Что мужчины думают о сексе - Мэйсон Марк. Страница 18

Вот оно. Все оборачиваются. Клара смотрит издали. Я делаю два шага назад и невзначай выполняю полуразворот, чтобы и она примкнула к слушателям моего тщательно спланированного импровизированного ответа.

- А что, так видно? Не знал. Вчера я был на рынке «Спитлфилдз» (я решил, что лучше не слишком фантазировать, чтобы сохранить силы до решающего момента), просто смотрел всякое барахло на лотках и вдруг слышу какой-то крик, смотрю - на меня несутся три лба с охапкой ювелирных футляров. А за ними лоточник, которого они ограбили, и он вопит во всю глотку. Когда я понял, в чем дело, двое уже пробежали мимо, но последнего я успел схватить. И он мне немного врезал. Но ничего серьезного. Вскоре подоспел лоточник, вдвоем нам удалось повалить парня и держать его, пока не появилась полиция.

Первоначальная версия этой речи, составленная в метро, содержала следующие фразы: «кажется, семь или восемь», «никто и не пошевелился», «всех отделал», но потом, для правдоподобия, убрал кое-что и слегка приглушил краски. Вокруг слышалось «отважный поступок», «молодчина, Роб!», «жаль, не многие так поступают» и т. п. Тим молчал и, как я отметил краем глаза, смотрел на меня со смесью замешательства и подозрения.

Я отмел все похвалы - «да вообще-то я ничего особенного не сделал» (единственная правда из всего до сих пор сказанного) - и отвернулся к кофейному автомату, прежде чем на меня накинулись с расспросами.

Еще не веря, что первый этап моего плана завершен, я, испытывая тихий ужас, приступил ко второму этапу.

Когда я дохожу до принтера, Клара бросает взгляд на мой глаз. Небрежно улыбнувшись в ответ (мне показалось, что я не справился с этим), я притормаживаю. Пытаюсь незаметно переключить скорость, но явственно слышится скрежет шестеренок.

Когда она начинает говорить, я полностью торможу.

- Ой, наверное, здорово болит.

Теперь разговаривать труднее. То есть разговаривать с Кларой труднее, чем обычно, а я по глупости спланировал только начальные шаги. Никаких мыслей на меня не снизошло. Идиот, Роб. Первое, что пришло в голову («не так сильно, как затылок от сверлящего взгляда Тима»), явно не годилось. Я выбрал обычное «да нет, не так уж здорово».

Клара сочувственно улыбается, но ничего больше не говорит. И вдруг я понял: она похожа на актрису, ждущую подсказку от партнера. Мой ум извлекает еще одну реплику:

- Наверное, выглядит хуже, чем ощущается.

Слава богу! Прозвучало не так плохо.

- Знаешь, нужно быть храбрым, чтобы поступить так.

Потребовалась доля секунды, чтобы опомниться от слов «ты» и «храбрый», обращенных ко мне. Но, опомнившись, я понимаю, что это предполагает следующую фазу. Уверенность обняла меня за плечи и придала мужества.

- Да я и не думал об этом. Я и понять не успел, что делаю, а парень вырывается из моих рук, и… бац! - Я дернул головой, не слишком театрально, но так, чтобы Клара представила, какой удар на меня обрушился. Теперь уже взгляд Тима испепелял меня. И, к моему удивлению, мне это начало нравиться.

- В Штатах никто никогда даже не попытается схватить хулигана, - говорит Клара, в ужасе расширив глаза от подобной мысли (в то же время умудряясь улыбаться - как она это делает?). - У парня может оказаться пистолет.

- О, некоторые из наших тоже ходят с пистолетами, - говорю я, не успев понять, что могу переборщить. - Впрочем, ты права: в Лондоне риск этого определенно гораздо ниже.

Теперь, когда я закончил преуменьшать свои заслуги, вежливость требовала, чтобы Клара снова вознесла меня.

- Не слишком скромничай - у тебя такой страшный синяк в награду за то, что вмешался.

- Да, ну что ж, - я перешел на пошлый язык американского супергероя и отдал такой же пошлый салют, - надо служить справедливости.

Клара рассмеялась. Все еще не до конца уверенный, что не сплю, я решил уйти - пока я на коне - и в восторженном ошеломлении двинулся к кофейному автомату.

