Сердце полемарха (СИ) - Лин Айлин. Страница 24
- Конечно, - качнул головой Иринеос, удивившись моему вопросу, - наивысшее просветление. Такое доступно только целителям. И за это даруется бессмертие, - добавил он, а мне стало смешно. Какие сказки забавные. Бессмертие.
- И много вы встречали бессмертных? - улыбаясь, спросила я.
- Нет, за всю жизнь ни одного, - грустно вздохнул он, и замолчал.
Я же спокойно завершила омовение рук, насухо вытерла их и обернулась к начальнику.
- Расскажите подробнее о доро, - попросила я, от моего голоса мужчина встрепенулся, он, кажется, задремал.
- Я же рассказал, - покачал он взлохмаченной головой, - знаешь, ты же женщина, - его вопрос меня позабавил, - в нашем эллинском обществе ты вообще не имеешь права говорить со мной и находиться в этой комнате наедине со мной. Но ты тут, проводишь свои операции, видишь будущее у алтарного камня, спокойно спрашиваешь меня о чём захочешь, дерзишь иногда, но всё же сдерживаешься, - сверкнул он на меня светло-голубыми прозрачными глазами, - где так воспитывают женщин? Из какой ты страны? Точно не из ближайших, я бы знал о таком ужасном нарушении принятых норм. Даже в Спарте, где женщины имеют право голоса на выборах и даже владеют оружием и землями, не могут так свободно общаться с мужчинами.
- Где была, там уже нет, - пожала я плечами, а Иринеос загрузился, переваривая мой ответ. - Гиатрос Иринеос, что вы намерены сделать со мной?
- С тобой, - отмер он, - ничего. Ты поможешь мне, а я всячески буду оберегать тебя и твой покой.
- Хорошо, - кивнула я, - у меня не первый доро.
- Я так и знал! - подскочил он со стула, чтобы тут же покачнуться и схватиться рукой за спинку, - а какой?
- Не знаю, - развела я руками, - вы же не описали, что могут на второй ступени.
- Хмм, - пробормотал он, - да всё то же, что и на первой, только в большем количестве, я хочу сказать, что если на первой ступени ты можешь срастить кости только одному человеку и выдохнуться, то на второй уже пятерым. И такие возможности появляются только благодаря большой практике.
- Ясно, - кивнула я, начиная хоть что-то понимать, - а на третей ступени можно излечить всё войско?
- Нет, ты что?! - изумился моим выводам Иринеос, - он же все свои силы жизненные растеряет и может погибнуть. Количество переходит в качество, - наставительно подняв палец вверх, завершил он, - человек, вставший на третью ступень может исцелить тело человека, который вот-вот шагнёт за грань. Главное успеть до такого гиатроса добраться. А с учётом того, что анотатос гиатрос Парис один на все Афины и остров Кос, то, сама понимаешь... и бесплатно он ничего делать не будет, - ехидно добавил Иринеос.
- Ну, тогда у меня вторая ступень, - ответила я, считая, что не сильно соврала. От моего признания старик довольно разулыбался.
- Я знал! Нутром чувствовал это! И ты уже близка к третьей. Если бы не я, ты бы создала свой микрос-копий и получила третий доро! Но ты женщина, - снова споткнулся он, - о том, чтобы особь женского пола стала верховной - я и не слышал никогда, - но он не долго хмурился: на его лице вдруг зазмеилась предвкушающая улыбка, - ух и берегись, Парис! – а потом вдруг добавил, - слышал, Спарте анотатос исчез в неизвестном направлении: то ли выкрали, то ли сам ушёл, не важно. А это значит, что там мы сможешь проявить себя!
- Гиатрос Иринеос, - одёрнула я, замечтавшегося мужчину, проверила пульс женщины, её ровное мерное дыхание и порозовевшие щёки обнадёживали, температура была в норме, - нам нужно идти в абатон. Больные не могут ждать вечно.
- Да-да. Пробудем там недолго, до полудня, потом вернёмся в поместье этнарха Менедема, нам предстоит работа по созданию микрос-копийя.
- Да, нужен мастер кузнечного дела, - согласилась я.
- Это не беда, у меня много тех, кто будет рад помочь за право без очереди поправить здоровье. Ещё и приплатят мне за то, что я выбрал именно его, - хмыкнул Иринеос. Он выглядел несколько странно: лихорадочно горящие глаза и пылающие щёки мне не нравились.
