Именем Анны. Возврата не будет (СИ) - Губоний Татьяна. Страница 8

– Не дрейфь, Вик, всё будет в порядке. Заведём внутреннее производство, без сроков и ограничений, кроме цеховых.

И, предупреждая радость, по внешним признакам готовую разорвать художника изнутри, добавил: – Ключевое слово «внутреннее», понял? То есть служебное расследование, тёмное.

Парень тут же снова обвис, теряя в росте сантиметров двадцать.

– Да не переживай ты так! Человека, запросто гуляющего на тот свет, не так-то просто свести с этого. Мало ли почему ей захотелось… освежиться. Может, вы повздорили?

Вик отрицательно покачал головой: – Нет, Лаврентий Петрович, мы год встречаемся, она такого никогда не делала.

– Так и за Черту она раньше не ходила, – предложил Лент вполне достойный аргумент, но парень не согласился.

– Вы не понимаете, она бы меня никогда одного в лесу не оставила. Ещё и вот так: без сознания, и все двери настежь. Не пускала меня никуда одного. Говорила, назад дороги не найду даже с компасом. К тому же у меня аллергия на половину местных растений, она всегда с собой уколы возила…

Ну как тут не рассмеяться? Пришлось больно прикусить изнутри губу. И досталось же деревенской кикиморе городское арт-недоразумение!

– Переживаешь. Вижу. Могу предложить сделку. Если согласишься, будешь находиться всегда в самом центре расследования.

По тому, как загорелись глаза и распрямились плечи парня, Лент понял, что просить взамен можно всё что угодно. А попросить он намеревался немало. Мысль, на самом деле, пришла ему в голову только сейчас. То есть он давно думал о проводнике – что б местный и со своим авто. Метил на Илью, намереваясь позаимствовать его у Айи, но раз под руку попался на всё готовый влюблённый, почему бы не воспользоваться случаем?

– Мне нужны колёса и помощник.

Кандидат не сомневался ни секунды: – Мы с Дусей в вашем распоряжении! – заявил он с готовностью и замер в ожидании очередного чуда. Вероятно, именно Дуся просвечивала сейчас серебристым кузовом сквозь берёзы на берегу. Какая прелесть! Хорошо, что скрипнули мостки, и появилась причина отвернуться – иначе от здорового смеха ведьмака не спасли бы никакие ухищрения.

Глава 6

«Итак, она звалась Татьяна».

Как там у Пушкина: «Дика, печальна, молчалива»? Не так. Вернее, не эта Татьяна. Женщина, приближавшаяся к дому, была печальна, да, но при этом, даже с первого взгляда производила впечатление человека, который расплывётся в улыбке, встретившись глазами c любым прохожим. Так и вышло. При виде гостей, её лицо засияло милейшей улыбкой, на полноватых щеках тут же поселились очаровательные ямочки, и блеснули лучиками светлые глаза. Смотрела она не на Виктора. На Лента. Узнала что ли?

Он невольно подтянулся, распрямил спину и одновременно смутился – когда на тебя смотрят с интересом такие привлекательные женщины, хочешь не хочешь, оробеешь. Светлая коса, выложенная короной, летний сарафанчик в березовых серёжках – она действительно была хороша и, судя по свечению, очень сильна. М-да, при таком уровне силы, да при тёмном муже, неудивительно, что их чадо шастает за Черту.

Лент поздоровался. Мысленно. На языке тёмных. Сделал он это, не задумываясь, на автомате, и сразу заподозрил неладное – выражение глаз Татьяны, приветливое и заинтересованное, явно свидетельствовало о том, что его мысленных форм она не принимает. Ну и пусть, нормальный язык у Лента с недавних пор тоже неплохо подвешен.

Дальнейшее превратилось в театральное действо. Он протянул ей руку, она вложила в неё свою, которой он тут же коснулся губами, после чего выдал замысловатую цепочку комплиментов, явно свидетельствующую о расширенных и улучшенных джентельменских функциях синих, и продолжал петь соловьём, будучи одариваем в ответ бисером её хрустального смеха.

Очнулся Лент от вопросительного взгляда Егора. Оказалось, что в своём павлиньем танце, он проводил хозяйку в дом, где продолжал осыпать комплиментами уже на глазах у супруга. Сказать, что тот был удивлён – это ничего не сказать. Но и Лент удивился не меньше. Что это на него нашло? Неужели права была Алевтина, подтрунивая над тем, что возраст силы сыграл с ним злую шутку, возродив недвусмысленный интерес к женскому полу? Хотя нет, здесь было что-то иное. Это всё цвет её ауры. А ещё уровень силы, в комбинации с которым Татьяна напомнила ему другую женщину. Его Анну.

