В августе сорок третьего (СИ) - Тарханов Влад. Страница 29
Я кивнул головой. Он действительно подробно описал свою эпопею после 24 сентября. Точно. Детально. Достоверно. Логично. Наша беседа велась под магнитофон. Ее распечатку на немецком он подпишет позже. Мне принесут два экземпляра: на русском и немецком. И только после моей визы эти материалы пойдут в дело.
– Меня интересует то, как вы вышли на «Красную капеллу», желательно в деталях.
Меня это действительно очень интересовало. Мы сделали всё, чтобы эта группа не провалилась. Но, оказывается, с декабря сорок второго года организация работала «у Мюллера под колпаком». Вы еще не поняли, что мой собеседник Генрих Мюллер, начальник политической полиции Третьего Рейха, заместитель Кальтенбруннера? Кстати, на своё воплощение в знаменитом сериале, актера Леонида Броневого, не похож совершенно – внешне, а вот характер… характер передан был достаточно точно. Разве что ухмылки такой не наблюдал у оригинала ни разу.
– В конце сорок второго года. Мы не могли поймать передатчик. Сделал ставку на агентуру. Гёрделер [73]. Был связан с группой Бека. Оставили как приманку. Отслеживали связи. Привлёк внимание писатель Кукхоф. Фактов не было. Агент Фриц Райкерт. Провели проверку. Адам спалился. Я просчитал, это не лаймы. 8 декабря пригласили «Старика» [74]. Беседовали на конспиративной квартире. Съемная. Потсдамен платц, 4. Райкерт уже вычислил «Корсиканца» и «Ани» [75]. Я предложил «Старику» сотрудничество.
– И что «Старик»?
– Был удивлён. Что это он меня завербовал.
– Так, дальше.
– Райкерт исчез. Надёжно. Стал опасен. Встретился с «Корсиканцем». 14 декабря, там же. Договорились о сотрудничестве.
– Вы встречались со «Старшиной» [76]?
– Я не знал о «Старшине».
– Хорошо, продолжайте. – вроде бы не врёт.
– Договорились о связи через «Керна» [77]. Я его знал раньше. Но не подозревал.
– В чём заключалось ваше сотрудничество с «Красной капеллой»?
– Я не знал это название. Предупредил о двух подозреваемых. Один был их. Еще раз предупредил. «Новый» [78] ушёл в Швейцарию. С моей помощью. И работа радиостанции. Служба радиоперехвата. Там свои «глухие зоны». И график есть. Рацию не смогли перехватить больше.
– Почему вы пошли на сотрудничество с нашими людьми?
– Продвижение ваших танков. Сильно активирует мышление. Я не дурак. Я профессионал. Мне всё рано кого ловить. Правых или левых. Я работаю на государство. И я тогда просчитал. Германия будет под красными. К этому шло. Полгода, максимум, год. Оказалось, был прав.
Я задумался. В свое время мы сделали всё, чтобы «Красная капелла» не провалилась. Вместо слишком активного начальника резидентуры Кобулова туда послали более адекватного человека, который сделал очень много, чтобы превратить «Капеллу» из аморфной антифашистской организации, устраивавшей громкие, но не слишком эффективные акции, в хорошо мотивированную и подготовленную разведсеть. [79] Им передали самую лучшую нашу рацию, в которой стоял секретный блок: передача записывалась на магнитофон, а потом выстреливалась в эфир на большой скорости, что практически исключало перехват. Им запрещено было посылать большие шифровки, были переданы новые методы кодирования, которые исключали взлом сообщений на современном уровне дешифровки. И основы конспирации. Но вот их контакты с Гёделером… Да, это уже не от нас. Тут мы были бессильны. «Голова» [80] провалила всю «капеллу», и если бы Мюллер не решился на сотрудничество…
– Хорошо! На этом, думаю, нам следует прерваться. Я не хочу лишать вас, Генрих, прогулки по берегу Вьюнки [81]. Там такие живописные места.
Я только хотел встать, как услышал:
– А вас, Алекс, я попрошу остаться!
Я остолбенел. Блин! Это что, Мюллер тут с Берией вместе «Семнадцать мгновений весны» смотрели? [82]
– У меня есть к вам один вопрос.
Я тяжело вздохнул. У меня к гражданину Мюллеру была еще мал мала вопросов!
