Князь Барбашин (СИ) - Родин Дмитрий Михайлович. Страница 118

Тут очередная волна с шумом разбилась о борт шхуны, обдав князя холодными брызгами. Стерев с лица солёную влагу, он усмехнулся, в очередной раз оглядел горизонт, и неспеша направился в свою каюту, где расторопный слуга уже должен был сварить кофе.

В капитанской каюте было тепло, хотя жаровню, во избежание пожара, и не разжигали. Скинув промокший кафтан, князь сел на койку, а горячее кофе, поданное слугой, и вовсе добавило блаженства. Закрыв глаза, Андрей мелкими глотками потягивал тёрпкий напиток, раз за разом возвращаясь к мыслям о колонии.

Ну да, что скрывать, он давно уже мечтал об этом. Можно сказать, с самого момента своего попадания, вспомнив аишные книжки, читанные в своё время на Самиздате. Ну, те, в которых попаданцы, находясь в Европе, жили по законам аборигенного времени, а вот на дальних островах устраивая всё под свой вкус. И даже место под свою колонию присмотрел давно, спасибо за то таким тематическим каналам как "National Geographic", "History" и "История", на которых он зависал в последние годы перед переносом. Многочисленные и увлекательные передачи про бобровые войны, Великие озёра или о канале Эри подтолкнули его углубиться в историю Канады, которую в России, скажем так, не сильно знают. И уже тогда он сделал для себя потрясающее открытие. Там, в Канаде, было всё, что нужно для хорошей колонии: неплохие в сельскохозяйственном значении земли, множество полезных ископаемых (золото и серебро тоже было), а ещё и относительно пригодный путь в центр Американского материка, прямо до знаменитого стального пояса США, а потом, через водораздел, и дальше, в долину Миссисипи.

Правда, тут у многих форумчан, с кем он делился своими взглядами, возникал справедливый вопрос: а зачем плыть землепашествовать за моря, когда "подрайская землица" имеется прямо тут, под боком? Но ответ легко закрывался послезнанием ожидающих впереди катаклизмов. Просто о Малом ледниковом тоже как-то не принято было говорить в общей массе, словно он никакого влияния на ход истории не оказывал. Ведь куда веселее все катастрофы списать на "безумца" Грозного, своими реформами раззорившего Русь. Мол, вот она – цена расширения! Что далеко ходить, Андрей и сам таким был когда-то. А ведь знание про ожидающиеся катаклизмы сильно меняло взгляд и на проблему колонистов. Достаточно просто вспомнить, что на исходе 16 века население Руси значительно сократилось. Точнее, оно росло, вот только если к середине века территория Руси увеличилась в два раза, а население при этом больше, чем в три, то к концу века территория вновь увеличилась в два раза, а население на какие-то жалкие шесть процентов (ну, если верить учёным, занимавшимся демографией). И виноваты в этом были не только многочисленные войны, но и участившиеся недороды, пошедшие к концу века, чуть-ли не чередой, и вызванные ими голод и эпидемии. И вот этим, сильно сократившимся населением, русские и двинулись в Сибирь.

А между тем, "жирные" годы начала шестнадцатого столетия были совсем другими. Семьи с четырьмя-семью детьми были обыденностью, что создало неожиданный переизбыток населения относительно имеющихся годных к обработке, при тогдашних аграрных технологиях, земель, сведённый на нет климатической катастрофой 1570-х годов.

Последовавший затем хозяйственный кризис, спровоцированный демографическим ростом и невозможностью далее эксплуатировать основную технологию земледелия, ухудшение природных условий обусловили экономический, политический и идеологический кризисы на Руси, вылившиеся в конце-концов в Смуту.

Но это дело будущего, а ныне брать переселенческий ресурс на Руси было где. И его вполне должно было хватить и на Канаду, и на Сибирь!

Однако, если всё-таки начать заморачиваться заморской колонией, то предстояло решить кучу сопутствующих проблем. И главная: кто всем этим заниматься будет? Слишком много появилось у него направлений деятельности. Ладно, Игнат неплохо тянет камскую вотчину. Ворует, конечно, но место своё знает. Медный завод работает на полную, соляные варницы тоже. Стеклянный заводик вовсю экспериментирует с зеркалами и уже появились первые, вполне пригодные экземпляры. Правда, Андрей даже боялся представить, что творится в тех мастерских, где изготовляют эти зеркала.

