Тирамису для одинокого детектива (СИ) - Солманская Элина. Страница 57

Высокий мужчина в камуфляжной форме появился на улице и, сделав два больших шага, остановился у капота своей машины, пристально всматриваясь в их сторону.

Марго пыталась рассмотреть его, как следует, тщетно надеясь узнать в этой крепкой мужской фигуре своего отца, но расстояние было слишком значительным и потому она, машинально сделав несколько шагов вперёд, пошла к нему навстречу. С каждым шагом снова и снова пристально всматривалась в его лицо и уже спустя несколько минут не задумываясь, побежала к нему навстречу.

Ноги проваливались в рыхлой земле, но она не останавливалась и лишь, когда поравнялась с ним, резко замерла на месте и, не отрывая глаз от его лица, обвела взглядом знакомые и такие родные черты самого близкого и любимого человека на свете. Родного человека, тело которого они с матерью, получив в закрытом гробу, похоронили девять лет назад.

Слегка постаревшее, осунувшееся и обветренное лицо, с загоревшей от частого пребывания на солнце кожей. Сеточка морщин, часто изрезавшая его некогда идеально гладкое лицо, густая борода, чёрные густые волосы, которые сейчас были седыми, развевались от потоков сильного ветра. И лишь глаза… прежние глубокие и необыкновенно чёрные, как у неё самой, которыми он когда-то наградил её при рождении.

Марго почувствовала, как по щекам невольно потекли слёзы. Она подняла руку и подрагивающими от волнения пальцами осторожно коснулась его лица. Словно пытаясь хоть так понять, что перед нею не призрак, и этот человек на лице, которого отразились все тяготы и лишения, которые он перенёс за последние девять лет, действительно был её отец.

Она расплакалась в голос и подогнувшиеся колени, заставили её потерять опору под своими ногами, но в одно мгновение она была подхвачена сильными руками и крепко прижата к рубашке из грубого сукна, пропахшей костром и лесом.

– Папа… папочка… – казалось, она повторяла эти слова бесконечно, нежно касаясь губами его груди, и плакала уже навзрыд.

– Ну что ты, малыш… – Розвадовский целовал её в волосы и крепко прижимал к себе. – Девочка моя… Родная моя девочка, – он слегка отстранил её от себя и, взяв в ладони её лицо, пристально всмотрелся в её глаза. – Какая же ты стала взрослая… – он нежно коснулся её щеки губами, и снова обхватив её за шею руками, прижал к себе. – Ну, хватит, перестань плакать. Ты же всегда была у меня сильная и даже в детстве никогда не плакала.

– Я растеряла эту силу, когда тебя не стало, – она гладила его руками по спине и продолжала плакать.

– Ну, всё… Всё, моя девочка, успокойся. Теперь ты видишь, что я живой. Правда стал совсем старый и теперь уж наверняка гожусь в дедушки, – Розвадовский улыбнулся и, подняв в ладонях её лицо, снова всмотрелся в её глаза.

– Ты всегда был и будешь самым молодым и красивым мужчиной на свете, – Рита нежно провела рукой по его лицу.

Константин Петрович улыбнулся и слегка прищурил глаза.

– Для тебя я всегда был и буду таким, потому что ты любишь меня. Ну а эти молодые люди, я так понимаю и есть мои внуки? – он кивнул в сторону детей, по-прежнему находившихся у края дороги.

Марго повернула голову и улыбнулась.

Лёшка держал Саньку на руках и стоял на месте, не решаясь тронуться с места.

– Пойдём, я познакомлю вас. Они тоже так долго ждали встречи с тобой. Мы ехали к тебе так долго. Слишком долго… – Марго потянула отца за руку и он, улыбнувшись, обнял её за плечи и вместе с ней направился к детям.

Поцеловав своего внука и крепко прижав к себе, Розвадовский перевёл взгляд на Алексея и протянул ему свою огромную ладонь.

– Ну, здравствуй. Давай, знакомиться. Я, Константин Петрович Розвадовский. Я, папа Марго.

Мальчик с опаской смотрел на огромного мужчину в камуфляжной форме, но заметив одобрительную улыбку Марго, протянул руку и сам улыбнулся в ответ.

– Здравствуйте! Я, Алексей Воропаев, – Лёшка пожал протянутую ладонь мужчины.

– Крепкая рука! – Розвадовский улыбнулся.

– Лёша у нас занимается боксом, – Марго улыбнулась и погладила Алексея по плечу.

– Ну что ж, похвально, Алексей. Отличное мужское занятие. Я тоже владею несколькими верными ударами и надеюсь, мы как-нибудь обменяемся ими? – Константин Петрович улыбнулся.

