The Мечты. Бес и ребро (СИ) - Светлая Марина. Страница 32
Протестная волна, накрывшая Адамову изнутри, заставила рвануть за Олегом.
- Знаешь что? – выпалила она. – Вообще-то у тебя всегда остается вариант справить нужду с женой, а не вымещать свое недовольство на мне!
Тот резко остановился и развернулся всей своей немалого объема фигурой к ней.
- Твою ж мать! – рявкнул Олег. – При чем тут жена? Я приехал к тебе. Я, может быть, соскучился. И почему, по-твоему, я должен быть довольным, если не вижу тебя неделями, трачу на тебя чертову тучу денег и слушаю какой-то детский лепет про месячные?!
Стешин подбородок задрожал. Даже вполне себе натурально, от настоящей надвигающейся истерики – не отличить. Как всякий мужчина Панкратов не выносил женских слез, но на этом она играла только в самом крайнем случае. За все время их знакомства – второй раз. Первый – после сцены Панкратовской ревности, к слову, необоснованной, потому что эпизоды, когда он мог бы иметь к тому основания, она не доводила до того, чтобы он о них узнал.
А сейчас подрагивающий подбородок и сами собой захлопнувшиеся, несомненно, ведьмовские глаза должны были сделать свое дело.
- Я, между прочим, тоже скучала! – обиженно всхлипнула Стефания. – Сначала ты уехал, ни слова не говоря, даже не предупредив! Потом забыл про мои гастроли! Хоть бы раз хоть бы цветочек мне прислал за все время! Теперь вот... Ты даже со своей каргой разобраться не можешь! Тебе ведь удобно, да? Когда тут сидит дура, по первому требованию раздвигающая ноги, ждет тебя, когда ты соизволишь ее навестить, и вообще... вообще... Я устала от таких отношений, Олег! А уж от твоих попреков я себя чувствую бл*дью какой-то!
- Я прошу тебя, не начинай, - скривился Панкратов. – Мы будем вместе, я все устрою. Уже очень скоро.
Стеша разглядывала его несколько секунд, прежде чем ответить. Просто потому что имела очень хорошее представление о том, что он из себя представляет. Не разведется Олег. Духу не хватит. Слишком все на бабках с женой намешано, и это очевидно. Да и ей не надо – на черта? Только бы придумать, куда свалить, чтобы стало легче. Как расстаться, чтобы это было безболезненно. Впрочем, в том, что Панкратов способен испытывать болезненные ощущения в отношении нее, она сильно сомневалась. Другое дело – дочь, к примеру. Тоже еще неизвестно, как задел бы ту развод отца. Стеша знала о ней только то, что она – очень непростая в своем характере девочка.
Ну вот и спрашивается – а ему нафига этот развод?
- Я твое «скоро» – год уже слушаю, - буркнула Стефания противным дребезжащим от слез голосом и повторила для лучшего усваивания информации: - Я устала!!!
- Ну перестань, - попытался включить «ду́шку» Олег и раскрыл ей свои объятия. – Иди к папке. Мириться будем.
Стефания демонстративно шмыгнула носом, но решила пока не перегибать. Сделала этот чертов шаг между ними и уныло прислонилось к его боку.
- На каком я у тебя месте? На десятом, да? – проворчала она несколько более миролюбиво. А что? Стефания Адамова вообще за мир во всем мире.
- На самом первом! – пылко заверил Панкратов и не менее пылко полез целоваться. Одновременно с этим руки его еще более пылко принялись шарить по ее телу. А это уже в ее планы не входило, но отбиваться было слишком палевно. Потому она вяло обняла его за то, что у нормальных людей называется шеей, и прошептала, потершись о него грудью:
- Ой ли... Но так уж и быть, поверю... но я сегодня правда не могу, Олежик. Совсем. Я очень скучала, но вот скрутило...
- Ну так прояви свой талант, - сердито пробурчал он, не отпуская ее от себя. – Меня тоже скрутило!
«Бл*дь и есть!» - хмыкнула про себя Стефания, но ни боли, ни сожаления эта мысль ей не принесла.
- Потерпи два денечка, а? Я тебе потом обещаю такое сексуальное путешествие устроить... тебе понравится, м-м?
- Я и так к тебе еле вырвался, - продолжал бурчать он. – У меня каждая минута на счету. Между прочим, и для тебя стараюсь.
- Ну что я сделаю, если мои биологические часы с твоими швейцарскими не совпали сегодня? Ты же вечно занят, да?
