Капойо (СИ) - Иолич Ася. Страница 49

33. За каждой дверью может стоять камьер

У боковых ворот никого не было. Аяна огляделась и заметила колокол, и уже потянулась к красному шнурку, как вдруг увидела идущего к ней катьонте в синем.

- По какому вопросу? - спросил он.

Аяна вынула из кармана записку и помахала.

- А, письмо. Понятно. Кому? Ты кто?

- Киру Мирату, - низким голосом сказала Аяна. - Я Анвер.

- Я передам. Давай.

Аяна покачала головой.

- В руки.

Катьонте подозрительно оглядел Аяну и Ташту, который объедал красивый куст с пышными цветами, распугивая пчёл, жужжавших вокруг.

- Ты от кого?

- Неважно. Личное.

- Ну проходи. Веди сюда коня.

Аяна прошла в боковые ворота и привязала Ташту к коновязи.

- Показывай, - сказал катьонте.

Аяна недоуменно подняла брови, и катьонте так же удивлённо уставился на неё.

- Руки подними. Ты тут в первый раз?

Он вытянул руки в стороны на уровне плеч, показывая, что нужно сделать, и Аяна послушно, но удивлённо повторила за ним. Он шагнул к ней и внезапно ощупал её от подмышек до пояса, наткнулся на ножны и уставился так же удивлённо.

- Ты с ножом явился? - спросил он. - Ты в своём уме?

Аяна моргала, пытаясь понять, что происходит.

- Я в первый раз, - сказала она низко и сипло.

- Нож и сумку оставь у меня, - сказал он, продолжая щупать ниже, от пояса и по штанинам. - Чем от тебя так несёт? Что ты щуплый такой? Кир жалованье недодаёт? Выверни карманы.

Он ощупал ещё и с удивлением выпрямился.

- Ой, прости... Понял. Весь в корень пошёл. Ладно, иди. А, нет, постой. Сапоги вытряхни.

Аяна вытряхнула сапоги, моргая, и надела обратно.

- Зачем это? - спросила она голосом кира Анвера.

- Я тебя не знаю. Велено всех незнакомых досматривать. Для безопасности кира. Даже если его нет. Иди за мной, вниз, я доложу.

Он провёл Аяну вдоль хозяйственных построек, мимо лестницы, в маленькую дверь справа на задней стороне дома. Аяна дёрнулась было сказать, что он ведёт её на мужскую половину катьонте, но вовремя вспомнила, что кир Анвер и есть мужчина.

Полуденный зной маревом поднимался над парком, и даже птицы, казалось, притихли. Аяна с удовольствием шагнула вниз, на лесенку, в прохладу хозяйственного этажа. Катьонте остановился прямо у входа, откуда было видно небольшой отрезок коридора мужской половины.

- …копал. Там корчевать надо. И выжигать. А он говорит «Копал»! - Мужчина, невысокий, седой, шёл по коридору за углом и размахивал руками.

- Ну и ладно. - Хмыкание, потом покашливание. - Его дело. Не нам же жалованье срежут...

- Жди здесь, - сказал катьонте Аяне. - Сиди.

- …Ещё хуже, чем обычно. Я боюсь, он взбесится. - Парень, проходящий по коридору, говорил с кем-то идущим справа и потому невидимым для Аяны. - Ещё эти странные слухи...

Аяна смотрела, как мимо проходят катьонте, и удивлялась, сколько здесь народу. Она раньше не видела никого, кроме той девушки в кружевном переднике, которая приносила им ачте.

- ...Бумаги. Я привёз их Мирату и положил у него в кабинете. А он даже не взглянул.

- Ну а что ты хотел, Руто. Сам, небось...

Дом жил невидимой снаружи жизнью, сосредоточенной тут, под полом первого этажа, и люди перемещались, словно ток крови под кожей, по своим повседневным делам, со своими обычными разговорами. Аяна сидела и думала об этом, а ещё о том, как прохладно здесь, на нижнем этаже.

- О, Анвер!

Аяна обернулась. Илойте шёл к ней, протягивая руку. Она пожала её, изо всех сил стараясь, чтобы пожатие не было слабым.

- Давненько тебя не видел. Томилл сказал, ты каждый вечер бываешь у нас. Ты тут чего? Тоже по делам?

Аяна кивнула.

- А чего молчишь?

Аяна состроила удручённую мину, показывая на горло и дважды покашляв.

- Ясно. А я тут к другу зашёл. Всё равно мимо ехал. Могу подбросить куда-нибудь, я на повозке. Ты тут надолго?

Аяна помотала головой и развела руками.

