Университет языков (СИ) - Андреева Александра Сергеевна. Страница 82

Последним средством был телевизор. Старая передача о звёздах и планетах могла бы немного отвлечь её. Но как всегда в те моменты, когда это было особенно нужно, по всем каналам показывали глупые шоу и бесконечную рекламу. Ниа рассеянно нажимала кнопку «вперёд» и вдруг замерла. Обаятельный мужчина в костюме и галстуке улыбнулся своей партнёрше, сидящей рядом в студии, и сказал: «А теперь мы возвращаемся к главной новости последних дней. По сообщениям албалийских информагентств в результате операции, проведённой албалийским отрядом специального назначения, был уничтожен известный террорист Найл Адайн. Подробности операции, как и настоящее имя и внешность преступника, до сих пор держатся в секрете. Из неофициальных источников стало известно, что операция проводилась на территории другого государства и, возможно, без согласования с правительством последнего. Однако, как заявил начальник службы безопасности Албалии господин Годри Перфи, все юридические тонкости были соблюдены. Президент Албалии Олеум Нафта в своём обращении подчеркнул, что любая угроза безопасности Албалии будет и в дальнейшем жёстко пресекаться. «Мы хотим мира, — сказал он. — Но мы будем его защищать». Полную версию интервью с Годри Перфи и речь президента Нафта вы можете увидеть на нашем канале в…»

Ниа выключила телевизор и бросила пульт на пол. Потом пошла в ванную, плеснула в лицо холодной воды и вернулась на кровать. Она не собиралась спать, только посидеть немного… Но голова сама упала на подушку, глаза закрылись, и её накрыла тьма. Сначала всё вокруг было непроницаемо чёрным, а потом стали появляться образы. Сюжет был таким же, как и раньше, когда умер папа. Эридан лежал в гробу и, улыбаясь, тихо говорил ей о чём-то. Потом подошли люди и начали забивать крышку. Ниа пыталась остановить их, но не могла пошевелиться. Она кричала, но слов не было слышно. Из кошмара её вырвала острая боль в руке. Хаски прикусил ладонь.

Больше этой ночью Ниа не спала.

Утром приходила Рейчел. Ниа слышала её осторожные шаги в коридоре. Постояла под дверью, потом ушла — боялась разбудить. Хаски вылез из своего убежища и жалобно посмотрел на хозяйку.

— Извини, я не смогу погулять с тобой сегодня. Сходишь один, хорошо?

Ниа открыла щенку дверь и, вернувшись на своё место, несколько часов просидела, зябко кутаясь в одеяло. Когда в комнате стало совсем светло и притворяться, что ещё рано, было уже бессмысленно, девушка поднялась, убрала кровать, умылась, переоделась, немного поела… и снова легла. Идти никуда не хотелось. Не хотелось ничего — и это было самое страшное. Она пыталась представить себе разные вещи: прогулку по солнечному осеннему лесу, беседу с друзьями, чтение книги — но сердце оставалось равнодушным, словно потеряло саму способность чувствовать. Просто лежать и смотреть, как дрожит на потолке солнечный зайчик — кружочек воды в вазе.

Кто-то заскрёбся в дверь — Хаски вернулся с прогулки. Ниа покормила его и снова легла на кровать.

— Прости, я знаю, что тебе скучно со мной… но я не могу…

Кажется, он понял. Свернулся в клубочек рядом, уткнувшись в бок влажным носом.

После занятий снова пришла Рейчел, уговаривала пойти в столовую.

— Я не хочу, — тихо, но твёрдо сказала Ниа.

— Как мне помочь тебе?

— Извини, пожалуйста… — прошептала она.

— Хорошо, не буду мешать. Если понадоблюсь, позови.

— Спасибо, Рейчел…

Подруга ушла, а Ниа почувствовала себя ещё хуже. К оглушающей тупой боли прибавилось теперь чувство вины. Она понимала, что своим поведением ранит Рейчел, но сейчас ей были нужны только тишина и одиночество. Она была не готова видеть мир, где не существовало Эридана.

Вечером Хаски снова заскулил. Ниа открыла дверь, но он, насупившись, улёгся на пороге.

— Пожалуйста, Хаски…

Но щенок не двигался с места, продолжая обиженно смотреть на неё исподлобья.

«А если бы у тебя был маленький ребёнок, ты бы тоже ему сказала: “Милый, сегодня ты готовишь еду и гуляешь сам?”»

