Карты печали - Йолен Джейн. Страница 8

Не задумываясь, я произнес начало ритуального приветствия, указывая на с таким вкусом разложенные записки.

– Они бы мне понравились.

Она подняла взгляд, и глаза ее, с опалово-янтарным отсветом драгоценных камней самой высокой пробы, еще больше выдававшим в ней королевскую породу, уставились в мои глаза. В отличие от слабых голубых глаз обычных плакальщиц, в ее глазах не было мерцания невыплаканных слез, именно тогда я увидел ее внутреннюю силу. Она роняла слезы, но только тогда, когда была глубоко тронута.

Голос у нее был низкий, говорила она медленно, так непохоже на глупое хихиканье других девушек. Она сказала просто:

– Они бы выросли от нашей дружбы.

Я не сразу вспомнил, что это обычный штамп в оплакивании, ритуальный ответ на мои собственные ритуальные слова.

Потом она опять опустила глаза на табличку, на которой писала, не с лукавством, рассчитанным на то, чтобы удержать меня рядом с собой, а потому, что у нее было более важное дело, чем глядеть в наполнившиеся страстью глаза юного принца. Она выдернула ткань из пяльцев, трюк, изобретенные ею, и я был вынужден протянуть руку, чтобы расправить ткань и прочесть написанное.

В тот момент не имело значения, напиши она что-то банальное, как все в этом Зале. Я уже был пленен ее непохожестью и счел бы оригинальным, что бы она ни сочинила. Она была совсем не похожа на женщин Земель, которых я встречал до сих пор. Она могла бы быть Королевой. Это ересь, я знаю. Но теперь я Король. Все, что я говорю – правда.

Но то, что я прочел было так же неожиданно, как она сама: небольшая поэма, совершенная, которую вряд ли могла бы написать простая девушка Средних Земель. Стихи были простые, не изощренные, прямые. Слова в основном были односложные, образы – скупые. Они звучали даже более мощно при чтении вслух, потому что звуки были так же сильны, тверды и непоколебимы, как похоронные барабаны.

Сначала я повторял стихи снова и снова. Потом я начал петь их, импровизируя мелодию, которая вначале была слишком витиеватой для этих слов, слишком производной от классических мелодий. Наконец, слова сами начали диктовать ряд мелодических фраз, сведенных к одной ведущей тональности. Это было незабываемо, с хором, который скоро зазвучал на весь Зал.

С тех пор я ни разу не написал такой прекрасной песни, хотя я сочинил их тысячи, многие – на слова Грей; но довольно того, что я написал ту одну.

ТЫ ПРОДОЛЖИШЬ?

Конечно. Я только отхлебну вина. Старость сушит язык.

Я, конечно, не мог там оставаться. Оставшаяся часть моего путешествия в Свин-Город и дальше была забыта. Все эти Незначительные Залы могли обойтись без моего пения и моих посевов. Кроме того, в пути были другие члены королевской семьи – Л'еонинаны и Г'аль'ладины были всего на несколько недель моложе меня, один из них был поэтом, а другой владел прекрасным посевным материалом. Они будут притягивать к себе толпы девушек с одинаковой легкостью. Но я не мог задерживаться, потому что в своих путешествиях мы надеялись не только узнать собственный народ – или получить знания от них (тщетно надеялись) – мы должны были Пожинать Урожай. Потому что мы, королевичи, сеем часто, но собираем скудно. Один раз за многие годы может появиться гений вроде Седовласой, хотя созерцание овец в течении года делает и простую овечку привлекательной. Но я не мог рисковать. Мне надо было вернуться в Эль-Лалдом.

Я купил животное для поездки верхом. Больное и хромое, но единственное в поселке. Платой за него было мое собственное тело. Я расплатился быстро, не думаю, чтобы девушка или ее мать получили удовольствие от обмена. Я – безусловно нет. Но лошадь, которую они мне продали, в конце концов, отплатила за них: она набила мне синяки в интимных местах и выхаркивала огромные комки слюны на мои башмаки, как только мы останавливались, а на второй день она безобразно подохла, объевшись травы. Мне пришлось потратить несколько часов, выбирая колючки из своей одежды. Все же эта тварь спасла меня от лишнего дня пешего пути, и за это я был благодарен девушке, ее прижимистой матери и самой твари, о которой я сочинил короткое и довольно непристойное четверостишие. Я вернулся ко двору за три дня вместо ожидаемых четырех.

