Кровь над короной (СИ) - Романов Герман Иванович. Страница 40

Просьба сия будет удовлетворена на общих основаниях, а вотчина выкуплена за счет казны. Полученных за продажу денег будет достаточно, чтобы выплатить долги, но впредь бывшие крепостные крестьяне станут поместными, государственными, и определенной по закону воли лишить их уже никто не сможет.

Владение частными крестьянами ограничено только существующим законом до созыва Земского Собора. Но продажа допустима только семьями, дети от отцов с матерями неотрывны, как и родители от своих деток. С бобылями и одинокими вольно обращаться, как владельцу угодно. Но продавать можно только дворянам, и каждый должен помнить, что мучительства учиненные и даже убийства, будут рассматриваться по закону, ибо никто не имеет права лишать Наше Императорское Величество верноподданных, а также положенной подушной подати.

Мы не настолько богаты людьми, чтобы закрывать глаза на их изничтожение! Особенно когда начинают продавать православных басурманам! Возмездие будет по вине!

Иван Антонович незаметно вздохнул — острый вопрос удалось обойти. Крепостные останутся у знати, крупных земельных собственников. Малопоместные владельцы предпочтут избавиться от обузы и продать своих крестьян государству. Чтобы потом получить их обратно уже как поместных, и тем самым обрести источник средств.

Одна беда — если процесс среди однодворцев примет массовый характер, то проблем станет выше крыши. И все упирается в скверное обстоятельство — в казне мало денег!

Все реформы запланированы потому на длительные сроки — от десяти до тридцати лет. Сейчас можно рассчитываться секуляризированным у церкви богатством, но год-два и оно закончится. Однако к этому времени удастся ввести ассигнации и монеты из мельхиора, которые от серебряных денег мало чем будут отличаться. Но чтобы денежное обращение было устойчивым, то нужно оставить на свободный обмен третью часть монет из драгоценного металла, а не шестую, как будут делать через век.

Оставалось надеяться только на сибирское и уральское золото, да на увеличение добычи серебра и платины. Тогда можно будет спокойно обменивать ассигнации на империалы, и проводить платежи иностранцам. И то не сразу — лет восемь нужно ждать, пока приток драгоценных металлов начнет покрывать расходные счета.

Нужно перетерпеть десять лет, за этот срок появятся подготовленные люди и деньги, и можно активно проводить реформации. Начать строительство заводов и мануфактур, линий конки для торговли и связанности регионов, добычу той же железной руды увеличить, чтобы железные плуги с косами на всех крестьян произвести, в конце концов.

Армия будет нуждаться в перевооружении на новые пушки и штуцера, флоту настоятельно нужны бомбические орудия, над которыми уже начал колдовать граф Брюс.

Деньги, деньги и еще раз деньги — не только для войны, везде нужны именно они!

А когда в казне пусто, то выхода не остается, как начать проводить реформы, нужные для народа, за счет самого народа. А разве в истории России хоть раз было иначе?!

Ведь пришлось от отчаяния вернуться к поместному способу, переложив на дворянство огромные расходы — содержание тех же школ или лекарей, своего рода пенсионное обеспечение.

Да, будут злоупотребления привилегированного сословия, судебные решения в его пользу, но иного варианта, кроме такого «мягкого» крепостничества пока не остается. Государство сейчас дворянское по своей сути, и его реформирование должно идти постепенно, и ставку надо сделать именно на просвещение и образование.

Помочь здесь может только правящий класс, негде брать образованных людей. А крепостническое дворянство эгоистично по своей сути — по отношению к закону о «вольных хлебопашцах» императора Александра I оно себя отчетливо показало.

А чтобы снизить злоупотребления, нужно усилить роль церкви и формируемого «третьего сословия», что через четверть века сокрушит монархию во Франции. А вот в России «пугачевский бунт» привел к обратному эффекту — победившее дворянство, насмерть перепуганное поголовным избиением восставшими, принялось «завинчивать гайки», в результате крепостничество повсеместно распространилось.

