Детектив в пути - Устинова Татьяна. Страница 5

Замолчал, разлил вино и поднял бокал:

– За Индию!

– Мы уже пили за Индию, – напомнила Эля. – То есть, по-твоему, мы не способны их понять?

– Разве что поверхностно. Бусы, платье, фигурки богов. Как сказал ученый йог, на уровне полоскания носа. Я считаю, культурные барьеры непреодолимы, что тогда, что сейчас. Но это мое мнение, возможно, кто-то не согласится. Если за Индию уже пили, давайте за любовь.

Тост возражений не вызвал, и они выпили.

– Арик, в какой он позе? – Эля умирала от любопытства. – Что случилось?

– Он сунул мне в сумку свои чертовы камни, и меня свинтили таможенники! – бухнул Дима басом.

Эля всплеснула руками и повернулась к Артуру. Лапик неопределенно улыбался и рассматривал свой бокал.

– Кто же знал! – закричал Артур. – Все чеки в порядке! Положил к Димке, сумки одинаковые… случайно. Не знаю, как это получилось. Мне говорили, все нормально: что купил, то твое. Честное слово!

– Ага, одинаковые! – фыркнул Дима. – Не надо нас дурить! Меня чуть в каталажку не упекли. Влепили бы пять лет за контрабанду… Всю жизнь мечтал об индийской тюрьме.

– Краденые? – спросил Лапик.

– Да нет, какие-то суперценные, туристам не продают… национальное достояние.

– В смысле, не продают? – удивилась Эля. – Моя знакомая накупила у них кучу ювелирки!

– Продают, но не такие, эти какие-то особенные, и цена… – сказал Артур. – Свои могут купить, а туристы нет. Из Египта, например, нельзя везти кораллы… Вот они и забрали, жулики! Слава богу, без последствий. Но деньги не вернули. Держали Димку целый час, я уже не знал, что и думать, весь на нервах!

– Ну и пошел бы признался, что камни твои! – сказал Дима.

– А ты не сказал? – спросила Эля.

Дима дернул плечом…

– Кто старое помянет, тому глаз вон, – сказал Лапик примирительно и поднял бокал. – Все хорошо, что хорошо кончается, как говорят англосаксы. За нас!

Артур выпил, раз, другой, оттаял и пришел в себя. Расхвастался, что он теперь там свой человек, его принимают как родного и бизнес-перспективы впечатляют! Намекнул на приятные перемены в жизни, вспомнил про индианок, закатил глаза…

Эля притулилась в уголке дивана и задремала. Лапик принес с веранды шампанское и торт, Эля проснулась и захлопала в ладоши. В разгар праздника Артуру позвонила жена, он умолк на полуслове и засобирался домой. Дима иронически хмыкнул. Лапик взглянул на часы.

– Мы остаемся, – с нажимом сказала Эля. – Хочу шампанского!

Артур ушел. Дима поставил чайник и подбросил дров в камин. Лапик потянулся за бутылкой, хлопнула пробка, и Эля взвизгнула…

– Хороший торт, – сказала она, отрезая себе изрядный кусок. – Мой любимый, «Метро». А шампанское холоднючее! Замерзла… Дим, мне кружку побольше!

– Нелепая история, – сказал Лапик. – Даже не верится! Чтобы вот так запросто на таможне ограбили туристов… дикость! Хоть бы деньги вернули. Бедный Артур! Хотя поступок его, скажем прямо, выглядит сомнительным.

– Жлоб! Влюбился он… а как жена позвонила, сразу бегом! – осуждающе сказала Эля. – Камни, конечно, жалко.

– И все-таки… – задумчиво произнес Лапик. – Зачем ему прятать камни в твою сумку?

– Ну как ты не понимаешь! – воскликнула Эля. – Он его подставил! Сам везти испугался!

– И чего бы он добился? Ну, допустим, камни нашли, нарушили вы там какие-то их законы, и что? Ты бы сказал, что камни не твои, позвали бы Арика… Думаешь, он стал бы отрицать?

– Пусть бы попробовал! На камнях его отпечатки, – сказала Эля. – Вот гад! Он мне никогда не нравился. Как ты только с ним дружишь!

– Друг детства, – сказал Лапик. – Никуда не денешься. Тем более общий бизнес… – Он усмехнулся иронически.

– Ага, хапнул за бесценок «Испанца в кружевном воротнике», – сказала Эля. – Воспользовался тем, что крыша потекла и деньги нужны.

– Ну, я думаю, Димыч в долгу не остался, – заметил Лапик. – Дружба дружбой, а ухо держи востро.