Ну да, фиговый из него попаданец – вместо продвинутого прогрессорства, массово использует местные технологии. Но, увы, флоат-процесс не принёс больших дивидендов. И самой серьезной проблемой оказалось банальное окисление олова, отчего его поверхность покрывалась окислами, и никакой гладкой поверхности не получалось. А окислы олова растворяясь в расплавленном стекле, делали его мутным и неоднородным по составу со всеми вытекающими последствиями. Он долго напрягал извилины, думая, что не так, пока не вспомнил, что процесс не просто так задувают азотом или водородом. Увы, при его "любви" к химии, от перспективного направления пришлось временно отказаться, потому что он не представлял, как получить этот самый азот. Да, его новый алхимик – Амвросий Зеельбахер – основываясь на немногочисленных подсказках попаданца, уже опробовал метод Глаубера, действуя на селитру концентрированной серной кислотой. Впрочем, он и без него неплохо знал способ получения азотной кислоты методом нагревания смеси селитры и железного купороса. Но ему нужен был газ, а не кислота, и газ в довольно больших количествах. Ох, ведь говорила мама, учи сынку химию. Но…

В общем, пришлось ему в зеркальном производстве вернуться к старому (для него) способу шлифовки, когда на один стеклянный лист клали другой, между ними насыпали мелкозернистый песок и начинали елозить одним листом по другому. Процесс этот был муторным и довольно долгим. К тому же имевшим ограничения по размеру. Да и после шлифовки получалось два листа матового стекла – песок не только срезал все неровности, но и делал стеклянную поверхность шероховатой. Так что нужно было их для начала отполировать.

Потому и елозили рабочие по будущему зеркалу несколько суток, деревянным бруском с приклеенным к нему кусками войлока или кожи и используя в качестве абразива мельчайший песок или золу, приводя его в нужный вид. При этом не обходилось и без стеклобоя, хотя рабочие и старались быть осторожными.

Правда, сейчас там пытались механизировать этот процесс, используя в качестве примера полировальный станок для доспехов, приобретённый в Любеке по случаю. В конце концов, водяной привод менее прихотлив, чем человек. Но пока что больших подвижек в этом направлении не было.

Но даже не трудоёмкось шлифовки и полировки было главным. Нет! Потому что зеркало – это не только отполированное стекло. Для правильной работы ему требовалось нанесение зеркальной пленки. А для этого в эти времена использовали амальгамму – сплав олова с ртутью. С ртутью! Мало того, что такие зеркала были тусклыми, так и сама по себе работа с этим недометаллом была вещью опасной. Да, после нанесения на поверхность будущего зеркала ртуть отгонялась нагревом, и на стекле никакой ртути не оставалось. Но при этом она заполняла собой помещение мастерской в виде паров. А пары ртути – это и есть самое опасное. Так что производство зеркал получалось весьма вредным для здоровья.

Впрочем, кое-что Андрей в этой технологии заменил. Вместо олова в амальгамме стали использовать серебро, отчего после отгонки ртути на стекле оставался слой серебра, что делало зеркала куда более яркими. Но ртутная проблема никуда не делась, так что приходилось бороться с нею всеми доступными методами безопасности. Зато цены на зеркала в Европе радовали тем, что все предыдущие затраты можно было покрыть за одно плавание.

И это только одно направление. А сколько их было ещё?

Допустим, сельское хозяйство, подхваченное женой, наконец-то, наладилось. За десять лет были подобраны наиболее лучшие сочетания трав и последовательность их посадки, разработана технология удабривания и посева, отчего в последние пару лет позволило получить стабильный урожай в сам-6. Не то чтобы невиданный, но такие урожаи были доступны лишь в лучшие годы, а так, согласно писцовым книгам, средний урожай на пашне составлял сам-3. И будет таким ещё долго. Что уж говорить, если даже в 18 веке, когда уже достаточно широко применялся в качестве удобрения навоз, средний урожай на пашне оставался всё те же сам-3, а на паре – сам-6.