Мое мерзкое высочество (СИ) - Питкевич Александра "Samum". Страница 55

Посчитав, что все вопросы мы обсудили достаточно, я крепче сжала пальцы, потянув Сальватора дальше от поместья, вглубь леса.

— И куда мы, позволь узнать, — с интересом спрос ил мужчина, спокойно следуя за мной.

— Туда, где нам никто не помешает, — хрипло выдохнула.

— Полли, что ты удумала? — голос мужчины стал вдруг хмурым, напряженным.

— Мне нужно побыть с тобой наедине. Только не отказывай, пожалуйста. Я все продумала, все знаю.

— Полли, если я тебя верно понял, то это просто глупо, — Сальватор остановился, вынуждая меня повернуться к себе. — Для девушки твоего статуса важны только две вещи — приданное и невинность. Не стоит действовать опрометчиво и поддаваться глупому, сиюминутному порыву.

Чувствуя невероятную легкость и свободу, я улыбнулась. Светло и открыто.

— Это не сиюминутный порыв. И поверь, сейчас это самое верное из всех возможных решений.

— Но ты же понимаешь, что, будучи представителем опального рода, я не смогу на тебе жениться. Так что это все же не разумно.

— О, Сальва, — я шагнула ближе, легко коснувшись щеки, заросшей щетиной, пальцами, пытаясь передать всю нежность, что вдруг собралась где-то в районе сердца, — я это очень хорошо понимаю. И для меня здесь есть свои преимущества, о которых я, прости уж, пока не могу сказать.

В серых глазах, в глубине, что-то пылало, окутывая меня таким жаром, что я почувствовала себя по-настоящему ценной и желанной. Не как принцесса или наследница богатой семьи, не как дочь влиятельного придворного. Нет. Как девушка со своими страхами, упрямством и надеждами.

— И все же, ты удивительно создание, — пробормотал Сальва, видно что-то отыскав в моих глазах, что заставило его согласиться с моим решением.

Крепче сжав ладонь, уже он потянул меня вверх по склону, туда, где деревья были гуще, и где чаще попадались большие валуны, сотни лет назад рухнувшие частью скалы.

— Жаль, я не знал о твоих планах заранее, барышня. Тогда можно было подготовить все, как полагается, — пробормотал под нос мужчина.

— Я сама не знала, что решу, — так же тихо отозвалась, следуя за ним и чувствуя, как волнение, но уже другого толка, поднимается из глубины.

Остановившись под тонким, уже кое-где покрытым золотом, деревцем, в ложбине между валунов, Сальва огляделся вокруг. Место оказалось очень уединенным, каким-то почти волшебным. Солнечные лучи освещали пушистый мох, воздавая кружево из теней и бликов на земле и камнях.

Вопросительный взгляд мужчины заставил мен улыбнуться.

— Тут очень красиво, — искренне призналась, глядя на золотистые листья над головой.

— Не передумала? — спокойно, словно речь о покупке коровы, а не о судьбоносном решении для каждой девушки, спросил Сотватор.

— Нет. Я уверена, что так правильно. И я так хочу.

— Я мог бы возразить, конечно, если бы ты не была столь целеустремленной. И если бы не являлась ко мне ночами, — тихо пробормотал мужчина, подавая мне руку и помогая спуститься с того валуна, на который я забралась.

– Я снилась тебе? — это признание вызвало во мне какой-то восторг, заставив едва ли не подпрыгнуть на месте.

— И не один раз, барышня, — усмешка Сальватора была такой коварно-многообещающей, что я невольно залилась румянцем.

— И что же тебе снилось? — свистящим шепотом, тихо спросила я, глядя, как мужчины расстилает свой плащ и скидывает кожаную куртку, оставаясь в черной рубашке из тонкой шерсти.

— О, боюсь, что не могу этого рассказать честной барышне. Хм, — уперев руки в бока, повернувшись ко мне, Сальва окинул внимательным взглядом всю мою фигуру, — а вот показать, пожалуй, получится. Иди ко мне, барышня.

Раскинув руки, Сальватор словно давал мне очередную возможность передумать. Но я все решила еще раньше, так что смело шагнула в крепкие объятия, желая впитать все то тепло, что мог мне дать этот человек. Всю ту нежность, которая была мне не положена.

