Мое мерзкое высочество (СИ) - Питкевич Александра "Samum". Страница 75

— А что с музыкой? С представлениями, — я даже дернулась, едва не хлопнув себя по лбу. Дома был четкий регламент для каждого празднества, и никогда не возникало вопросов о увеселениях.

— Вам нужно отдохнуть, ваше высочество, — старуха покачала головой, плотнее кутаясь в свою темную накидку. Мне показалось, что сегодня черный цвет одеяния особенно глубок. Так, что даже пространство вокруг становилось каким-то немного размытым. — В деревне есть умельцы. Люди сделают, что нужно. Тем более, я слышала, что из Комбера собиралась приехать парочка музыкантов в надежде получить пару монет. Эти уж точно свое дело знают.

— Тогда напомни мне взять с собой эту самую пару монет вечером, — неожиданно зевнула я, прикрыв лицо широким рукавом. Внезапно навалившаяся сонливость оказалась такой сильной, что с трудом удавалось держать глаза открытыми.

Кое-как дождавшись, когда повозка въедет в Поместье, я, не утруждая себя сменой платья, ушла к себе.

— Ваше высочество? — удивленная и немного встревоженная Полли, тут же появившаяся в комнате, с непониманием смотрела на то, как я закутываюсь в пушистое покрывало, намереваясь позволить сновидениям поймать меня в свои лапы. — Что-то стряслось?

— Да, — еще раз зевнув, но уже не в силах спрятать это от служанки, с закрытыми глазами произнесла я. — Мне нужно поспать.

Ощущение праздника накрыло задолго до того, как мы добрались до деревни. В воздухе разливался аромат жаренного мяса и специй, доносились нестройные трели музыкальных инструментов. Придержав лошадь, чтобы сильно не вырывалась вперед, я обернулась, улыбнувшись Полли.

— Это должен получиться хороший вечер.

Девушка немного тревожно кивнула, натягивая поводья. Ей явно не нравилось, что я сняла свой красный наряд и взяла из охраны всего-то пару человек. Но мне так хотелось чего-то легкого, лишенного строгих дворцовых правил, что я вполне успешно игнорировала ее тревоги. Тем более, что на празднике так или иначе будет присутствовать та часть моей охраны, что заслужила отгул.

Дальней стороны долины в набегающих сумерках тянулась пестрая змея людей из соседней деревни. В основном все шли пешком, но было и несколько телег, запряженных волами, на которых сидели дети.

Спешившись, бросив поводья одному из стражей, я подошла к старосте, который причмокивая, поглядывал на тушу кабана, что крутили над огнем. Одуряющий запах тут же заставил рот наполниться слюной.

— У нас все готово? — меня все еще немного беспокоило то, что люди могут остаться голодными или недовольными праздником, и хотелось все сделать, как полагается.

— О, моя…. Леди, — староста чуть сбился, а затем улыбнулся, рассмотрев мое темно-синее платье, — вам не стоит беспокоиться. Наслаждайтесь. Сейчас музыканты натянут струны, и все будет. Идемте, я покажу ваше почетное место.

— Но я, — протест потонул в грянувшей мелодии. Она не давала времени на раздумья, требуя тут же окунуться в веселье.

Вторя громким струнам, со всех сторону раздались радостные возгласы. Женщины, взмахнув пестрыми подолами, вышли в центр открытой площадки, притопывая ногами. И пусть еще не все гости добрались к празднику, столы стояли полупустыми а небо хмурилось и темнело.

Небольшой коврик, расстеленный на постаменте из грубо сколоченных досок и несколько напольных подушек являли собой мое почетное место. Только перед ним на лавке стояло отдельное блюдо и красивая керамическая чашка с тремя звездочками на донышке. Рассматривая удивительное изделия, я показала его Полли.

— Сотри, ее словно в лунное отражение макнули, — цвета у чашки и правда были завораживающими, переходя от одного оттенка серого, почти к серебру, а затем к черному, как глядь ночного озера.

— Это керамика из Ультстраллинга, — нагнувшись ближе, заметил Кури. Было немного непривычно видеть его в простой деревенской одежде, но выправка и стать все равно выдавали военного.

Видя мое непонимание, стражник, совмещающий эту работу с должностью советника пояснил:

— Во владениях князей Херрет лучшие мастерские по керамике во всей Сайгоре.