– И все-таки я не понимаю…

– Подожди, Элька, – перебил Лапик. – Мне кажется, что-то не то в этой истории. Некая бросающаяся в глаза странность. Я склонен думать, Артур действительно перепутал сумки. Чего ему бояться, куплено честно, чеки есть, координаты ювелира… Димыч, согласен?

Тот сделал вид, что не услышал.

– Вам нужно было поднять хайп, а вы молча проглотили. Между прочим, туристу всегда вручают памятку, что можно вывозить, что нельзя. Ну, там антиквариат, животных… возможно, драгоценности. Надеюсь, вы ее читали?

– Ну как ты не понимаешь! – горячилась Эля. – Ты же им ничего не докажешь, да еще и в тюрьму посадят! Черт с ними, с камнями! Главное, все живы. Жалко, конечно, хоть бы одним глазком посмотреть…

Дима сунул руку в карман, достал замшевый мешочек и вытряхнул на журнальный столик четыре камешка:

– Смотри!

Эля вскрикнула и вытаращила глаза; Лапик приподнял бровь, внимательно посмотрел на Диму и снова перевел взгляд на четыре круглых, поблескивающих в бликах огня камешка: два синих, один красный и один зеленый.

Трещали дрова в камине, неровные розовые тени плясали на стенах; казалось, слышно, как лопаются пузырьки в бокале с шампанским…

– Ты что, грабанул Арика? – опомнилась наконец протрезвевшая Эля. – Дим? Как это… ты чего? Получается, они ничего у тебя не нашли? Это что, месть такая? Но ты же сам сказал, он не нарочно перепутал… Ничего не понимаю! Дим!

– Минуту! – Лапик забегал пальцами по экрану айфона. – Сейчас, сейчас… Ну вот! Как я и предполагал, нельзя вывозить слитки золота и серебра, животных, антиквариат и… – он поднял палец, – ювелирные изделия стоимостью более двух тысяч рупий!

– Рупия – это сколько? – спросила Эля.

– Это очень мало, поверь. Сейчас узнаем! Один доллар семьдесят семь рупий… значит, две тысячи примерно двадцать шесть баксов. Насколько я понимаю, эти камни стоят дороже? Или… что?

– Значит, все-таки нельзя было… – сказала Эля. – И что же ты делал у них целый час?

– Они его обыскивали!

– Почему его, а не Арика? Димыч, ты сказал, у тебя были две тубы с рисунками…

– Потому меня и дернули, – признался Дима. – Повытаскивали, стали рассматривать. Набежало целых пять человек, радуются, смеются… даже начальник приплыл, толстый, с усами как у Дали. Попросил нарисовать портрет, сидел весь такой важный, нахмурился, живот втянул. Очень благодарил…

– Значит, камни не нашли? – спросила Эля.

– Думаю, нашли. Нашли, Димыч?

– Нашли, – сказал Дима. – Всю сумку перекопали и нашли. В самом начале. Я прямо охренел, когда увидел! Еще до портрета.

– Нашли?! Как это? И отдали назад? Почему?

– Спроси у Лапика, он все знает, – фыркнул Дима.

– Лапик! В чем дело? Можете наконец сказать по-человечески? – возмутилась Эля. – Ничего не понимаю!

– А подумать? – спросил Лапик. – Своей головой? Существует одно-единственное приемлемое объяснение… ну-ка? Ты же у нас умная девочка… красный диплом, интеллект, детективы опять-таки читаешь в оригинале.

– При чем здесь детективы!

Лапик протянул ладонь Диме, тот, словно заключая пари, хлопнул сверху своей; теперь они оба выжидательно смотрели на Элю: Лапик иронически улыбаясь, Дима – приоткрыв рот.

– Ты хочешь сказать… – Эля осеклась.

– Ставлю «Абсолют», – сказал Дима; Лапик кивнул.

Эля взяла красный камешек, посмотрела через него на огонь в камине; потом через синий, зеленый…

– Они… ненастоящие?

– Браво! – Лапик захлопал. – Димыч, ты продул!

– Они так смеялись! – сказал Дима. – Чуть не подохли! Позвали остальных, рассматривали эти стекляшки, тыкали друг другу чеки, возбудились, а я ни хрена не врубаюсь! Только потом дошло…

– Хочу выпить! – потребовала Эля. Лапик вылил ей остатки шампанского; Диме и себе налил вина. – За истину! – Она выпила залпом и спросила: – А почему ты не сказал Арику?

– Что он должен был сказать, по-твоему? – спросил Лапик. – Его обманула любимая женщина? Ты правильно сделал, Димыч. По-мужски.

– В смысле?