Крещение сталью (СИ) - Борик Пан. Страница 3

— Ах ты баламошка! — девушка грозно двинулась вперёд, намереваясь схватить нечестивца за шкирку. — Я этими же косточками тебе зубы и повыбиваю!

— Довольно! — Внезапный голос из толпы, заставил существ разойтись в стороны, пропуская, судя по всему местного старосту. То был мужчина громкий: с солидным брюхом, усами и синим колпаком на голове. Пришедший смерил взглядом всех и каждого, и цокая, недобро поглядел на девушку, качая головой. — Говорил я тебе, предупреждал… Хоть раз нарушишь порядок, за шкирку и вон из деревни!

— Склерозом не болею Петрушка, ты же знаешь. Я, вон гляди, — девушка кивнула на Бенджамина, которого объяло волнения, пришедшие вместе со взглядами стоящих рядом существ — этого обормота защищала. Видишь же, приезжий, по нашему поди, не ме-ме ни му-му. Ну… Пойдём мы что-ли. Идём блохастый.

Быстро схватив шокированного юношу под руку, незнакомка поволокла его как можно дальше от столпотворения. Им вслед глядели существа, которые спустя пару секунд и поведали всю правду про Ину и её неудачи в пятнашках. Не обошли стороной они и тему недавней кражи со склада, который удивительнейшим образом совпал с прибытием девушки. Увы, всего этого не знал Бенджамин, и к его стыду, даже не задумывался. Его охватил жар, бесящим потом проступив по всему телу. Однако, в какой-то меньшей степени, ему нравилась компания идущей рядом красотки. Только вот, понимал путник, ему это ещё аукнется. Остановились они за воротами деревушки, минуя хатки и местных существ. Первой заговорила девушка:

— Ты звиняй блохастый. Ещё раз попадусь — сякир башка.

Теперь тон незнакомки нравился Бенджи больше. Он приобрёл нежные тона, которые совсем не шли к озорным, изумрудным глазам. В них читалось лукавство и разбойничество, всё то, что истинно верующее существо повинно избегать. Он видел в них свободу.

— Я не блохастый. Я Бенджамин из Боруиджо. Еду…

— Ну тогда звиняй не блохастый. А теперь нам следует разойтись и забыть друг друга как в море корабли. — сказав прощальные слова девушка намеревалась уйти, но в последний момент будто передумала, и задержалась ещё на несколько секунд. Возможно остатки совести советовали ей направить приезжие из далёких земель существо и вкратце рассказать о правилах здешних дорог.

Так и случилось. Незнакомка бегло объяснила как добраться до ближайшего города и каких дорог следует держаться. Наказала она не сворачивать с большака во что бы то ни стало и глядеть в оба. После своей скоротечной речи девушка развернулась и ушла будто бы ничего и не произошло. Бенджамин окликнул её, спрашивая:

— Как твоё имя?

— Тебе знать незачем, а если нужда будет, тогда и узнаешь. — Не разворачиваясь ответила незнакомка и скрылась за воротами деревни.

Бенджамин лишь хмыкнул, с остудёным пылом двигаясь по широкой дороге. В конце концов он хотел приключений, жаждал заварушек из которых всегда, ну естественно, будет выходить героем, что спас графиню и победил всё зло. Чем это не приключение? Цель — есть, враг — дорога, графиня…будет! Вдохнув свежий, летний воздух, герой поплёся вперёд, с каждой секундой приближаясь к своей цели.

Каждый пройденный километр поистине удивлял Бенджи. Он чувствовал себя первооткрывателем, который исследует новые, неизведанные до сей поры земли. И правда, таких мест на его родине не сыскать: множественные луга устланные зеленью и цветами, усыпанные стволами деревьев полянки, скрываемые тропы… Казалось он попал в иной, чудотворный мир. В глазах пестрила зелень, в ноздри попадали странные, но тем ни менее приятные, хвойные запахи. Под ногами то и дело попадались небольшие камушки, норовя повалить невнимательного путника. Солнце медленно покидало Зенит, а юноша всё шёл и шёл…

Он уже не знал верное ли направление выбрал, следует ли он совету незнакомки или же уже давно сбился с пути. А меж тем места всё повторялись и повторялись, кажется куда ни глянь — один и тот же пейзаж. Чуть ранее можно было взять в ориентир удаляющийся порт, ну а теперь… Не вера в собственные силы, но дотошность и нежелание сдаваться заставляло felisa двигаться дальше.

