Я случайно, господин инквизитор! или Охота на Тени (СИ) - Филеберт Леси. Страница 65

Я не успела оглянуться, так как в следующий момент перед моим носом промелькнул длинный чешуйчатый хвост и ударил по Сивронскому. Да с такой силой, что Кейджа отбросило на несколько метров, и он упал на пол, сильно приложившись головой.

В атриуме повисла тишина, а Кейдж ошарашено уставился на того, кто сбил его с ног и заехал ему по физиономии.

Я тоже в шоке уставилась на Мориса. Точнее, на огромного, гигантского черного дракона размером в несколько человеческих ростов. Он взмахнул крыльями, заполнив сразу половину помещения. И заодно сбив несколько люстр.

Дракон шагнул к Кейджу и наступил на него ногой. Вернее, прижал двумя огромными когтями, один из которых зажал горло, а другой обхватил Кейджа поперёк туловища, полностью его обездвижив. Дракон низко склонился к Кейджу, выпуская из ноздрей клубы черного дыма ему в лицо. Произнес рокочущим голосом:

— Еще раз услышу оскорбления в сторону Флорианетты, и врежу посильнее, так, чтобы неделю в коме провалялся. Я ясно выражаюсь?

— Ты… Ты чего, Многоликий? — просипел Сивронский, безумно вращая глазами и нервно трепыхаясь. — Кто она такая, чтобы…

Он не договорил и захрипел, так как Морис сильнее нажал ему на горло.

— Она. Моя. Невеста, — отчеканил куратор. — И я никому не позволю ее оскорблять. Понял?

Глаза у Кейджа стали размером с блюдце.

— Невеста?.. Когда ты успел?..

— Не твое дело, щенок, — отбрил Морис.

И так жутко прозвучал его рокочущий голос, что я невольно сглотнула и сделала шаг назад, хотя мне-то ничего не угрожало. Но от Мориса сейчас исходила такая дико давящая яростная энергетика, что это ощущалось физически. Это давило на мою собственную ауру и ауру всех находящихся в атриуме волшебников. Ощущалось эдаким прессом, вдавливающим тебя же внутрь себя самого. И вызывающим желание куда-нибудь убежать, спрятаться в убежище и не показывать оттуда свой нос до конца года.

Дракон клацнул зубами в опасной близости от Кейджа и начал обратную трансформацию. Морис на глазах менялся, быстро уменьшаясь в размерах и принимая человеческий облик. Вот только что стояла живая злая гора — а вот уже на его месте стоит человек. Тоже дико злой.

Он прищелкнул пальцами, и я в ужасе уставилась на то, как у Кейджа прямо на глазах исчезал рот. Заклинание абсолютной немоты, в самой жесткой форме.

— Походи так денек-другой, — сказал Морис. — Глядишь, в следующий раз будешь лучше следить за своим грязным языком.

Он убрал ногу с горла Кейджа и мрачным взглядом обвёл притихших вокруг инквизиторов.

— Мы в Генеральном Штабе, или где? — очень громко и зло произнес Морис, в звенящей тишине его яростный голос было слышно во всех уголках атриума. — Что за серпентарий вы тут развели? Мы на ярмарочной площади тусим, что ли? Сплетнями обмениваться в клуб по интересам пришли? Играем в доминанта и унижение? Возомнили себя влиятельными особями? Чувствуем себя выше и круче кого-то? Самоутверждаемся за чужой счет? Еще хоть раз услышу от кого угодно оскорбления в адрес любого младшего сотрудника инквизиции, сразу вышвырну со своих постов в ту же секунду, это ясно? Я лично прослежу за чистотой языков таких недоинквизиторов и за тем, чтобы их ни на одну нормальную должность в стране больше нигде не приняли. Услышу хоть одну грязную шуточку в сторону любой девушки-инквизитора — обращу на месяц в половую тряпку, которой будут драить унитазы, усекли? А за любые оскорбления в сторону моей невесты кастрирую на месте. Все всё поняли?

Желающих возразить не нашлось, и Морис продолжил:

— В инквизицию приходят, чтобы работать. Работать, мать вашу! Свой идиотизм я требую каждого оставлять за порогом, а здесь нужен только ваш профессионализм! Если у вас слишком много свободного времени, так я эту проблему исправлю, не переживайте. А вы, — он обернулся к тем инквизиторам, которые до этого стояли с ехидными рожами вместе с Кейджем, а сейчас разом побледнели и немножко позеленели. — Вы все вместе с Сивронским понижены в должностях до рядовых.

