Парадокс Севера (СИ) - Побединская Виктория. Страница 67

— Соскучился.

__________

* — Диана цитирует Евангелие от Матфея 5:15

Нет. Только не снова.

Я рванула в сторону, но Виктор схватил за локоть, останавливая.

— Отпусти, — попыталась вырваться я, но оказалась прижата к собственной двери.

— Где ты была? И почему выключила телефон?

Он говорил так, словно имел на это право, хотя это не так. Как я устала от них от всех! От Пашки, что каждый раз проверял крепость моих границ, от Севера, который вообще решил, что имеет власть их устанавливать. Никому я ничего не должна!

— Не твое дело, — отгрызнулась я, тут же растягиваясь в улыбке, понимая, что не смогу остановиться. — Чем поджидать меня, смотрел бы лучше за своей девушкой. А то, кто знает. Может пока ты здесь, она в постели твоего лучшего друга окажется.

— Что ты несешь?

Я ухмыльнулась.

— А может, это у вас любовь такая, прогрессивная, а Север? — съязвила я, хотя единственный вопрос, который мечтала задать, был заключен в трех простых словах: «Вы снова вместе?».

Он окинул меня взглядом, несправедливо колючим.

— Ревнуешь к Адель, а сама за моей спиной спелась с баскетболистом, — раздраженно выплюнул он.

— Не с кем я не спелась.

— А это что? — кивнул он на стоящий у моих ног подарок.

— Сам не видишь?

— Плед? — ошарашенно спросил он. — Какого черта он подарил тебе плед?

— Это не от него. От его мамы. На день рождения. 

— Черт, день рождения…

Он запустил ладонь в волосы. Закрыл глаза.

Я не ждала от него поздравлений. Он ведь не знал. Но почему-то такая мелочь вдруг разрослась между нами словно огромная стена, которая с каждой секундой молчания становилась все больше.

— Он целовал тебя? — вдруг произнес Север.

Должна ли я говорить? Есть ли вообще разница?

— Даже если так... — постаралась произнести я достаточно твёрдо, — ...это больше не твое дело, Северов?

Теперь каждое слово отдавалось в ушах ударом молотка. Словно гвозди забивая слова глубоко под кожу.

— Какой в этом смысл, — повторила я, — если сегодня утром ты сам был с Адель?

И внутри меня что-то снова сломалось. Потому что, когда я произнесла эти слова вслух, подтвердила сама себе — мне не показалось. То, что я видела утром — правда.

Глаза Северова потемнели, наполняясь сумраком ночи. Серебристую луну заслонили грозовые тучи. Черные.

— Мы расстались с Адель в день бала, — сказал он сухо и бесцветно. — И не сходились больше.

— Я видела сегодня.

Чернее не придумаешь.

— Я пытался поговорить, ты выключила телефон.

— Еще и в список заблокированных добавила. Так что можешь продолжать звонить — удачи.

От устало откинул голову. Видимо, перенял мою привычку — чтобы не взорваться — досчитать до десяти. Глупец, он еще не знал, что не придумали такого числа, добравшись до которого становилось хоть сколько-нибудь легче.

— Даже не хочешь выслушать? — тихо произнес он в темноту ночи.

— Нет.

— Жестоко.

— А по-другому не получается.

Вытолкнув из горла мигом потяжелевший воздух, я облокотилась на стенку и закрыла глаза. Смотреть на Севера сквозь застилающую пелену ненависти теперь было невыносимо. Мы не пара. Не друзья. И больше не враги. Теперь я не знала, кто мы друг другу.

— Диана, — от того, как он произнёс мое имя, из глаз едва не сорвались слезы. Я не могла видеть себя со стороны, но могла поклясться, мои губы дрожали.

Он обхватил мое лицо двумя руками, водя большими пальцами по щекам. Коснулся их кончиками моих губ, срывая с них вздох.

— Я обещаю, что докажу тебе, что не врал, мушкетер.

Я зажмурилась сильнее.

— Дай мне шанс, пожалуйста.

Север ждал. Нависая надо мной на расстоянии поцелуя, но не касаясь губ. Будто решив окончательно добить, и плевать каким способом.

И каждый раз, когда он делал так, все внутри кричало «беги». Беги, как можно дальше. Вот только я все время делала совсем наоборот.