- Гиатрос Иринеос, вы так и не ответили на вопрос: куда делась гнилая жидкость из живота больной? - напомнила я, прикрывая тонким пледом спящую супругу неизвестного мне купца Дориуса Зерваса.
- А? - очнулся он, перестав сверлить стену бессмысленным взглядом, - куда делась? Так я её впитал в себя.
- Что-о? - вылупилась я на него.
- А что? - беспечно пожал он плечами, а я чуть не застонала от ужаса, - не переживай, - махнул он рукой, - не впервой из раны вытягивать гниль, правда, раньше это было из открытых переломов, а не из брюха. И не так много. Но всё одно. Сутки у меня будет повышенная температура, хотя случай сегодня необычный, может и больше, и, скорее всего, я буду несколько рассеян, но потом пройдёт, тело моё переварит взятое и вскорости всё вернётся в норму.
- Обратная сторона медали для местных эскулапов, - пробормотала тихо, - я знаю, как сделать так, чтобы вам больше не пришлось втягивать эту гадость в себя.
- Ты имеешь в виду, надо было взять раба и перенаправить гной в него? – покачал головой мужчина, - тогда раб умрёт, а это зряшная потеря денег, уплаченных за живое имущество.
- Что-о? - мне поплохело, его фраза меня покоробила, но вдаваться в моральные аспекты бытия моей новой реальности сейчас не было времени. - Нет-нет! - я подошла к Иринеосу и приложила ладонь к его лбу, - вы горите!
- Пройдёт, - он беспечно махнул рукой и вдруг его шатнуло, да так, что лекарь едва не свалился на пол, я успела его подхватить и усадила в кресло анотатоса.
Глаза старика-лекаря закатились, а я смотрела на него и думала, что это единственный человек, которому я хоть как-то могу доверять. И терять его мне не хотелось.
Быстро выглянула наружу, но никого поблизости не оказалось. Вернулась к гиатросу и, положив руки на его живот, прикрыла веки.
Вся система пищеварения Иринеоса пылала жёлто-красными всполохами. Он втянул чужую гадость прямо в свои кишки, и теперь организм пытался переварить эту инородную субстанцию.
"А если вот так?" - решила я пойти проторённым путём и влила в него изрядную долю своей целебной силы с эффектом антибиотиков. А ещё нужно обезболить и сбить жар. Это как же он так терпел всё то время, пока мы вели беседу?
Как работают неопиоидные анальгетики, например, самый известный из них парацетамол?
Думай голова! Думай!
Мои мысли беспорядочно метались, но магия-антибиотиков уже текла из моих раскрытых ладней в тело гиатроса.
Итак, парацетамол блокирует ферменты циклооксигеназы, тем самым мешая арахидоновой кислоте превращаться в простагландины (те самые сигнальные молекулы, которые и начинают панику и воспаление в организме больного), а без достаточного количества простагландинов рецепторы не поймут, что где-то болит.
Так, соберись! Бинго!
Я вспомнила! И даже распахнула глаза от радости, чтобы тут же увидеть, как мои руки вдруг окружила светло-синяя сияющая пелена.
- Ох ты ж! - пробормотала я, а спустя минуту поняла - сработало! Температура Иринеоса постепенно возвращалась в норму. Старик натужно застонал и даже смог открыть глаза.
- Больше так не делайте, - устало покачала головой, - я расскажу вам, как помочь больному, но при этом не умереть самому.
- Не здесь, - гиатрос Иринеос выпрямил спину, - не здесь такое рассказывать. Знаниями с этими подлизами анотатоса я делиться не собираюсь, по крайней мере пока.
Мои брови подлетели высоко, и Иринеос догадался о чём я думаю.
- Тебе за это спасибо не скажут, посадят здесь в темницу и ты им быстро под пытками всё расскажешь, а потом прикопают за стеной асклепиона, в глубокой тени так, чтобы солнце не попадало; либо скинут в море, тело человеческое – прекрасный корм для рыб и морских чудовищ. Молчи и жить будешь, возможно, дотянешь до старости, - добавил он, пожевал губами и попробовал встать, у него получилось, но было заметно, что слабость всё ещё не отпустила, зато слегка порозовели щёки и прояснившийся взгляд обнадёживали, что всё обошлось.