— Но… — попытался возмутиться один из инквизиторов.

— Молчать! — гаркнул Морис. — Я слова никому не давал. Сегодня же подыщу вам замену. Еще одно замечание — вылетите из Штаба как пробки.

— Вы не имеете права!..

— Я-то? — ядовито усмехнулся Морис. — Как раз у меня есть право, данное мне Верховным Советом, понижать в должности и исключать из Штаба любого инквизитора по моему усмотрению. И я назначаю вам испытательный срок до конца года. Любая жалоба на вас от младших сотрудников — и вы исключены без права восстановления.

— Чего?! — возмутился инквизитор, который предлагал мне зайти к нему вечером. — Какие рядовые, о чем ты? Где мы, и где рядовые? Ты из-за какой-то стажёрки будешь нас унижать рядовой должностью? Смеешься?

— Эта "какая-то стажёрка" спасла в Штабе уже несколько жизней и дала бесценную информацию для расследования дела, с которым вся инквизиция не может справиться уже несколько недель. Ты ничего о Флорианетте не знаешь, Кнард. И понятия не имеешь, какой сильный стержень внутри этой с виду обычной девушки, и сколько всего ей уже пришлось пережить.

— Ты так говоришь, будто я неопытный младенец какой-то, — хохотнул Кнард, так и полыхающий гневом. — А мы ведь всегда отлично проявляли себя в работе!..

— Вот именно, — холодно произнес Морис, зло сузив глаза. — Так что с вами случилось сейчас? Почему ты позволяешь себе упасть до самоутверждения за счет более слабого звена? За счет девушки, за счет стажёра? Нападай на равных себе, если уж на то пошло. Но кишка тонка, понимаю. Кураторская корона жмёт, что ли, раз рот закрыть не можешь в нужный момент? Ну значит, я вас её лишаю. Вы больше не достойны занимать свои должности. Подумать только: и полугода не проходили в качестве кураторов! Верховный Совет решил дать вам шанс проявить себя, и я не стал препятствовать. Хотя у меня были некоторые сомнения по поводу ваших кандидатур, но я решил понаблюдать. Однако проявили вы себя как-то не так и не там, не находите?

Инквизитор донельзя возмущенно взмахнул руками, пренебрежительно кивая на меня.

— Совсем сдурел со своей цацочкой? Ты ли это, Многоликий?

— Кнард, лучше замолчи, ты перегибаешь, — попробовал его остановить другой инквизитор.

Но Кнарда явно несло.

— Она тебя зельем любовным опоила, что ли? — выплюнул он зло, глядя на Мориса. — Или так восхитительно работает ртом, что?..

Кулак въехал в его физиономию так молниеносно, что я не уследила за четким коротким движением. Остаток фразы потонул в хрипе и противном хрусте сломанного носа. Рука у Мориса явно была тяжёлой.

— Поговори еще тут у меня, ничтожество. Какая разница, о какой девушке ведется речь? Кто тебе дал право унижать и оскорблять сотрудниц Штаба? Любая девушка в инквизиции, вне зависимости от своего статуса, — твоя полноценная коллега, и относиться к ней необходимо соответствующе. Впрочем, тебя это больше не касается. Лично ты — уволен. Остальным я тщательно промою мозги и дам шанс доказать, что их не зря когда-то приняли в инквизицию. А ты… Убирайся из Штаба, сейчас же. Я прослежу, чтобы ты отныне везде был нежелательной персоной.

Взбешённый Кнард ошеломленно ощупывал свой нос и пытался утереть текущую из него кровь.

— Да как ты смеешь?!..

— Еще хоть слово скажешь, и я тебя грохну, — сухо произнес Морис. — Со мной шутки плохи, ты знаешь.

Он повернулся к Сивронскому, намереваясь что-то ему сказать, а я внутренне съежилась от ужаса, когда увидела, что Кнард вознамерился напасть на Мориса: в руках у него запылал энергетический шар. Однако я даже пикнуть не успела, Морис был намного быстрее меня: он, не глядя, взмахнул рукой, и в следующий миг на месте Кнарда на полу красовалась пустая и искореженная консервная банка.

— Уберите этот мусор из Штаба, — приказал Морис какому-то рядовому инквизитору, застывшему истуканом в стороне.

И пока тот кинулся молча исполнять приказ, Морис перевел презрительный взгляд на Кейджа, который все еще лежал на полу, держась за ушибленную голову. Нагнулся к нему и с такой силой дернул за нашивку руководителя на мантии инквизитора, что отодрал ее вместе с клочком ткани.