Гордость, обида, злость — все растворялось словно соль в воде, перерождаясь в тихую истерику, которая плескалась в венах, так и норовя перелиться через край. Желать совсем иных прикосновений.

Как тогда. Когда губы горели.

Удивительно, как вообще мы не спалили все вокруг, потому что те поцелуи напоминали безумную игру, в которой обоим было плевать на приз. Нас увлекал сам процесс. И эти воспоминания сводили с ума.

Но я слишком часто ошибалась.

Я хотела быть с ним. Но не могла.

— Не надо доказывать, — сказала я предельно собранно и спокойно. Не в состоянии поднять взгляд. — Я знаю тебя. Знаю гораздо лучше, чем многие здесь. Именно поэтому я не хочу… Ничего больше.

Виктор вздрогнул, словно я током его ударила.

— Ты на самом деле такого плохого мнения обо мне?

Я пожала плечами.

— Никогда не строила иллюзий на твой счет.

— Тогда в чем дело?

— Давай разойдемся миром, — попросила я.

Он вернулся к столу и подхватил пальто. Вот и все. Вот так оно и закончится.

— Будь я благородным принцем я бы тебя отпустил, — холодно произнес Север. Он не смотрел в мои глаза. — Но я не принц. И раз ты об этом знаешь, тебе же будет легче.

Рывком он открыл дверь.

— Завтра в пять утра я буду ждать тебя у центрального входа. Собери вещи на несколько дней. Ты должна сама увидеть. А потом решишь. 

Я фыркнула и отвернулась, гордо задрав подбородок.

— Никуда я с тобой не поеду.

 — А я тебя и не спрашиваю, — выдохнул он яростно. — Если завтра тебя не будет на месте, вытащу из комнаты силой. И поверь, закрытые двери меня не остановят.

А потом ушел.

Да как он вообще смеет мне указывать?

Выглянув в коридор, я крикнула ему вслед:

— Это мы еще посмотрим!

Но он даже не обернулся.

Я хлопнула дверью и пнула от злости плед.

— Чтоб тебя, Виктор Северов!

Глава 54 - Полностью и навсегда

АДЕЛЬ

С детства я ненавидела одиночество. Завтрак под тоскливый звон серебра и молчаливые дороги в школу. Нахмуренные брови гувернантки вместо дружеских разговоров и тишину комнаты по вечерам. Даже подарить мне сестру или брата родители не могли — были слишком заняты.

Единственное, что могло нарушить молчание этих холодных стен — звук фортепиано. Которое я тоже ненавидела.

Дома было тихо. Каждый занимался своими делами. Отец прятался в кабинете, зарывшись в бумаги. Мама разговаривала по телефону с одной из своих подруг. Прислуга суетилась на кухне.

Когда-то я хотела прожить здесь всю жизнь, но чем старше становилась, тем яснее понимала, этот дом меня душит.

Я спустилась в столовую и попросила завтрак. На столе лежала стопка утренних газет, среди которых я заметила письмо. Сердце забилось чаще.

«Парижская академия моды», — гласил адрес.

Шесть месяцев назад я отправила им свои эскизы, ни на что не надеясь. Но спустя три недели на электронную почту упало письмо: «Предлагаем вам место в нашей школе. Двухлетнее обучение с дальнейшим трудоустройством».

В этот же день я заказала билеты в Париж, планируя обо всем рассказать Виктору. С его поддержкой, родители бы согласились оплатить мое обучение там, вот только с той самой поездки все и пошло наперекосяк.

Ан-тон.

Имя отдалось в груди болью.

Я закрыла глаза, прижав пальцы к губам, потому что сбежала, не в силах даже смотреть ему в лицо. Им обоим.

Но если Виктор с того дня не звонил и не писал, Антон оставил короткое сообщение: «Это была моя вина». Вот только я знала, это не так.

Я столкнулась с ним у выхода на следующий день.

— Мы можем поговорить? — попросила я и отошла в сторону, встав у высоких арочных окон.

— Как ты? — как всегда первым спросил он. Каждый раз будто негласно добавляя «Я выслушаю», «Я приму», «Я сделаю все, что необходимо»… «Я рядом».

Несколько часов я пыталась собраться, ведь в прошлый раз наговорила ему много ужасных, непростительных слов, но как только увидела, все мысли вылетели за порог.