– Ты сейчас о чём думаешь, не пойму?

Лент уставился на лешего в неожиданном понимании: дело не в интуиции и не в выражении лица!

– Ты мысли читаешь, что ли?

Егор скупо пожал плечами: – Можно и так сказать. Я же леший, забыл? Как иначе мне со зверьем договариваться?

Ах, вот оно что! Теперь понятно. Только…

– Не зеленей, это работает не всегда, сейчас я ничего не понял. Ты с Татьяной моей знаком, что ли? Была бы она тёмной, сказал бы, что вы родственники. А так… старые друзья?

Как объяснить? Да и стоит ли? Лучше сменить тему. Он огляделся и прислушался – из кухни, куда удалилась хозяйка, доносились голоса: кажется, Вик помогал женщинам по хозяйству – звенела посуда, хлопал холодильник. Здесь, в комнате, они с Егором остались одни. Самое время посоветоваться.

– Я Виктора в помощники позвал. Могу я него положиться?

– Да кто его знает…

Леший хотел сказать что-то ещё, Лент это почувствовал. Так и вышло. Зыкнув на гостя из-под бровей, осторожно подбирая слова, лесничий заговорил.

– …Городские, они все с червоточинкой, Лент. Анюту он боготворит, жизнь за нее отдаст – это я за километр почуял. Со старта. А то, что он лесу чужд, так это понятно. Если бы я, как он, жил под постоянной угрозой анафилактического шока, может, тоже опасался бы к незнакомым растениям подходить.

Леший замолчал, но Лент не торопился выходить из роли активного слушателя.

– Он – обычный человек, Лент! Мне от него требовать нечего. Раз уж мне силой в разы больше отмерено, нужно быть снисходительнее к слабым и учиться прощать.

– В общем, не любишь его, – подвёл Лент некую черту, вроде бы и с улыбкой, но Егору это не понравилось.

– Будет у тебя дочь, вырастишь её с пелёнок, научишь всему, что сам знаешь, вот тогда и расскажешь мне, каких тебе захочется для неё женихов.

К сказанному Лент отнёсся неоднозначно и не потому, что Егор немного вспылил. Просто, если отключить жалость к себе и подумать здраво, то дочь у Лента как раз скоро появится, и лет через – да неважно сколько! – её придётся кому-то отдать. Внутри засвербело. Надо бы почитать книги по педагогике и по психологии одиноких отцов. К своей гипотетической дочери Ленту не хотелось подпускать никого уже сейчас, и совершенно непонятно, что будет дальше. М-да, эту тему тоже лучше сменить.

– Прямо так-таки всему и научил! Вон Татьяна твоя мыслеформ не понимает.

– Татьяна не понимает, зато Анна разве что песен на нём не поёт!

Лент хмыкнул – видимо, это связано с именем.

– Ладно. Расскажешь мне, что у тебя в лесу происходит?

– Расскажу, но это лучше показать. Ты на закате приходи, тогда лучше видно.

Где-то сзади засмеялись хором на несколько голосов, и Лент подумал, что если их сейчас пригласят к столу, то до заката он может отсюда и не выйти. А он собирался ещё присмотреть себе гостиницу. Стандартный пакет синих не включал в себя ни одного гостевого дома в Ростове Великом, настойчиво предлагая достойный выбор в Ростове-на-Дону, поэтому искать Ленту придётся самому. К тому же, Любочка ещё в Лондоне предупредила, что с запросами на звёзды здесь надо быть поскромнее: больше трёх не ожидать, а найти троечку с кондиционером иногда непросто. Вот и проверим нового помощника на деле!

Лент стянул из вазы на столе пузатое яблоко, смачно откусил ему бок и махнул хозяину свободной рукой, временно прощаясь: «К закату буду».

– Виктор, поехали!

Глава 7

В холле «Московского Тракта» было прохладно. Не ошибся помощник – система кондиционирования в гостинице имелась. Имелась там и неулыбчивая администрация, и выезжающие, сидящие на чемоданах, и скандал: почти уже убывшим гостям доказывали, что без проверки номера выписать их не могут.