Снова этот внутренний голос, неужели даже сейчас он не может помолчать.

Пришлось идти. Ниа медленно надела ботинки (надеясь, что Хаски передумает) и протянула руку, чтобы снять с вешалки куртку. Но куртки не было, залитая кровью, она лежала на складе у Клави. «Надо будет забрать и постирать», — рассеянно подумала Ниа. Она надела поверх платья шерстяную кофту с капюшоном и сказала укоризненно щенку:

— Ты шантажист.

Хаски кивнул и побежал в коридор.

— Только недолго.

Они немного побродили по аллеям. Чтобы занять чем-то мысли, Ниа стала собирать листья. Через несколько минут у неё в руках был целый букет — столько их нападало за день.

— Пойдём, Хаски, мне холодно! — взмолилась Ниа.

Щенок вроде бы согласился, но выбрал самую длинную дорогу к университету. «Хороший из меня преподаватель, даже собственной собакой не могу управлять!» — вздохнула девушка и вдруг остановилась, увидев профессора Сатабиша.

Времени спрятаться уже не оставалось, а что сказать ему, она не знала. Так и стояла, пока он не подошёл и не заговорил первым.

— Здравствуй, Ниа… — голос был тихим и ровным, на лицо падала широкая тень от деревьев.

— Здравствуйте, профессор, — выдавила она.

— Хороший вечер для прогулки… Увидимся на занятии.

Ниа дёрнулась вперёд, собираясь возразить, но он уже пошёл дальше. Занятие? Наверное, сегодня вторник… Но какое может быть занятие, когда… Как можно читать, переводить, записывать новые слова, когда его больше нет?

Но, выкрикивая внутри себя эти вопросы, девушка уже быстро шла к университету.

Вернувшись в комнату, Ниа быстро перелистала синюю тетрадь. В пятницу было последнее занятие с ребятами, в субботу она провожала их в Матар, в воскресенье поехала в Акамар. Она собиралась подготовиться к занятию в понедельник, но потом было уже не до этого…

Воспоминания о той, счастливой, Ниа ранили сердце — словно взяла в руки букет полевых цветов, а между васильков и ромашек оказалась осока. Перед глазами снова всё поплыло… «Да сколько же можно!» — простонала она, пряча лицо в коленях.

В восемь часов Ниа стояла перед кабинетом профессора Сатабиша. Секундная Стрелка в маленьких часах на левой руке делали круг за кругом, а она всё не решалась постучать.

Хидори открыл дверь. Впервые после смерти Эридана она так близко видела его лицо. Ниа пыталась различить на нём следы пережитой потери, но взгляд мягких немного раскосых глаз был таким же, как и всегда.

— Входи, Ниа, — тихо произнёс он и медленно пошёл к своему столу.

Девушка села за парту и низко склонилась над своей тетрадью.

— Начнём, пожалуй, с проверки домашнего задания, — спокойно сказал Хидори.

Ниа достала текст на нескольких страницах и начала читать. Читала она плохо, путая слова и сбиваясь, а переводила ещё хуже. Даже на свой родной язык и на алгольский.

— Сегодня ты плохо выполнила домашнее задание, — проговорил Хидори, и в его голосе зазвучала печаль.

— Простите, профессор, просто я… я не могу… — прошептала она, опустив глаза.

— Ниа, посмотри на меня, — сказал он.

Она медленно подчинилась.

— Знаешь, почему Эридан оказался там?

Она отрицательно покачала головой.

— Ректор сообщил, что его люди, опрометчиво согласившиеся стать частью Албалии, захотели свободы. Разумеется, путь в Албалийскую Федерацию оказался легче, чем путь из неё. Им разрешили уйти, но землю не отдали. Они попросили соседнее государство предоставить в аренду небольшой участок неиспользуемых территорий, но правительство колебалось. Тогда они попросили Эридана выступить в качестве посредника. Когда-то он оказал большую услугу президенту этого государства, его слово могло оказаться решающим. Обо всём этом ректор сообщил Доминику, а Доминик — мне.

Знал ли я, что Албалия использует эту ситуацию? Нет. Но не мог не думать о такой возможности. Знал ли, что, расскажи я Эридану, он поедет туда? Да, знал… Я сказал ему. Потому что уверен: человек должен отвечать за свои поступки и их последствия… Фактически я отправил его умирать…