Глава пятнадцатая. Блицкриг по-русски
Польша. Ченстохова
31 сентября 1943 года
– Семён! Давай свою «девочку» [83] сюда, вместе со взводом. Ты вторую звёздочку за Ченстохово получил? Давай, поторапливайся! Гости вот-вот прибудут. Летуны говорят, что уже эскорт устроили, пятнадцать минут до подлета.
Майор Семён Васильевич Хохряков отдал честь и бросился выполнять: через три минуты отобранный танковый взвод из его батальона занял указанную позицию. Танкисты выстроились около машин. Невдалеке от них вытягивался в линеечку почётный караул из гвардейцев-пехотинцев, матросов и летчиков. Кого встречали? Так самого генерал-фельдмаршала Кейтеля! Вилку ему в бок и лишай в печенку! На аэродром под польским городком, известным чудотворной иконой Божьей матери Ченстоховой, должна была ровно в 10–00 прибыть делегация Третьего Рейха для подписания документа о безоговорочной капитуляции. Хохряков был храбрым и умелым танкистом. Начал воевать в сорок втором на КВ. Набрался опыта. Из младшего политрука за полгода вырос до майора. На войне растут быстро в чинах, особенно если умеют воевать. Первую Звезду Героя Советского Союза Семён получил за тяжёлый бой под Староконстантиновым, когда от его батальона осталось всего четыре КВ, но позицию удержал, атаки противника отбил. А потом отличился при взятии Ченстохово, не только батальон воевал героически, а еще и сам майор со своим экипажем уничтожил три танка и две самоходки противника, прошелся по противотанковой батарее, передавив шесть орудий, помножил на ноль всю живую силу, что так и лезла под гусеницы, представление на вторую Звезду ему подписал сам маршал Жуков.
Ситуация была чертовски сложной: Британия и США были категорически против подписания капитуляции Германии только перед Советским Союзом. Но островитяне сами отозвали в ноябре сорок первого года из союзного договора положение о запрете заключать односторонние договора с Рейхом. Черчилль перестраховывался, всё держал в голове возможность сепаратной капитуляции немцев перед британцами. Но сдача Германии СССР, да еще после того, как десант союзников в Нормандии был сброшен в море, выглядела для гордых бриттов унижением. Возражали против этого подписания и США. Но пикантность ситуации придавало ещё и то, что США было в коалиции с Британской империей, а вот с СССР коалиционный договор кузены подписать не удосужились. Советский Союз предлагал провести трёхстороннюю конференцию в Москве или Ялте, но англосаксы хотели на своей территории, в Глазго или Ванкувере. Сталин категорически отказался, предложив крайним компромиссом Тегеран. Но тут не захотел Черчилль, обиженный тем, что позиции лаймов в Персии оказались сильно ужаты. Сталин же не спешил: без СССР разобраться с японцами у союзников не получиться. Так что они должны будут согласиться на его условия. Сейчас время работает на большевиков!
В 10–20 на аэродром сел транспортный «Юнкерс». Из его чрева выбрался высокий немец – скорее всего, сам генерал-фельдмаршал, вслед за ним показался еще один представитель Командования Сухопутных сил, генерал Гальдер, [84] заместитель Кейтеля. От Люфтваффе прилетел сам Мильх, заместитель Геринга, от Кригсмарине адмирал фон Фридебург. Их встречал маршал СССР Георгий Константинович Жуков, в сопровождении своего штаба, представителей НКВД, флота и ВВС Советского Союза. Немецкая делегация прошла мимо торжественного караула, Кейтель внимательно рассматривал сквозь пенсне солдат, сломавших лучшую военную машину в Европе: Вермахт. В 10–40 делегации прибыли в здание ратуши, расположенной на площади Святого Якуба [85], где и началась церемония подписи безоговорочной капитуляции Германии. Сначала представители Британии, США и Франции заявили свой протест, который был вежливо, но твердо отклонен маршалом Жуковым. Потом документ был подписан в двух экземплярах после того, как Кейтель показал бумаги, в которых Геринг, как руководитель Третьего Рейха, подтвердил полномочия делегации. После генерал-фельдмаршала капитуляцию подписали полномочные представители Люфтваффе и Кригсмарине. Поставил подпись под документом от СССР и маршал Победы. Ровно в 11–00 немецкая делегация покинула ратушу Ченстохова, а на площади собралась небольшая толпа местных жителей, среди которой выделялся католический пастор, держащий в руках чудотворную икону. Казалось, они проводили обряд изгнания нечистой силы с польской земли. [86]