- Ну ладно. Мне пора. А то Алман опять разволнуется, и Видана выбранит. Хотя, думаю, тебе покрепче от сестрёнки достаётся-то.

Аяна нахмурилась с непонимающим видом.

- Чего? Скажешь, не лютая? У меня от неё прямо иногда поджилки трясутся. Как посмотрит... Ух. Вы с ней вообще не похожи. Ладно, бывай.

Аяна озадаченно кивнула. Он миновал её, поднялся по лесенке и вышел, на несколько мгновений пустив яркий дневной свет, жар и запахи прогретого солнцем сада в темноватый закоулок, освещая обувную тумбу, большую вешалку и стены из тёмного камня, обшитые деревом от середины к потолку.

- Эй, парень! Пс-с! Ты к Мирату?

Аяна слегка вздрогнула и кивнула, оборачиваясь к парню, окликнувшему её.

- Кир ждёт. Пойдём.

Он внимательно посмотрел на бороду, потом оглядел помятый костюм, едва заметно хмыкнул и махнул рукой.

- Чего принёс? - спросил он тихонько, ведя Аяну до коридора и дальше по нему, и заворачивая на лестницу. - Дай гляну.

Аяна нахмурилась. Парень повернулся к ней с недоумением, приподняв брови.

- Ты чего смурной такой? Да, а звать-то тебя как? Я Като. Камьер Мирата. Ты чей?

Аяна промолчала.

- Ты немой, что ли? Из деревни? А, я понял. Ты, наверно, из тех... у большого камня, которые вчера из эйнота вернулись. В самый разгар жары, во даёт ваш кир! Ну что ж, братец, привыкай к городу. Дашь письмо посмотреть или как?

Аяна удивлённо смотрела на него.

- Ты что, не камьер? - так же удивлённо спросил Като.

Аяна неопределённо помотала головой, и он озадаченно отвернулся.

- Ладно... Странный ты.

Они поднялись по узкой лестнице и неожиданно вышли к дверям комнат. Аяна догадалась, что это и была та самая лестница, позволявшая катьонте не нарушать половин, о которой ей когда-то говорили.

Като провёл её к дверям комнаты и занёс руку постучать, но замер, услышав шаги. Ковёр мужской половины был тонким и служил скорее для того, чтобы останавливать распространение пыли или осенней грязи, не приглушая звуков, и Аяна распахнула глаза, видя, как напрягся Като.

- Кирио идут, - шепнул он. - А ну за мной.

Он схватил её за рукав и потащил в сторону, открыл комнату и втянул Аяну внутрь, быстро закрывая за ними дверь.

- Фух. У нас тут строго с этим. Они к Мирату, тут сейчас больше никого нет. Придётся подождать.

Аяна стояла, глядя по сторонам. Светлая комната с балконом и окнами, по-видимому, в сад, была наглухо зашторена, и в просветы очень плотных, совершенно непрозрачных занавесок тонко прорезались острые колючие лучи, подсвечивавшие пыль, поднятую захлопнутой дверью, беспокойно пересекающую эти солнечные лезвия и исчезавшую в тени плотных занавесей. Большая книжная полка, еле различимая в полумраке, в дальнем углу, стол с чернильницей, стопкой бумаг, светильником и рассыпанными сургучными палочками, кресло с бархатной обивкой, камин на левой стене, со стоявшими на полке какими-то сосудами с неразличимыми при этом свете рисунками, светильники на стенах и ковёр на полу, - всё предметы казались словно застывшими во времени из-за задёрнутых занавесей.

- Чем от тебя так несёт? - сморщился Като, поворачиваясь. - Ты болеешь?

Аяна подняла воротник рубашки к носу, скользнув гладкой тканью по телу. Наверное, запах купресы был всё ещё сильным, но нос привык к нему, и она пожала плечами, не почувствовав никаких неприятных запахов.

- Ладно. Но ты в городе. Тут вонять нельзя, как в эйноте. Отдай девчонкам перестирать барахло, - шептал Като. - Привезли симпатичных?

Аяна задумалась и покачала головой. Като вздохнул.

- Жаль. Тут у киры такая капойо! - сказал он, мечтательно причмокивая. - Не видел? Ри-и-ида, - протянул он одобрительно. - Жаль, не нашего полёта птичка. Ух, я бы...

Аяна смотрела на него с весёлым недоумением.

- Ой, да что ты глядишь так, - прошептал Като. - Ты б её видел.

Он вздохнул и прислонился бугристым ухом к щёлке двери.

- Да что они там, черти, возятся, - сказал он сердито.