Проводя многие месяцы в пути, ночуя на набитых соломой матрацах у шести обычных Плакальщиц и питаясь их помоями, я с удовольствием созерцал широкие мощеные дороги, ведущие в Эль-Лалдом. Передо мной замаячили башни дворца: левая – со своими выступами и отвесными стенами, правая – с гладкими покатыми террасами. Мы называем их Небесными Близнецами, но они очень разные. Говорят, что их построили две враждующие принцессы, каждая из которых надеялась стать Королевой. Башни были построены, но принцессы умерли молодыми, завершив свои династии. Последующие Королевы сохраняли башни как напоминание о тщетных надеждах.

Я с восторгом смотрел на эту внушительную пару, знак того, что я дома. Мне было интересно, что скажет Линни, когда я приведу ее сюда. Начнет ли она с восхищения непохожестью близнецов? Или она молча сочинит оду, сравнивая их с оплакиваемой сестрой или тетушкой? Поразит ли ее мостовая – или она просто изобьет на ней свои деревенские ноги?

Погруженный в подобные размышления, я прокладывал себе путь по кривым базарным улочкам к Апартаментам Принцев, где, я знал, меня ждет горячая ванна.

Раньше это была просто ванна. Теперь у нас есть водопровод – привилегия Королевской семьи. Есть вода и есть мудрость, заимствованная у Звездных служб, которые первыми сконструировали систему труб и водослива. За то, что они поделились с нами своими знаниями и мастерством своих рук, мы разрешаем жителям Звезд жить рядом с нами в Эль-Лалдоме в качестве партнеров, хотя, конечно, не как равных. Но мы редко общаемся. Считается дурным тоном, если молодой принц соединяется с девушкой со Звезды; кроме того, они скучные, упрямые и слишком серьезные. Конечно, Королева всегда вольна выбирать, с кем лечь в постель.

Но в тот день я торжественно возблагодарил – чего я никогда не делал – безымянные звезды, которые придумали ванны. Стоило совершить все это грязное путешествие в Средние Земли, чтобы вернуться домой к наслаждению горячей водой и мылом.

Когда я пришел, ванная комната была переполнена как слугами, так и моими коллегами-принцами. Пока я раздевался у бассейна, сбрасывая свои дорожные одежды (уродливые, изношенные, заурядные вещи) в кучу, меня окликнул Т'арремос.

– Он стал худым и изнуренным. Наверное, он умирает от слишком частых прикосновений – бедный грязный маленький певец. В ответ я только скорчил гримасу. Т'арремос всегда был слаб по части остроумия и к тому же он был некрасив. У него от рождения была отметина – яркое, цвета ягод пятно, похожее на карту, закрывало половину лица. По этой причине его год путешествий был на редкость неудачным. Расположение тех немногих девушек, которых ему удалось найти, ему приходилось покупать. И его выбрали для обслуживания Королевы только один раз. Его неудачи были известны всем, и это придавало его речам постоянную озлобленность.

Не обращая внимания на Т'арремоса, я соскользнул в бассейн, предоставив теплой воде омывать меня. Я воздержался от желания нырнуть. Такое проявление чувств было бы, безусловно, дурным тоном.

Т'арремос сделал вторую попытку:

– Что-то рано домой. Мы думали, тебя не будет еще с месяц. Значит, девушки Средних Земель тебе не под силу? Или они забывали аплодировать на твоих выступлениях?

Я сдержал желание дать немедленный ответ, понимая, что там были и другие принцы, так же, как и Т'арремос, завидующие моим успехам с плектой и гармониусом. Вместо этого я поднялся, покинув теплоту бассейна прежде, чем совершенно отдаться ей, и медленно повернулся в его сторону. Я показал ему без слов, что я – не в пример ему – был красивым Королевичем в самом цвету. Затем, я сказал с улыбкой:

– Я рано вернулся, чтобы показать кое-кого Королеве.

Я элегантно шагнул из бассейна и прошел – не совсем с ненапыщенным видом, но почти так – к нижнему подогретому бассейну, у которого я стал на цыпочки, поднял руки над головой и нырнул. Я как можно дольше задержался под водой, потом поднялся на поверхность, стараясь дышать ровно, хотя грудь у меня раскалывалась от боли, и я жаждал глотнуть побольше пропитанного влагой воздуха.