее кровью окрашивается золотистый песок. Она бросала гневные взгляды на незнакомца, который только камни и находил.

— Нет же! Ну нет!

Становилось нестерпимо больно в руках. Она, сидя и качаясь из стороны в сторону, все шипела и хваталась то за одну рану, то за другую, но кровь стекала между пальцами. Страха никакого — только обида, что ее сейчас заберут непонятно куда, в третий раз затолкают против желания на очередное дно многоуровневой банки, а она так и не найдет то, что потеряла — что-то очень-очень важное.

— Да пошли вы все в жопу! — вскочила она с места, уже не вынося боль, и сама пошла в море. — И ты иди на хер, придурок, — сказала она, проходя мимо незнакомца. — Что там, что здесь — одни идиоты безмозглые, — продолжала она ворчат, уходя дальше в море — по пояс, потом по грудь.

— Уроды, — несколько раз сказала она, уходя в море.

— Надо же было додуматься до этого! — все злилась она. — Ха! Многоуровневая банка! Как остроумно, — гримасничала она.

Наконец Аню накрыло волной, и огненные ее волосы, резвящиеся при свете теплого солнца, больше не появлялись на поверхности игриво-нежного, убаюкивающего синего моря.

2

Тем дождливым и холодными воскресеньем августа, как только Аня убежала из больницы, Татьяна Алексеевна направилась на квартиру Воскресенских, почти уверенная, что девочка побежит домой. Но на всякий случай она позвонила в участок, настаивая чтобы полицейские прибыли к недострою и обязательно заглянули туда, где «больше года назад повесился один подросток». Лена еще в тот день рассказала, что Аня полезла в ту самую петлю, которую забыли развязать после Наумова.

— И пусть наконец снимут ее! — потребовала Татьяна Алексеевна.

В подъезд дома на Ветхой Краснова попала при помощи ключа, переданного Дарьей Николаевной перед смертью, чтобы привезти Ане теплые вещи, но а дверь, как она и думала, оказалась открыта — значит Аня здесь. Но девочки не было дома — в квартире присутствовал лишь спертый, протухший воздух, пол комнаты был залит водой, а в раковине куча обрезанных черных волос. Татьяна Алексеевна сразу поняла, что Аня заходила сюда — похоже, даже спала. На кровати была разбросана скомканная сменная одежда, лежали рваные в больших пальцах ног тапочки, в которых она ходила по клинике, в углу валяется какая-та тетрадка.

Татьяну Алексеевну начинало трясти, а в мыслях стали мелькать самые пугающие образы. Она не знала куда податься — где искать Аню. Еще раз позвонив в полицию, ее удостоверили, что патрульную машину выслали на место, и даже более — полицейские якобы в этот самый момент снимают с потолка веревку, о которой «в прошлый раз случайно забыли». Пока диспетчер вялым и отчужденным голосом успокаивала Татьяну Алексеевну, что полицейские не допустят очередного подросткового самоубийства на заброшенной стройке, она увидела на кровати Ани смятый пакетик от сахара, на котором были знакомые слова. Краснова сразу вспомнила, на какой улице видела такую же надпись.