– Непременно… – Лёшка растянул широко губы в улыбке.

– Ладно, дорогие мои, вы устали с дороги. Пойдём в машину, – Розвадовский передал в руки дочери внука и, подняв чемоданы, взял Лёшку за руку и направился к своему автомобилю.

Усадив по местам своих пассажиров, Константин Петрович сел на водительское место и развернув машину, направился по дороге вглубь леса.

Пока ехали, Марго пыталась рассмотреть всё то, что так неожиданно предстало перед её взором в этом глухом месте. Несмотря на то, что с первого взгляда лес казался непроходимым, дорога, ведущая вдоль деревьев, была довольно хорошей. Огромные колёса старенького отечественного внедорожника прекрасно с ней справлялись, а проплывающая мимо бесчисленная растительность поражала своим многообразием.

Смешанный густой лес, с зарослями диких ягод и шиповника, стайки птиц, резко взлетающие с веток от шума машины и воздух, который проникал внутрь автомобиля из приоткрытого окна, казался одуряюще сладким, чрезмерно насыщенный кислородом, от чего казалось было трудно дышать.

Рита периодически поворачивала голову и смотрела на отца и когда замечала на себе знакомый с детства хитрый прищур его глаз, улыбалась и отводила взгляд в сторону.

Спустя несколько минут машина остановилась у небольшого деревянного строения, расположенного на берегу озера.

Открыв дверь автомобиля, Марго вышла из машины и, забрав из рук Лёши сына, направилась вслед за отцом, который забрав чемоданы, быстро направлялся в сторону дома.

Распахнув дверь, Розвадовский вошёл внутрь помещения и позвал Риту.

– Маргоша, заходи. Детей нужно покормить и отдохнуть вам просто необходимо.

Рита переступила порог дома и, сделав несколько шагов из сеней, оказалась в небольшой комнате. Пыталась полностью охватить взглядом простенькую, но уютную обстановку, царившую повсюду. Деревянная старенькая мебель представляла собой небольшое разнообразие. Стол, четыре стула, две самодельные полки с посудой, разделочными досками и небольшая печь в углу комнаты, из которой доносились потрясающие и возбуждающие аппетит запахи мясного блюда.

– Ритуля, ну чего ты растерялась? – отец нежно коснулся пальцами её плеч. – Укладывай малыша на кровать и давай, собирать на стол. – Я купил детское питание, можешь сделать Саше кашу. Молоко в холодильнике. Он в сенях.

– Хорошо, – Рита опустила сына на постель и пошла на выход из комнаты.

– Может, я тоже помогу? – Лёшка подошёл к Розвадовскому, который доставал тарелки из шкафа.

– Конечно, помогай. Твои руки нам очень нужны. Накрывай на стол, а я буду раскладывать по тарелкам жаркое.

– А что это? – Лёшка с интересом выглянул из-за руки Розвадовского, когда тот достал ухватом из печи пузатый чугунный котелок и приоткрыл крышку.

Содержимое большой посудины булькало, продолжая кипеть, и распространяло по комнате потрясающие ароматы готового мяса.

– Это кролик в сметане. Ты, по всей видимости, никогда не ел ничего подобного, – Розвадовский улыбнулся и посмотрел на мальчишку.

– Кролик? – Лёшка слегка растеряно посмотрел на Константина Петровича.

– Да, кролик, а что тебя удивляет? – Розвадовский внимательно смотрел на Алексея.

– Я полагал, что жизнь в лесу заставляет, есть только то, что удаётся подстрелить.

– Знаешь, дорогой, я работаю здесь для того, чтобы защищать животных от желающих на них поохотиться, а кушаю то, что, так же, как и вы покупаю в поселковом магазине. Так что лесную дичь я не люблю. Этого кролика вырастила одна женщина в посёлке и уверяла меня, что он будет очень нежным и вкусным. Ну, давай, садись к столу. Сейчас мы это и проверим.

Лёшка улыбнулся и, расставив на столе тарелки, присел на одном из стульев.

Спустя несколько минут Розвадовский с улыбкой смотрел на мальчишку, который с жадностью откусывая деревенский свежеиспечённый хлеб, торопливо поедал большую порцию мяса, что он ему положил. Пододвигая к нему овощи со своего огорода, Константин Петрович подбадривал его и говорил о том, что у настоящего мужчины всегда должен быть отменный аппетит. Периодически переводил взгляд на дочь, которая покормив младшего сына, держала его на коленях и с улыбкой смотрела на него самого. Сама ела мало, убеждая его, что совсем не проголодалась и лишь от свежезаваренного чая с лесными ягодами и ароматной ванильной выпечкой, не отказалась.