- Дура! Все вы бабы – дуры!
- А вот это мощная заявочка, Олежа! Почему это я дура?
- По определению, - безапелляционно выдал он в ответ. – Ладно. Черт с тобой! И правда дел выше крыши. Но в следующий раз не отвертишься, поняла?
- То есть, ты меня опять игнорить будешь месяц, а то и два, а я дура? Фу, Олежик!
Панкратов даже завис на мгновение, потом икнул, прочистил горло и, срываясь почти на фальцет, рявкнул:
- Это я тебя игнорю? Ну ты совсем с катушек слетела!
- Исключительно в отместку. Когда ты начинаешь мне про дела вещать, значит, опять пропадешь с радаров!
«... и славтехоспади!»
- Твои радары, настроенные на меня, давно ржавчиной покрылись! Завела себе кого-то? Да? У меня за спиной? На мои бабки? – сыпал Панкратов подозрениями, как из рога изобилия.
«Ага, сапожника!»
- Откуда такие выводы?! – в праведном гневе оттолкнула его Стефания. – Да как ты можешь?! Как ты смеешь! Да вообще ко мне после такого не приближайся! Съеду к черту – и дело с концом, понял?
- Ну, ну, ну… Не сердись, - резко сменяя гнев на милость, сделал попытку проворковать Олежка и неожиданно выдал: – А хочешь на яхте с тобой уплывем?
- При чем тут яхта! – взвизгнула Стефания.
- При всем, - усмехнулся он и глянул на часы. – Ладно, мне правда пора. Но учти! В следующий раз…
- В следующий раз... это на яхте, что ли?
- Не наглей, Стешка.
- Даже не думала, - хохотнула она. – То есть, ты, я и яхта? Так?
- Угу. И радары почисти как следует, чтобы там… без погрешностей.
- Сверюсь с лунным календарем!
- Дура, - констатировал Панкратов, с чувством шлепнул ее по заднице и довольно шустро, несмотря на собственную массу, ретировался из квартиры. А она, окрыленная внезапной победой в этой нелегкой схватке, закрывая за ним дверь, почему-то очень бодро и весело размышляла, что «он, она и яхта» - звучит как в дурацкой мелодраме. Но мелодрама и Панкратов как-то не сочетаются.
И запоздало удивлялась себе: все ведь ее устраивало до этих последних гастролей. С нюансами – но такой образ жизни Стефании Адамовой подходил. Позволял не задумываться. Позволял сидеть в бронированном высоком замке и нисколько не страдать по отсутствию чувств. Прятать глубоко личное, укрывать больные места – легкомысленностью, скандальностью и даже эпатажем. Прошлое в действительности, сбросив ее куда-то вниз с вершины, оказало Стефании услугу. Дало щит – от настоящего, от будущего, от всего. Ведь проще быть такой, какой видел ее Олег и какой видели ее окружающие, потому что стоит лишь на мгновение высунуть настоящую мордочку, ненакрашенную, уставшую, с синяками под глазами и без следов косметических процедур – сразу растопчут. Уже было, плавали, знаем.
И еще знаем, что нынешний закат безвозвратно потерян. Ее планы не совпали с планами Олега, потому 1:1. И эта светлая мысль была тоже смешной.
Легко вздохнув, Стефания отправилась принимать душ, а после, с мокрыми волосами и в футболке на голое тело, рылась в баре, извлекая оттуда бутылку за бутылкой и ставя их на место. Пить, видимо, расхотелось. Потому заваривала чай на кухне, звонила Марику, сообщая о своем возвращении. И увлеченно размышляла, чего бы этакого заказать на ужин, потому что в холодильнике шаром покати.
Ответ на ее вопрос пришел сам собой. Пиликнул входящим в мессенджере.
Стефания с улыбкой подалась к телефону, лежавшему на столе, и улыбнулась еще шире.
- Явился! – сообщила она космосу и мазнула пальцем по экрану.
Сообщение по своей сути было крайне информативным. Андрей Малич, судя по всему, делал фотографический отчет о том, что хорошо кушает. Насколько вовремя он ложится спать, Адамова пока еще не знала. Который там в Праге час? Не поздновато ли... для... чего это? Свиная рулька?
На снимке и правда фигурировало запеченное мясо на голени, какие-то овощи и огромная кружка пива.
Подумав самую малость, она хмыкнула и нажала на кнопку вызова рядом с его контактом.