Отставив в сторону чашу, я печально вздохнула, опустившись на подушки. То показалось мне вновь каким-то личном тычком под ребра. Вроде бы я не сделала Лиззи ничего плохого, но все же это казалось не правильным. У нее и войско, и мастерские…

— Не стоит грустить, ваше высочество, — Полли присела рядом, глядя на то, как легко и непринужденно танцуют женщины, как на долину опускается темнота, но не может окружить нас, разгоняемая кострами.

— Да я и не грущу, — честно призналась, чувствуя, как под подолом подрагивает нога. — Думаю, Лиззи все это заслужила сложной судьбой. Вот только придется и нам придумать что-то эдакое, чтобы суметь так же портить настроение другим. Представляешь, лучшие ткани из Небесных Чертогов? Хотя это мы не потянем. Нет ресурсов. Нужно что-то придумать.

Мысль то возникала в голове, то вновь исчезала, вытесняемая впечатлениями. Перед нами выступали те же самые мальчишки, чья помощь оказалась незаменима во время утепления домов, весьма искусно изображая танец с мечами, заставляя поверить, что их деревянные палки весьма и опасны. На смену им вышли нежные девушки, видно из соседней деревни, так как лица были мне не знакомы. И среди юношей, глядящих на плавные, нежные движения вдруг наступила тишина. Кажется, у мальчишек сбилось дыхание.

Затем, попросив всех разойтись в стороны, в центр вышел лекарь, поставив перед собой сундук с лекарствами. Несколько взмахов руки — и в воздух поднялись яркие зеленые, а затем красные искры. Пусть это совсем мало напоминало фейерверк в столице, но для здешних неискушенных люде это было куда больше чем представление.

Хлопая в ладоши вместе со всеми, чувствуя общую радость и веселье, я вдруг поймала одну из идей за хвост, решив, что стоит ее обсудить тут же, пока нахалка не сбежала Идея казалось чудо как хороша.

— Эй, дедушка Таши!

Чувствуя, как вместе с музыкой, что становилась все веселее и громче, с числом гостей, что плясали в центре, у меня на душе становится все легче, я широкой улыбнулась, жестом подзывая старосту.

Музыка вдруг оборвалась и Таши шагнул в мою сторону с кувшином. Люди, встав за его спиной, внимательно и серьезно смотрели на меня, вынуждая передернуть плечами от острого чувства слишком пристального внимания.

— Мы хотели сказать спасибо нашей леди. За то, что она не бросила все как есть, а дала людям шанс на счастливую жизнь, — старик на мгновение замолчал, остановившись в трех шагах. Его голос разносился, казалось, по всей долине, уже укрытой темнотой. — Мы знаем, что предстоит еще много работы, но мы готовы следовать за своей принцессой туда, куда она укажет. Разрешите ото всех нас предложить вам этого вина, в знак нашей скромной благодарности.

Таши, подняв расписную чашу из Ультстраллинга, налил в нее темное, какое-то густое вино, от которого пахло пряностями и чем-то сладким.

Взволнованная, с подрагивающими руками, я, встав, приняла чашу. Теперь аромат стал куда острее, вызывая головокружение и какие-то шальные мысли в голове. Где-то в глубине души тихо подняла голову настороженность, разбуженная недоверием, но я не могла не выпить. Сейчас, когда тут собрались почти все мои люди, это было бы самым наихудшим оскорблением для них. Сейчас, казалось, решалось то, насколько Я доверяю этим людям.

Оглядев присутствующих, замерших в напряжении, я, надеясь, что все же не заслужила яд, несколькими большими глотками выпила содержимое, показательно перевернув чашу и глядя, как одна единственная капля, собравшись на кромке, упала на землю.

Раздавшийся радостный возглас почти оглушил, а вместе с ним в голову ударил хмель, заставив покачнуться, но тепло разлившееся внутри так подходило к музыке, вторило тому чувствуя удовлетворения, что витало отовсюду, что бросив чашу Полли, я повернулась к Кури, единственному, кто осмелился бы.

— Идем танцевать!

Вскинув бровь, словно не совсем расслышал, стражник тем не мене, все же подал руку, помогая мне сойти с возвышения. Пусть я не знала ни одного танца, но простые движения словно сами цеплялись за ноги, ставя из правильным образом. Все слилось в яркий водоворот ароматов, смеха, песен и плясок. Чувствуя себя неимоверно легкой, пряной и яркой, как солнечная искра, я танцевала, танцевала и танцевала, упиваясь ощущением свободы.