Так что надо постепенно с ним бороться — вначале с крайними проявлениями, а затем по западному образцу — пусть частновладельческое крестьянство понемногу само себя выкупает. А государство и церковь выступит в качестве посредника.

«На Земском Соборе пусть собачатся между собой — как-нибудь вопрос и урегулируют. Лучше выступить арбитром, чтобы не огрестись от конфликтующих сторон. Что же — пора бросить плюшки церкви и «третьему сословию», нужна дополнительная опора».

— Церковь наша православная властью духовной должна стать, нравы народные смягчая. А для того авторитет должна иметь. Призываю владык собраться на Поместный Собор и избрать достойного митрополита патриархом, чина которого нет уже более полувека. Монастырям ущемлений не делать, оные вольны заниматься ремеслами и производством — с оных подати не взимать.

В поместных селах иметь приходы, а священники должны выступать посредниками между помещиками и крестьянами. Также на них возложить нужно содержание и ведение всех приходских школ, на что положить церковную десятину.

Которая также пойдет на содержание богадельни при всех монастырях православных, для сирых и убогих, калек никому не нужных. Над тем игуменам попечение особое иметь, чтоб не было праздношатающихся попрошаек. Оных следует исправникам разыскивать и в монастыри доставлять, передавая келарям на содержание. И привлекать их там к труду посильному и для обители полезному. Для чего монастырям передать необходимое число десятин земли, ранее у них бывшей.

И передать оформление сдельных грамот между крестьянами, общинных договоров с помещиками о тягле или оброке. И все записи хранить при церквях, а в случае нужды представлять списки с них в губернскую канцелярию, исправнику или судье.

Строго и заботливо взирать над нравственность паствы своей ежечасно, и ухудшения нравов не допускать всемерно. Для чего сообщать епископу и губернскому начальству, которое попечение имеет, а в особых случаях в Синод и в Нашу канцелярию. Пусть поступки, не красящие достойного христианина, такие как мучительства других православных, без огласки и последствий не остаются.

Иван Антонович бросил взгляд на иерархов церкви — вначале на лицах было написано открытое недовольство, когда они поняли, что крестьян им никто возвращать не собирается. Затем проявился интерес к выборам патриарха, потом внимание к льготам и преференциям — роль посредника всегда хорошо оплачивается и весьма доходна.

Дальше началось интересное — возвращение части земельных угодий и получение бесплатной рабочей силы, церковнослужители встретили с нескрываемым одобрением. Понятно, что эксплуатировать, пусть таких относительных работников, они станут нещадно. Недаром монастырские крестьяне были самыми бесправными среди всех зависимых крепостных. Однако и на такой шаг пришлось решится, хорошо представляя его последствия для тех кто попадет в обители неволей.

Возможность отплатить дворянам за презрение или игнорирование духовенства, вызвало самое благожелательное отношение у всех владык. Возникло ощущение, что именно этого момента они больше всего ожидали. И тут дворянству придется считаться с интересами церкви, которая определенное влияние в восемнадцатом веке имеет, с его патриархальными нравами и истинной верой в Бога..

«Пасторальная картина — овцы целы, волки сыты — а пастуха съели! Нет, будет яростная грызня — каждое сословие будет жестко отстаивать свои интересы. Дворянство подмяло духовенство и крестьян, теперь потихоньку начнется откат. Церковь должна занять свою нишу, а не превращаться в служанку на побегушках у властителей — о каком духовном авторитете тогда может идти речь?

— Купечество наше, заводчики и мануфактурщики имеют полное право нанимать на работу себе охочих людей по согласию. Препятствий в этом им никаких не чинить. Исправникам лишь смотреть, чтоб грамоты урядные имелись, правильно составленные. А ежели кто из заводчиков ремесленные школы создавать будет, и детей туда брать на обучение, сироток там, то ученики обязаны отработать десять лет за обучение.