Тим явно был не в восторге.

Ладно, он, может, и не в восторге, хотя на две буквы опережает меня в борьбе за Кубок Клары Джордан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом, но тем не менее, я добился некоторого прогресса.

10 ч. 45 мин.

Три минуты назад Тим отправился в туалет. Две минуты назад я получил СМС: «Дорогой капитан Мужество, у нас так и не было общего собрания, подтверждающего Лизу. Как насчет семи часов вечера у меня?»

Если это не говорит о том, что я его уел, то что же это?

Через минуту я отослал СМС: «Ну конечно».

22 ч. 30 мин.

Когда я пришел, Тим снабдил меня пивом и с великим восторгом вписал в хартию Лизино имя, приговаривая:

- Лиза, милая Лиза. Что за милая бывшая девушка Милая Лиза.

Я задумался, пролились бы в Уимблдоне чьи-то слезы.

Он обернулся ко мне.

- Ты недавно виделся с кем-нибудь из своих бывших подружек, Роб?

Я с трудом сглотнул. Очевидно, его подозрения гораздо серьезнее, чем я думал. Но у меня по-прежнему оставался выход - признать, что провел день с Кейт, что не противоречило моей истории про ограбление.

- Это она тебе врезала, верно?

А вот это уже нехорошо. Попытка придумать убедительное опровержение заняла долю секунды.

- Утром я знал, что ты заливаешь, - торжествуя, продолжил Тим. - Ты не больше меня готов рискнуть собственной безопасностью ради общественного блага. Упаковки ювелирных изделий - куда подальше.

Решив начистить пушки до блеска, я сказал:

- В правилах Кубка Клары Джордан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом ничего не говорится про ложь. - Мое негодование было таким праведным, что его можно было ощутить на вкус. - И потому моя аудиенция у Клары была вполне законной. А следовательно, и ее восхищение мной.

- Могу лишь сказать, Роб: если ты впал в такое отчаяние, желая произвести на нее впечатление, то у тебя нет ни малейшего шанса.

- Впал в отчаяние, я? Не больше, чем тот тип, который в пятницу целую вечность висел на телефоне, говоря с кем-то явно не существующим, лишь бы не идти в паб вместе с остальными, а остаться в конторе наедине с ней?

- А предпринятая тобой попытка «забыть» переслать и-мейл, чтобы потом снова включить компьютер?

- Да, ну что ж. - Я отхлебнул пива. - Клин клином.

Тим сел и снисходительно вытянул ноги.

- Что ж, ладно. Я буду утешаться предвкушением выходных. Мы едем в Амстердам. «Амстердам» начинается на А. Но, конечно, этот важно лишь для того, кто уже справился с К и Л. Осталось четыре дня, Роб. Четыре дня, чтобы наверстать упущенное. Иначе ты не сможешь воспользоваться Амстердамом.

4 мая, вторник

19 ч. 40 мин.

Если в любви и на войне все средства хороши, то думаю, что нет причин сокрушаться о том, что некоторые творят на войне в смысле любви (или чего-то похожего на нее).

Но мне все это не очень нравится.

Утром я чувствовал, что Тим настроен агрессивно. Что не удивительно после прошлой ночи.

В его глазах был торжествующий блеск, он ощущал готовность действовать. В глубинах его фантазии что-то таилось. И оно проклюнулось на поверхность примерно в половине одиннадцатого.

- Знаешь, я хотел спросить, Роб, - сказал он чуть громче, чем требовалось. - У того приключения в «Спитлфилдз» было какое-нибудь продолжение?

Я застыл. Все замерло. Сглотнув, я возобновил свою деятельность и стал шарить в уме в поисках правдоподобного ответа.

- Да нет, ничего серьезного. Из полиции мне прислали письмо, в котором говорилось… - Что говорилось? О награде за отвагу? Не будь идиотом, Роб. За задержание подростка, укравшего что-то на рынке, не вручают Георгиевский крест. Тогда что же там говорилось? - …что, если дело дойдет до суда, не соглашусь ли я выступить свидетелем?

Я изо всех сил пялился на экран монитора с видом «я слишком занят работой, чтобы меня сбивали с толку неуместной болтовней». Через несколько секунд Тиму ушел и-мейл: «Что за игры ты затеял, скотина?»