Поцелуи, яркие и томные, нежные и долгие не давали дышать, воспламеняя кровь. Жар, словно внутри меня пылают красные угли, расходился по всему телу, словно Сальва раздувал пламень, заставляя меня трепетать от самого простого, самого малого касания.

Я пропустила момент, когда шнуровку платья распустили, почувствовав только поток прохладного ветра, который тут же перестал щипать кожу, согретую теплым касанием.

— Ты великолепна, — тихо бормотал Сальва, спускаясь губами ниже, к шее, к кромке спущенного платья на плечах.

И я, слушая этот восторженный шепот, откинув все сомнения и волнения, чувствовала себя именно такой. А еще свободной и невероятно дерзкой. Кажется, мои попытки изобразить вредную принцессу, все же сказались на самом характере.

Хихикнув, решив, что сегодня мне можно все, я потянула за низ мужской рубашки, желая дотянуться до голой кожи, почувствовать, настолько ли она гладкая, как у меня. Сальватор на миг отстранился, помогая стянуть рубашку. Прохладные пальцы с дрожью коснулись широких плеч, пробежали по тугим мышцам.

— Ты такой твердый, — пробормотала я, получая истинное удовольствие от касаний, — такой горячий.

Сальва только усмехнулся, покачав головой, словно я сказала какую-то глупость. Но мне не было обидно. Было хорошо. Светло и радостно, как не было уже очень давно.

Потянув за ленту, Сальватор немного грубыми, но осторожными движениями распустил мои волосы, что черным водопадом рассыпались по плечам. Шершавая, жесткая ладонь прошлась по затылку, спустилась ниже. Скользнула по спине, окончательно стягивая платье вниз вместе с рубашкой.

Смущенная, я украдкой, из-под ресниц, глянула на мужчину. Помимо всего остального, мне было интересно, какой я выгляжу в глазах Сальватора. Но кроме страсти и огня, там было только восхищение.

Довольная, ощущая неоспоримую правильность происходящего, я прикрыла глаза, позволяя себе раствориться в этом наслаждении. От контраста прохладного ветра и горячих касаний тело вздрагивало, кожа пылала.

И вдруг, все изменилось. В одно мгновение я оказалась на спине, от чего юбки ворохом взвились вверх, почти тут же куда-то исчезнув. Я, почти потеряв связь с реальностью от ощущений, растворяясь в ласке, едва не задохнулась от остроты ощущений, когда голая кожа соприкоснулась с телом мужчины. Ощущение уязвимости стало вдруг настолько острым, что я вздрогнула от макушки до кончиков пальцев на ногах.

— Не бойся, барышня, — улыбаясь так, что кровь мгновенно вскипела, произнес Сальва. В его глазх пылал такой многообещающий огонь, что я готова была стать облачком и воспарить над всей долиной.

— Не боюсь, — честно призналась, понимая, что не соврала ни разу. Та власть, что сейчас я чувствовала над собой, отличалась от всего прежде испытанного мной, как небо от земли. Я наслаждалась каждым касанием, каждым вздохом. Даже собственная слабость перед этим мужчиной, казалась правильной.

Сальватор улыбнулся, а я почувствовала себя нужной и желанной, и ценной, как никогда. Ощущение того, что я прекрасна сама по себе, без всякого груза титулов и связей, оказалось настолько сильным, что у меня закружилась голова. И успокоить это головокружение не помогло даже то, что мужчина отстранился, оставив мое тело открытым для прохладных потоков ветра. То, что по идее, должно было меня охладить, отрезвить, наоборот обострило все чувства, и когда по ногам, от лодыжек, будоража кожу нежными прикосновениями шершавых рук, ладони двинулись выше, я уже не слышала ни пения птиц, ни шелеста листвы над головой. Только грохот собственного сердца.

Ладони скользили по коже, и мне казалось, что они сразу по всюду на моем теле. И когда к касаниям присоединились поцелую, не было больше никаких сил сдерживаться и контролировать что-то. Я окончательно потерялась, растворившись в ворохе ощущений. Руки то сжимали мое тело, словно опасаясь, что я могу исчезнуть, то наоборот, едва ощутимо, как бабочки, порхали по коже.

Вспышка боли, острого жжения, выдернувшая из этой неги и водоворота ласки, легкие касания поцелуев, успокаивающий, нежный шепот, и через мгновения я вновь оказалась в мире томных вздохов и ласкового огня.