Спустя ещё некоторое время, ему посчастливилось встретить путника. То был молодой мужчина, щегольского телосложения с короткими, ниспадающими чёлкой на левый бок, волосами и широкой улыбкой. В его глазах, болотного цвета, лёгких движения, читалось обманчивое простодушие. Судя по сладкому, отчего-то учтивому тону, его язык был острым как клинок, который не шёл в комплект с незнакомцем. Юноша отметил: рубаха homo была с красивой вышивкой, то ли орнамента, то ли руны; штаны и лапти дешевле наряда. У ног путника брела коза, кажется дремая на ходу.

— Помочь с дорогой? Конечно дружище!

Незнакомца звали Ричи, и он, по самой счастливой случайности, как раз двигался в направлении Лутергога — достаточно большого города, где и можно было вступить в ряды Авантюристов. Было решено двигаться вместе. С каждым пройдённым часом Бенджамин жалел о своём решении всё больше. Он был готов плутать по незнакомым землям день и ночь, не боясь стать кормом для (как уверяет парень с козой) прячущихся рядом монстров. Но только не слушать речи homo, у которого рот вообще не закрывался! Он говорил, говорил, говорил и говорил! Это было настоящей пыткой! За всю свою, пускай и не слишком длинную, жизнь, Бенджамин был уверен, что не слышал столько слов, сколько болтун произнёс за несколько часов! Когда солнце начало садиться, горе путешественник уже и не слушал рассказы Ричи, а тот всё не умолкал…

Впрочем, следует отметить, что изредка происходили моменты, когда болтун замолкал. В эти минуты парень показывал пальцем в разные направления, и лицо его становилось хмурым, вдумчивым. Сначала Бенджи не понимал в чём дело, но после Ричи поведал ему, и, клянусь Всеотцом, это было единственная полезная информация за все часы их пути.

— Монстры. Ты, сразу видно, существо не местное. В этих краях конечно их редко встретишь, но мы сошли с большака, а значит вторглись на их территорию. Авантюристы истребляют их, но толку? Каждый месяц становится всё больше. Плодятся как тараканы, отсюда и повышение налогов. Нужно ведь отважным героям платить. Кстати о злати: ты то мне ничего не должен, но поможешь кое-какое дельце провернуть в городе. Козу посторожишь, пока я туда-сюда. А после подамся к Авантюристам, записываться в добровольцы. Как, и ты туда же? Вот так встреча! Никак Адам благословит нам! Да не боись ты, со мной не пропадёшь. Я, в родной деревне, провожатым был. Все тропки знаю! О, как-то мне выпала возможность… — И снова нескончаемый бубнёж, прерывающийся в редкие моменты. В такой час дуэт путников становился тише воды и ниже травы, стараясь не издавать ни звука. Даже коза разделяла с ними это бремя. Правда Бенджи ещё ни разу не увидел даже признаков монстров, не говоря уже про страшных, уродливых, исполинских, желающих свежего мяса (по словам Ричи) тварей. Так и шли: быстро, под бубнёж владельца козы.

— …А то всяких тут много.

— Что?

— Говорю костерок нам нужен. Ночью идти никак нельзя. Мы, чтобы ты знал, сошли с большака уже давно, потому как спешим, потому как хотим поскорее прибыть в Лутергог. Меня там, между прочим, ждут дела!

Было истинной отрадой для ушей оказаться, пускай и на пару минут, в тишине. Путники приняли решение развести костёр, и переночевать на небольшой опушке, а завтра поутру, продолжить путь. Бенджамин вдоволь насобирав хвороста, внезапно понял, что потерялся. Он глядел по сторонам и везде одни и те же деревья, менялось лишь их количество. Жителям пустынных дюн, тут делать нечего — подытожил юноша свой поход, услышав блеяние козы и отправившись на звуки. Десять минут. Столько понадобилось, чтобы разжечь огонь. Минута. Столько понадобилось Бенджамину, чтобы сбежать от болтуна в царство сновидений. Боль в мышцах и общая усталость брали своё, потому и сон пришёл как только веки выходца из пустыни закрылись…

***

Темнота. Топот. Зверский рык. Он бежал как только мог, так быстро как умел. Смерть была близка, уже заносила косу для удара. Секунда. И удачно подвернувшаяся камень заставляет мужчину споткнуться, тем самым спасая от когтей преследующей твари. То был истинный страх, обнажённый и неприкрытый. Он впивался в сердце, разрастался подобно сорняку по всей груди. Темнота. Топот. Страх. Нет надежды.